Война сталинская или война народная

Война сталинская или война народная – вот о чем идет спор.

Леонид Исидорович Лопатников - инвалид Великой Отечественной войны, журналист. Данная статья является отрывком из готовящейся книги \"Диалоги о Сталине и сталинизме\".

Сталин и сталинизм… Мы попробуем разобраться в этих понятиях в жанре, известном еще с античности, – в жанре диалога между убежденным сталинистом, назовем его С., и столь же убежденным антисталинистом – пусть это будет А. Подчеркнем: диалоги невыдуманные. В них зафиксированы острые споры между двумя оппонентами, которые продолжались несколько лет – по телефону, электронной почте, в Интернете...

А: Победа в Великой Отечественной войне, как было сказано одной умной журналисткой, – единственная «индульгенция» для товарища Сталина. Главный тезис сталинистов: Сталин – творец Победы, Сталин и Победа неразделимы, любые попытки рассматривать эти понятия, эти символы самостоятельно, независимо друг от друга, суть преступление. Поэтому сталинисты говорят о войне, стараясь по возможности не вспоминать о катастрофической неподготовленности к ней и Красной армии, и страны в целом, о страшных трагедиях 1941 и 1942 года.

С: Что бы ни произошло в начале войны, которой Сталин не хотел, и потому для него действительно неожиданной, он остается великим спасителем Отечества, победителем гитлеровской Германии. От этого вы не уйдете, как ни старайтесь!..

А: Теперь доказано, что выдвинутый Сталиным тезис о внезапном вероломном нападении гитлеровской Германии как причине этих поражений – просто ложь: Генштаб заранее, за несколько месяцев, причем неоднократно, докладывал Сталину и Политбюро о том, что войска рейха изготовились к наступлению… Георгий Жуков в секретной записке от 19 мая 1956 года № 72с прямо писал: «Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно. Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне».

Наверное, главным из этих просчетов были события 1937–1938 годов, когда Сталин обезглавил армию. Как я писал в предыдущей статье, армия без командования – не армия, а толпа... (см. «НГ», 14.09.09).

Расстреливал и победил

С: Вы говорите о чистке кадров перед войной. Но не пора ли задуматься над странным обстоятельством? Перед войной Сталин уничтожал гениальных полководцев, но завершил войну с несокрушимой армией и целым ансамблем не менее выдающихся генералов и маршалов: Рокоссовский, Василевский, Драгунский, Малиновский, Говоров, Жадов, Конев, Ватутин, Черняховский, Новиков, Кузнецов, Малинин, Баданов, Богданов, Антонов, Мерецков, Крейзер, Ротмистров, Рыбалко, Лелюшенко, Катуков, Берзарин, Пухов, Пуркаев, Голованов. Да всех разве перечислишь! А Гитлер свою армию не обезглавливал, но завершил войну с разгромленным государством, с разбитой и безголовой армией…

Трагедия германской армии налицо. И заключалась она в том, что Гитлер к войне не готовился, генералов сотнями перед войной не стрелял, потому войну проиграл, потому был вынужден застрелиться сам. О величии и ничтожестве стратегов судят по результатам войны. Так давайте же судить по конечным результатам, давайте же цыплят по осени считать!

А: Прочитал я в вашем письме, С., эту эмоциональную тираду и задумался. Где-то я нечто подобное уже читал… Но где?

Потом вспомнил. Все в той же книге Виктора Суворова «Очищение»… Этот абзац просто дословно выписан из нее. Перед ним были еще такие «вводные» строчки: «Даже Гитлер с Геббельсом сообразили, что Сталин действовал правильно, а наши агитаторы твердят: обезглавил, обезглавил, обезглавил, трагедия, трагедия, трагедия... А не пора ли задуматься над странным обстоятельством?» – и далее по тексту (включая список генералов). Суворов продолжает: «О величии и ничтожестве стратегов судят по результатам войны. Так давайте же судить по конечным результатам, давайте же цыплят по осени считать!..

Нас учили оценивать результаты кадровой политики Сталина на чисто эмоциональном уровне. Нас учили мыслить так, как мыслит пьяный, которым движет чувство, а не рассудок. Но не пора ли посмотреть на события 1937 года трезвым взглядом, а не через пьяные слезы?»

