Клин между культурой и Церковью

Создание Патриаршего совета по культуре вроде бы должно придать новый импульс диалогу Церкви и общества. Однако назначение на ключевую должность ответственного секретаря совета «духовника Путина», скандально известного архимандрита Сретенского монастыря Тихона (Шевкунова), может зачеркнуть саму идею диалога.

Напомним, что Патриарший совет был образован в начале марта на последнем заседании Синода в Санкт-Петербурге. Его появление не в последнюю очередь связано с темой взаимодействия РПЦ и музейного сообщества России. Музейщики критикуют подготовленный в Минэкономразвития законопроект о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения. Директор Центрального музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева Геннадий Попов отмечает его «диверсионный характер». Многие деятели культуры поставили свои подписи под письмами президенту и патриарху, в которых просят остановить непродуманные действия властей. Они опасаются, что тотальная передача Церкви памятников старины и икон приведет к их гибели.

Патриарх Кирилл, в свою очередь, ясно высказался по этой проблеме: «Сегодня многие пытаются вбить клин в отношения между культурой, искусством и Церковью вокруг темы возвращения святынь. Но мы сделаем все, чтобы не удалось вбить этот клин».

Казалось бы, в этой ситуации Церковь могла продемонстрировать свой неподдельный интерес к делу сохранения культурного достояния. К многочисленным синодальным отделам вполне мог добавиться музейный, наделенный определенными полномочиями по контролю за переданными верующим святынями. Синод мог бы принять решение об отношении к памятникам старины как к части церковного предания и т.п. Вместо этого начинаются разговоры о создании системы церковно-государственного слежения за сохранением памятников религиозного искусства. Дело, конечно, тоже важное. Но одно ни в коем случае не исключает другого. Соработничество соработничеством, но нужна еще и церковная ответственность за памятники. Одними кивками на действующее законодательство тут не обойтись. Особенно в ситуации, когда государство стремится снять с себя ответственность за сохранение культурного наследия.

Патриарший совет по культуре, конечно, может сыграть свою положительную роль в разрешении самых разных вопросов. Но может сыграть и роль отрицательную — некоей дымовой завесы. Тут многое зависит от доброй воли и от исполнителей.

Тем более что при решении «музейного вопроса» у близких к патриархии бизнесменов может появиться желание прихватизировать часть святынь, использовать в коммерческих целях музейные фонды.

В последнее время представители Церкви ссылаются на позитивный опыт передачи РПЦ Ипатьевского монастыря в Костроме и организацию там церковного музея. Но этот опыт помимо положительных сторон (реставрация икон, создание образцового фондохранилища) имеет немало и отрицательных. Как ни крути, а 700 тысяч складированных экспонатов — это проблема не только государства, но Церкви, если брать нравственный аспект темы. Ведь музей был выпихнут практически на улицу.

И вот что интересно: в Костромской области имеются десятки старинных храмов, требующих срочного ремонта. Но поскольку они стоят в стороне от туристических маршрутов, средства на их реставрацию местная епархия не находит.

Зато успешно осваивает финансовый поток, идущий из Ипатия. Не поэтому ли патриарх Кирилл убрал на последнем Синоде архиепископа Александра из Костромы в Казахстан? От греха подальше, а то уж больно много стало вокруг него коррупционных скандалов.

Лакомые с точки зрения турбизнеса кусочки есть во многих епархиях. Не разовьют ли после принятия законопроекта церковные власти на местах бешеную активность, чтобы перевести их под свой контроль?

Пример активности такого рода мы имеем и сейчас. Например, в Рязани, где местная епархия с боем захватила Рязанский кремль. Спору нет, Русская православная церковь имеет право на то, что насильственно было отнято после Октябрьского переворота. Но восстановление исторической справедливости не должно мешать общественному благу. Ну что стоило архиепископу Павлу (Пономареву) договориться с музеем-заповедником о совместном пользовании, оставить ему хотя бы небольшую часть помещений. Тем более что более 50 000 человек высказались за сохранение музея в прежнем формате. Но он предпочел «рейдерский захват», как расценила его действия общественность Рязани. Интересно, что главным посредником между епархией и федеральными властями при осаде Рязанского кремля выступил архимандрит Тихон (Шевкунов). Об этом есть упоминание в книге Александра Мусина «Вопиющие камни». Так что «диалог» между музейщиками и церковниками о. Тихон ведет давно. Примерно такой же «диалог» он ведет и с миссионерскими общинами, не приемлющими православный фундаментализм. Именно он принял активное участие в провокациях против общины свящ. Георгия Кочеткова. В изгнании ее сначала из Сретенского монастыря, а затем и из храма Успения в Печатниках. После общения с о. Тихоном у многих «кочетковцев» сложилось мнение, что беседовать с ним — все равно что беседовать с помыслами. (По правилам православной аскетики их следует просто отсекать.) Теперь с этими «помыслами» придется иметь дело и работникам культуры.

Беда архимандрита Тихона и других находящихся в его орбите деятелей, что они принесли в церковную ограду дух идеологических разборок. Вспомним фильм отца Тихона «Гибель империи. Византийский урок», где он дает свою интерпретацию истории, которая, мягко говоря, весьма отличается от хрестоматийной. Но отцу Тихону не так важно следовать исторической правде, как политической конъюнктуре момента. Погубил Запад Византию — вот и Россию погубит, предупреждает своим фильмом режиссер. Такие «культурные задачи» новоназначенный ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре, судя по всему, считает приоритетными.

О. Тихон, конечно, человек приближенный к власти, и от него так просто не отмахнешься. Патриарх Кирилл назначил его на ответственную должность, возможно, не по доброй воле. Но может ли он в этой связи решиться на более сильный жест — возвысить архимандрита? Сделать его, например, викарием чукотского архиерея. Без права командировок в Москву. Если такое кадровое решение когда-либо будет принято, оно, безусловно, поспособствует развитию подлинного диалога между Церковью и обществом.