Модернизация в России: Каменнобродские осколки

Предложения наших мозговых трестов по модернизации вызывают недоумение. То ли их сочинители не знают новейшую историю, то ли они и в самом деле наймиты «вашингтонского обкома». Развал СССР был предрешен, когда с подачи Яковлева Горбачев решил подкрепить экономическую перестройку демократизацией вместо введения жесткого президентского правления и немедленной ликвидации юридической фикции союзных республик. Трагедия 1917−го стала вопросом времени, когда Витте подсунул в разгар смуты 1905 года Государю печальной памяти Манифест, позволивший ненавистникам России митинговать против правительства в Думе и писать ложь о Царе в газетах. Столь же безрассудными являются попытки под видом экономической и технической модернизации подсунуть властям и населению «модернизацию» политическую – «демократизацию».

Затруднение не в том, что «демократия» как таковая противопоказана инновациям. В США они неплохо уживаются. Однако «демократизация ради модернизации» должна по необходимости быть стремительной – ждать инноваций пятьдесят лет невозможно. Но что такое стремительная «демократизация» в России? Это 1917−й, он же 1991 год: паралич власти и расстройство порядка на несколько лет. Да еще на значительно более слабом экономическом, территориальном, геополитическом и военном уровне. О чудовищных девяностых тогда ностальгически загрустим, а 2000−е станем поминать как райские деньки – как поминали современники «проклятый царизм» после революции. До модернизации в ее истинном техническом смысле руки просто не дойдут.

Для построения инновационной системы необходима не «демократизация», а преодоление монополизма в экономике и бюрократизма в госуправлении ею. Установление здоровых правил игры, обеспечивающих сугубо экономическую свободу, вполне возможную при авторитаризме. Наверное, за пару поколений спокойной жизни «демократизация» – сугубо предположительно, сам в этом не убежден – могла бы преодолеть названные пороки экономики. Однако кто даст России прожить спокойно это время? Потребность в модернизации вытекает из самого страшного риска для страны – оборонного. А на коротком временном промежутке выбора нет: либо модернизация авторитарная, либо никакая.

Критики авторитарной модернизации правы в том, что властям преодолеть бюрократизацию, монополизацию и «примыкающую к ним» коррупцию непросто. Потому что бюрократия и олигархи-монополисты – опора высшей власти, независимо от желания последней. Из этого, однако, следует не фатализм в духе господина Иноземцева [1] и не соискания «политической модернизации-демократизации» в духе доклада ИНСОРа [2], а необходимость власти приобрести новую общественную опору. В том числе и на основе маневра между «фракциями» элит. Ведь поначалу опора Путина на силовиков была обусловлена в основном потребностью борьбы с олигархами – в чем его поддержала вся страна. А появление, скажем, рейдерского способа обогащения широких масс правоохранителей в планы начальства и виды населения явно не входило. Другое дело, что исходный маневр затянулся – и привел уже к перекосу в пользу «силовиков» и бюрократии. Это не означает, однако, что возможности для маневра исчерпаны. Вопрос – повторю – в наличии политической воли.

Надеюсь, настойчивость начальства в разговорах о модернизации свидетельствует как раз об этом.

Однако выстраивание союза «за модернизацию», способную радикально улучшить инвестиционный климат в стране в целом – дело также не быстрое. Отсюда вывод: настойчиво занимаясь этим, одновременно создавать инновационный «оазис». Роль которого совершенно не в том, чтобы в соседних зданиях сидели – и ходили в одни и те же бары – толпы инноваторов, а в том, чтобы в его пределах инновационные (и все прочие их обслуживающие) предприятия не встречали бюрократических, налоговых, таможенных барьеров. Географическая близость российских инноваторов и так достаточная: даже Москва не превышает по площади Силиконовой долины, расстояния в крупных городах России личному общению не препятствие. Вырастить же административный, налоговый и т. п. «оазис» можно единственным способом: сделав его сверхособой экономической зоной – отдельной от общей юрисдикции РФ – в которой отрабатываются, как в «пробирке», новые правила экономической игры.

Оппоненты уже воскликнули: «„Силиконовые долины” не создают за колючей проволокой» [3]. Ну так «Силиконовые долины» в прямом смысле слова вообще не «создают», они сами вырастают десятками лет. А вот очаги модернизации и инноваций, как показал пример Китая, куда более авторитарного, чем современная Россия, именно так и создают – и потом постепенно, без рисков политической смуты, переносят их опыт на всю экономику.

Самая серьезная опасность – намерение строить на государственные деньги целый город: дороги, парки, дома, здания, цехи и склады. Запах бюджетных денег на стройку притягивает персонажей, которые инновациями не интересуются. Так и не надо их волновать, пусть промышляют там, где не могут повредить инновационным проектам. Уже построенного – кивали на Дубну, скажем, – для начала вполне достаточно.

Однако и Дубна не всем хороша. Сибирь или Дальний Восток лучше тем, что у начальства из Москвы не было бы соблазна часто наведываться и «руководить на месте», подобно блаженной памяти Ким Ир Сену. Такие посещения плохи не потому, что начальство к управлению инновациями неспособно. Просто заниматься с пользой для дела в единицу времени возможно только одним делом, страна ли это, завод, пивной ларек – или СОЭЗ «Силиконовая долина». Поручить все честному и грамотному человеку – и не дергать его два-три года, отведя их на создание всей необходимой институциональной инфраструктуры и запуск инновационно-предпринимательских процессов.

Условия России коренным образом отличаются от североамериканских, сингапурских или японских. И центр инноваций у нас должен быть своим собственным, с полным учетом местных особенностей всякого рода. Попытки прямого копирования – а идея просто поселить всех инноваторов в Сколково и «дать денег» и есть копирование – не могут обеспечить успеха по определению. Потому что сколковская школа бизнеса, как и НИИСХ, – даже не осколки Каменнобродского университета. И самому Сколкову по простору – и, главное, по инвестиционному климату – пока очень далеко до окружающей тот университет долины.