Сначала два замечания. Первое. В своем письме вы, С., повторили совсем не случайный пропуск в списке полководцев: в нем нет маршала Георгия Жукова, который по праву должен был бы его возглавлять. Для Виктора Суворова это естественно – он целую книгу посвятил доказательству «бездарности» человека, бывшего, по всеобщему признанию, лучшим полководцем Второй мировой войны. Вы согласны с Суворовым?

Второе. Знаете ли вы, кому принадлежит сама эта «гениальная» мысль – дескать, Сталин расстреливал генералов и потому выиграл войну, а Гитлер не расстреливал и потому ее проиграл?

Геббельсу! Прочитайте его дневники 1945 года…

Но мысль эта на самом деле – абсолютно ложная: как говорили еще древние мудрецы, post hoc non est propter hoc, то есть «после этого не означает, что вследствие этого». Германия, Гитлер потерпели поражение, потому что объединенные силы антигитлеровской коалиции оказались мощнее сил фашистского блока, потому что народы Советского Союза, Великобритании и ряда других стран проявили беспримерный героизм и самоотверженность в борьбе с врагом, наконец, потому что мы, увы, положили на поле боя по меньшей мере втрое больше жизней, чем наш противник («завалили его трупами», как выразился один писатель-фронтовик)! А кадровая политика того или другого диктатора, включая даже репрессии, в конечном счете, при всем ее значении, была лишь деталью на этом общем фоне.

Что же касается заключительной фразы Суворова, то смотреть на события 1937 года не через слезы (о «пьяных» слезах не говорю, этот эпитет на его совести), когда речь идет о миллионах расстрелянных, замученных, стертых в лагерную пыль, – не просто бессовестно, но и бесчеловечно.

Но дело даже не в этом; результаты сталинских «чисток» мы все видели на первых этапах войны, когда Красная армия терпела чудовищные поражения, правительство было эвакуировано в Куйбышев, в Москве велось минирование важных зданий и сооружений на случай сдачи ее врагу, и тогда, когда враг захватил территории, сравнимые с территорией всей Европы, дошел до великой русской реки Волги, водрузил свой красный флаг со свастикой на Эльбрусе, поработил десятки миллионов советских людей.

Ошибки и оценки

С: Это лживая теория – будто бы Сталин потерпел поражение в одной войне, а победил в другой. Война была одна – Великая Отечественная война советского народа, и победа одна, достигнутая под руководством Верховного главнокомандующего! Правильно сказал Суворов: как цыплят по осени считают, так и войну оценивают по ее результату – Победе.

А: Согласен. Хотя не просто по Победе, но и по ее цене, по тем жертвам, которые пришлось понести ради нее. До сих пор ученые не подсчитали, каковы же были потери Советского Союза в войне. Итоговая цифра, начиная (если мне память не изменяет) с семи миллионов человек, поэтапно увеличивалась и теперь уже приближается к тридцати.

Что касается полководческих заслуг Сталина, то не мне, бывшему рядовому пехоты, о них судить. К тому же его обязанности были куда шире, чем только обязанности Верховного главнокомандующего. На его плечи легла и организация всей жизни в тылу, особенно – невиданного в истории процесса перемещения промышленности на восток. Для этого ему пришлось даже выпустить из ГУЛАГа вслед за спасшимися от расстрела военачальниками большую группу опытных руководителей промышленности, которых сталинские палачи не успели расстрелять или замучить (наверное, вы слышали имя Бориса Ванникова; он не только сыграл выдающуюся роль в мобилизации и успешном развороте оборонной промышленности во время войны, но и после нее был одним из тех, кому страна, Сталин обязаны созданием ядерного оружия)…

Повторяю: о Сталине как полководце я, естественно, судить не могу. Но знаю, что об этом написаны горы литературы, многое читал. Оценки давались в разное время самые разные – от «величайшего полководца всех времен и народов» до главного виновника всех просчетов, неудач и поражений, особенно первой половины войны. Характерно, что в многочисленных выступлениях и мемуарах наших военачальников заметно различаются оценки, дававшиеся при жизни вождя и после его смерти. Этого не избежал, например, и такой человек, как Георгий Жуков.

