Кто и кого использует в рамках Таможенного союза

Суверенная демократия дала трещину в самом неожиданном месте. Ее проделали не агенты «оранжевого» влияния, а первые лица государства. Ведь это по их инициативе в декабре прошлого года был создан Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном.

С 1 июля, когда заработает Таможенный кодекс, наша страна больше не сможет в одностороннем порядке устанавливать запреты на ввоз на свою территорию конкретных товаров. А это значит, например, что на российский рынок могут вернуться боржоми и «Киндзмараули», ставшие у нас продуктами нон-грата еще до войны, а сейчас с политической точки зрения приравненные к бактериологическому оружию.

Это обстоятельство, прямо вытекающее из документов, подписанных президентами и премьерами трех стран, стало откровением для Владимира Путина. На прошлой неделе он заявил, что Таможенный союз не может быть причиной проникновения на внутренний рынок «проблемных» товаров, и пообещал договориться об этом с партнерами.

То-то и оно — договориться. Казахстану в общем-то все равно, а вот Лукашенко получил в свои руки не козырь даже, а джокер. Напомним: Белоруссия настаивает, что важнейшим пунктом союзного законодательства должна быть беспошлинная торговля энергоносителями. Именно пошлины на нефть послужили причиной торговой войны между союзниками в начале этого года. И теперь Лукашенко имеет все основания поставить Путина перед неразрешимым вопросом: пошлины или боржоми?

Это частный случай, наглядно демонстрирующий, как опасно делиться хотя бы частью своего суверенитета. Конечно, при том условии, если ты используешь его для политически мотивированного протекционизма.

Впрочем, с экономической точки зрения боржомский вопрос большого значения не имеет. Куда интереснее ситуация с подержанными иномарками (см. «Новую», № 8 за 2010 год). Напомним, что в России действуют запретительные пошлины на ввоз подержанных иномарок, а в Белоруссии растаможка обходится чуть ли не вполовину дешевле. Так вот, начиная с января белорусы бьют все рекорды по закупке бэушных авто, рассчитывая, что с 1 июля смогут ввозить их в Россию без всяких пошлин. Впрочем, местные власти уже туманно намекают, что могут лишить своих граждан подобного удовольствия, временно отказавшись от снятия таможенных барьеров с Россией. И кажется мне, что и здесь не будет обойден стороной вопрос об энергоносителях. А как его обойдешь, если отечественный автопром, и без того вернувшийся по уровню производства в 70-е годы, удара под дых от союзника может и не выдержать.

В авиапроме у нас ситуация не то чтобы не критическая — просто другая. Выпуск новой авиатехники измеряется штуками в год и никоим образом не коррелируется с потребностями авиакомпаний, которые часто летают на раритетах. Во многом потому, что у нас действуют заградительные меры на импорт новых самолетов: 20% пошлины плюс 18% НДС. Сектор авиаперевозок между тем изрядно прорежен кризисом, да и те, кто выжил, чувствуют себя в финансовом отношении ой как плохо.

Защищать отечественное производство, которого как бы нет, ценой уничтожения самостоятельной и жизнеобеспечивающей отрасли — нелогично. Отказываться от поддержки отечественного производителя — не комильфо. Но если придется это сделать в рамках выполнения союзнических обязательств — то можно. И, видимо, сделают. Причем технично. Пошлину никто не отменит, просто ее не будут взимать, лет этак пять. Пока наше небо не заполонят «Суперджеты»…

Нельзя обойти вниманием и другой проект, который не стал национальным только потому, что Путин выбрал преемником не Иванова. Иванов, как известно, лоббирует ГЛОНАСС. И долоббировал до того, что предложил ввести запретительные пошлины на ввоз в страну GPS-приемников. Но, на беду, этот вопрос теперь нужно согласовывать с белорусами и казахами, которые пока не готовы терять ориентацию в пространстве для удовлетворения чьих-то амбиций.

Список частностей можно было бы продлить, если бы вступление в силу Таможенного кодекса и дальнейшее развитие проекта по созданию одноименного союза не представляли собой системную проблему. Проблема эта состоит в том, что гармонизация таможенного законодательства далека от завершения, многие документы носят рамочный характер и пестрят отсылками к подзаконным актам, пока не принятым. Это чревато периодическим возникновением бюрократического хаоса на таможне. Как это уже случилось в январе, когда на границе зависли крупные партии мобильных телефонов, ноутбуков, навигаторов и другой техники, которая функционирует с использованием шифровального кода. Шифровка, ясное дело, вопрос государственной важности, требующий решения на уровне профильных спецслужб. Только вот профильную ФСБ никто не оповестил о том, что ей сделан подарок в виде возможности выдавать разрешения на ввоз электроники.

В этом случае разобрались оперативно, но сколько подобных недоразумений может возникнуть по ходу процесса, пока никто всерьез и не догадывается. Равным образом никто так пока до конца и не понял, в чем состоял выс-ший замысел создания Таможенного союза с точки зрения России.

Если это попытка вступить в ВТО оригинальным форматом, как было заявлено, то лучше бы мы вступили в ВТО сами по себе. В организации действуют четкие, годами отлаженные процедуры, что исключило бы сегодняшний бардак.

Если предположить, что это рецидив имперской политики, направленный на экспорт норм суверенной экономики вовне, то налицо — полный провал. Наоборот, союз грубо попирает наше суверенное право показывать кузькину мать кому угодно и когда угодно.

Если это попытка поиска нового, прагматичного формата работы с союзниками, то пока она не увенчалась успехом. Союзники отстаивают свои интересы с куда большим прагматизмом.

Так что остается рассматривать союз под модным нынче инновационным углом — как венчурный проект. То есть смелую и потенциально прибыльную идею, которую реализуют на свой страх и риск.