Откуда в роддоме \"мертвая вода\"

ЧП в алтайском селе Ключи продолжает оставаться одной из главных тем. Напомним, после внутривенных вливаний лекарств ухудшилось состояние четырех беременных женщин, из которых одна в результате родила мертвого малыша, а другая, Анна Колясникова, умерла от ДВС-синдрома (внутрисосудистое свертывание крови). В пятницу некоторые СМИ сообщили о гибели еще одного малыша из ключевского роддома, однако эту информацию официально опровергли как руководители краевого управления здравоохранения, так и следственные органы.

\"Известиям\" удалось связаться с Натальей Гужевенко, ребенок которой родился мертвым. Хоть и сквозь слезы, но она ответила на наши вопросы.

- 4 марта утром мне поставили капельницу, - рассказывает Наталья. - Минут через двадцать после этого меня начало знобить, страшно стало и в груди теснит. Я позвала медсестру. Она мне: \"А вы ляжьте, успокойтесь\". Легла, а лучше не становится. Я говорю: \"Мне плохо\". Пришел доктор, стали мне ставить уколы. Сделалось лучше. Потом меня повезли на кесарево. А про то, что ребенок мертвый, два дня не говорили, прятались все от меня. А мы так этого мальчика хотели...

- Информация о гибели второго ребенка абсолютно не соответствует действительности, - заявил Виктор Яковлев, заместитель начальника Главного управления по здравоохранению и фармацевтической деятельности края. О том же сказал и руководитель краевого Следственного управления Александр Пономарев.

Пока основной причиной смерти считается некачественный физраствор, приготовленный на рубцовской станции переливания крови

Вместе с тем новые \"жертвы\" этого ЧП все же есть: 12 марта губернатор Алтайского края Александр Карлин отправил в отставку Валерия Елыкомова, который с 2005 года руководил сначала краевым комитетом, а с 2007 года - Главным управлением края по здравоохранению и фармацевтической деятельности. Карлин, объявляя об отставке своего подчиненного, отметил: \"попытки скрыть такого рода информацию недопустимы\". Напомним, ЧП в Ключах произошло 4 марта, Анна Колясникова умерла 8 марта, а известно о трагедии стало лишь 11 марта, когда следователи прочитали о ней в сводке происшествий. И это при том, что о подобных ЧП нужно немедленно информировать соответствующие инстанции.

Пока основной причиной смерти считается некачественный физраствор, приготовленный на рубцовской станции переливания крови (СПК). Отметим интересную деталь: до своего перехода в чиновники Елыкомов был главным врачом краевой СПК. Возможно, целую неделю придерживая информацию, он из корпоративной солидарности пытался помочь главврачу рубцовской станции Елене Науменко. Или даже заботился о себе: по данным барнаульского информагентства \"Амител\", в 2009 году в крае умерли по разным причинам 14 женщин, находившихся на последних сроках беременности, и уже по поводу этих летальных исходов в местных СМИ требовали отставки Елыкомова.

С сегодняшнего дня на рубцовской СПК работают следователи и комиссия краевого управления Росздравнадзора. Работа станции приостановлена.

- Сразу после того, как женщинам стало хуже, кто-то из медиков вылил остатки физраствора в унитаз, - рассказал Александр Пономарев, начальник СУ СКП России по Алтайскому краю. - Объясняют это тем, что боялись, как бы этот физраствор кто-нибудь не использовал еще раз. Но, думаю, всем понятно, чего они на самом деле боялись. Однако флакон уцелел, он изъят, и по смывам с его стенок мы узнаем о качестве физраствора.

Пока у следствия две версии: первая - у физраствора вышел срок годности (одна из пациенток роддома сообщила, что физраствор в бутылке был мутным), вторая - медики по халатности перепутали препарат.

Вскрытие тела умершей Анны Колясниковой показало, что у нее свернулась вся кровь. Вполне возможно, ей по недосмотру ввели лекарство, останавливающее внутриматочное кровотечение. \"Известия\" выяснили, что уже 5 марта, когда за Анной приехал реанимобиль из Барнаула, у нее не работали почки. \"Эритроциты развалились, мочи нет, почки забиты\", - рассказал нам один из врачей.

Ни вертолетов, ни самолетов алтайская санавиация по бедности уже давно не имеет, а на реанимобиле до Барнаула (ближе искусственной почки нет) Анну везли восемь часов.

Наталья Гужевенко, которая родила мертвого мальчика, вместе с мужем Александром работала в той самой больнице, где ей сделали инъекцию, ставшую смертельной для их ребенка. Наталья - медик, Александр - кочегар. У них уже есть 11-летний сын. От потери малыша оба не могут отойти до сих пор.

- Я буду подавать в суд, - говорит Александр Гужевенко. - Они ведь убили моего ребенка!

А вот мужу Анны Колясниковой - Павлу Казакову пока не до того: вокруг их сына Егора уже развернулась война. Мальчика хочет забрать сестра Анны Юлия. А Павлу свои отцовские права надо еще доказать - их брак с Анной не был зарегистрирован.

- Хотели не просто расписаться, а денег подкопить и устроить хоть небольшую свадьбу, чтобы праздник был... - говорит Павел. - А теперь, видать, все деньги пойдут на установление отцовства. Егор - все, что у меня от Анны осталось. Но мне его не отдают, а родственники Анны документы о ее смерти у себя держат.

Мать Павла подозревает несостоявшуюся родню в банальной корысти.

- У Юлии уже есть двое детей, сейчас она заберет Егора и получит на него материнский капитал, - говорит Любовь Казакова, бабушка малыша. - У них все разговоры о том, сколько будут с больницы высуживать.

В этой истории так много узнаваемых, обыденных для нашей жизни деталей - нелетающая санавиация, растяпы-медики, попытки не выносить сор из избы, возня вокруг младенца, - что ее трудно считать ЧП. Происшествие есть, но ничего чрезвычайного в нем уже давно нет...