В той же упомянутой выше секретной записке 1956 года Жуков писал о том, что Сталин, «не зная в деталях положения на фронтах и будучи недостаточно грамотным в оперативных вопросах, давал неквалифицированные указания, не говоря уже о некомпетентном планировании крупных контрмероприятий, которые по сложившейся обстановке надо было проводить.

Наши войска, не будучи развернутыми в правильных оперативных построениях, фактически дрались отдельными соединениями, отдельными группировками, проявляя при этом исключительное упорство, нанося тяжелые поражения противнику. Не получая своевременных приказов от высшего командования, они вынуждены были действовать изолированно, часто оказывались в тяжелом положении, а иногда и в окружении».

И наконец, маршал Жуков писал: «После смерти В.И.Ленина, перед Отечественной войной и особенно после войны И.В.Сталину приписывали особо выдающуюся роль в создании вооруженных сил, в разработке основ советской военной науки, основных положений в области стратегии и даже оперативного искусства.

Действительно ли И.В.Сталин был выдающимся военным мыслителем? Конечно, нет. Все это нагородили в угоду И.В.Сталину, чему способствовал он сам…»

А вот в последних изданиях «Воспоминаний и размышлений» Жуков давал и другие, более взвешенные оценки решений и действий Сталина. Например: «С накоплением опыта ведения войны ошибки и просчеты умело исправлялись, их становилось все меньше и меньше».

Еще: «Конечно, в начале войны, до Сталинградской битвы, у Верховного были ошибки, которые бывают, как известно, у каждого. Он их глубоко продумал и не только внутренне переживал, а стремился извлечь из них опыт и впредь не допускать».
Вождь умел совмещать отдых и работу, приятное и полезное.
Фото РИА Новости

Изучение будет продолжено

С: Неважно, что маршал Жуков писал в своих секретных записках, тем более относящихся к 1956 году – году ХХ партсъезда. Известно, какая тогда была обстановка. Важен итог его размышлениям, отражающий не столько ход войны, сколько ее результат:

«В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В.Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу, успешного проведения той или иной наступательной операции. Несомненно, он был достойным Верховным главнокомандующим».

Вот этим и следует руководствоваться! И если по примеру Галереи Героев 1812 года в Эрмитаже у нас будет создана галерея героев Великой Отечественной войны, то открывать ее по праву должен будет портрет генералиссимуса И.В.Сталина.

А: Таким авторитетным свидетельствам, как свидетельства Жукова и Василевского, да и многих других военачальников, которые придерживаются такого же мнения, нельзя не доверять.

И тем не менее истинную роль Сталина в войне, его действия и поступки еще предстоит изучать и изучать. Как мне кажется, сейчас внимание привлекают второстепенные факты: историки спорят, например, сколько дней Сталин находился в растерянности от первых поражений, когда он в сердцах сказал о том, что, мол, мы «прос..ли» страну и ленинское наследство, заперся на своей даче и ждал, что соратники придут его арестовывать… Обсуждают, пытался ли Сталин через болгарского посла связаться с Гитлером, чтобы предложить ему условия сепаратного мира. Какое сейчас все это имеет значение? Да и вряд ли можно сейчас найти в архивах хоть какие-то свидетельства – подобные дела обычно бумаге не доверяют. Другое дело, историкам предстоит проанализировать каждую проведенную Верховным главнокомандующим стратегическую операцию, оценить, что было сделано правильно, а где, говоря официальным языком, на совести вождя колоссальные безвозвратные потери личного состава…

От себя могу поделиться сугубо личным. В воспоминаниях «Московский мальчик на войне», опубликованных в «Новом мире» (№ 5, 2005), я описывал паническое отступление (точнее – бегство) войск в сторону Тулы после катастрофического для столицы прорыва фашистами нашей обороны 2 октября 1941 года и сделал следующее признание:

«Вот тогда (грешен!) единственный раз за все время войны я подумал, что это – конец, поражение неминуемо. Что нет такой силы, которая могла бы остановить и сокрушить врага».

К счастью, я ошибся. Но давайте подумаем вот о чем.

Прорыв 2 октября произошел, очевидно, потому, что на этом направлении не хватило войск, чтобы остановить врага и «заткнуть дыру», образовавшуюся на нашем фронте. Теперь я могу утверждать: войска были! Не очень далеко от фронта, в Поволжье. Времени как раз хватило бы, как я понимаю, на то, чтобы перебросить их на поле сражения, решавшего судьбу столицы. На стр. 300 Сборника документов о сталинских депортациях я обнаружил справку: «на операцию по выселению немцев были (28 августа 1941 года) направлены 12 350 человек: 32, 60, 230-й и другие – всего 7 полков НКВД, три отдельных батальона и военное училище в Саратове». Обратите внимание на выделенную мною курсивом дату!

Может быть, я не прав, у главнокомандующего были какие-то иные соображения; например, укрепить критически опасный участок фронта для него было менее важно, чем выселить мирных жителей из своих домов, да и самим чекистам это было куда безопаснее и приятнее, чем лезть под пули и снаряды. Но, прочитав эту справку, мне кажется, я понял, по чьей вине всю жизнь казнил себя за минутную слабость, проявленную мною – тогда совсем юным солдатом, бредущим дорогой отступления и захваченным общей паникой…

Но я думаю и о другом – о личности Сталина, о мотивах его действий.

Кому благодарить?

В чем-то вы, наверное, были правы, говоря однажды, что скорее всего для Сталина идея коммунизма не была главной. Но точно так же не главной для него была идея восстановления и укрепления российского государства в дореволюционных границах (как утверждаете вы, С., и многие другие сталинисты, считающие Сталина не столько коммунистом-интернационалистом, сколько русским государственником-националистом, что сейчас стало модным). В территориальном отношении его замыслы были куда шире. Многочисленные факты говорят о том, что скорее всего идея личной власти – вот главная идея, владевшая этим деятелем, определявшая все его поступки, в том числе и преступления. В том числе и полезные для страны решения и дела.

Сталин, при всех его злодеяниях, был человек. Не «самый человечный», как писали подхалимы, не самых честных правил, но все же. У него были дети (с двумя из них, Василием и Светланой, я учился в 25-й московской образцовой школе, могу засвидетельствовать: это были нормальные дети, как все мы; она отличница, он двоечник…). И вот в один не прекрасный день под угрозой оказались его власть, маршальские эполеты и даже жизнь (понимал ведь, что в случае поражения висеть ему на каком-нибудь суку «нюрнбергского трибунала наоборот»); возникла реальная угроза потерять страну. Вот тогда, по-видимому, именно стремление сохранить собственную жизнь любой ценой, то есть любыми жертвами и страданиями народа, заставило Сталина обратить все свои действительно недюжинные способности – если хотите, весь свой гений – на дело победы в войне. Он и как человек, надо отдать ему справедливость, повел себя тогда точно так же, как большинство советских людей, – не удерживал своих двух сыновей, позволил им уйти на фронт (кстати, так поступили и некоторые из его «ближнего круга», например, Анастас Микоян, Никита Хрущев, – что делает им честь).

Но и многие миллионы других советских людей – в меру своих (наверное, более скромных) сил и способностей каждого – отдали все, что могли, а многие и жизнь, общему святому делу. Потому и говорится: победил народ. Разумеется, я не имею в виду дезертиров и тех, кто прятался в тылу за бронью, а также предателей и коллаборационистов. Их ведь тоже были миллионы. Жизнь сложна…

Да, Сталин сделал все, что мог, что было в его силах, действительно незаурядных, для нашей Победы. И это ему, несмотря на все остальное, наверное, зачтется.

Но все же, по-моему, не столько народ должен благодарить Сталина за Победу, сколько Сталин должен был благодарить народ за Победу. И за свое спасение. Сам-то он, впрочем, понимал это и даже высказался в этом духе в известной речи на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной армии 24 мая 1945 года.

НО ВЫ, СТАЛИНИСТЫ, ДО СИХ ПОР ЭТОГО НЕ ПОНИМАЕТЕ!

Еще одно замечание, последнее. Сталин закончил ту речь словами: «Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!» Почему только русскому, а не татарскому, украинскому, башкирскому, грузинскому и многим другим народам Советского Союза? Впрочем, это относится к теме следующего диалога…