После кризиса и после Гайдара

Экономический кризис, начавшийся в 2008, лихорадивший весь 2009 год, оставил множество вопросов и на 2010 год. Новое десятилетие – сейчас это уже ясно всем, независимо от темпов преодоления кризиса, уже не сможет быть похожим на 90-е и «нулевые».

Оно потребует новых экономических подходов, парадигм, новых оснований для макроэкономического планирования и прогнозирования. Трагический, безвременный и неожиданный уход из жизни Е.Т.Гайдара, человека, принявшего на себя всю тяжесть ответственности за предыдущий, предкризисный экономический уклад (т.н. «гайдарономика») делает разговор о будущем экономической науки ещё более символичным. Чисто человеческие соболезнования близким не могут отменить наших с Е.Т.Гайдаром разногласий, носящих далеко не личностный характер, и связанных вовсе не с каким-то личным конфликтом самолюбий.

Гайдарономика, с 1991 года (а то и ранее!) самодержавно владеющая экономической практикой РФ, представляет из себя разновидность эгоцентрично-потребительского мировоззрения, подразделяющего общество на «винеров» и «лузеров» (по терминологии нашего современника банкира Авена) или «морлоков» и «элоев» (по терминологии фантаста Уэллса). Главную свою задачу – увеличение личного потребления – гайдарономика решает не путем развития производительных сил общества, а путем концентрации потребительских ресурсов вокруг «винеров» (т.е. «победителей», по-русски говоря) .

Гайдарономика считает это справедливым, поскольку видит в «винерах» людей, притягивающих к себе успех, людей, способных побеждать, способных поставить прибыльное, доходное дело. В этом – в способности добиться рентабельности – главное отличие «винеров» от «лузеров» (т.е., по-русски говоря, «неудачников»). «Лузеры» - люди, неспособные добиться рентабельности своего дела, своих занятий, с точки зрения социального дарвинизма – отбросы эволюции, двигающейся методом проб и ошибок от худшего к лучшему.

Дело не в том, что гайдарономика одним нравится, а другим нет. Мы постараемся рассказать, почему она несостоятельна с точки зрения долгосрочной перспективы, почему у неё нет, и не может быть будущего.

1. Конвергенция признаков, принятая за генетическое родство.

Посткризисной задачей экономики как науки будет, безусловно, приведение себя в соответствие с базовыми законами естествознания, преодоление противоречий со всеми другими науками, в которые экономика вступила по воле либеральных экономистов. Так, например, в науке, как таковой, отрицаются чудеса, а в экономике – нет (см. понятие «экономического чуда»). Экономике придется признать общий для всего естествознания принцип неизбежного нарастания хаоса в системах, лишенных единого центра управления (сейчас она со своей теорией конкурентного рынка активно отрицает начала термодинамики и ещё много чего общенаучного), придется так же признать общенаучный принцип сохранения вещества и энергии (ничто никуда не исчезает бесследно, и не берется из ниоткуда, следовательно, деньги нельзя сделать «из воздуха», равно как деньги не могут обесцениться в ходе инфляции, не обогатив кого-то на стороне).

В числе много прочего, экономике в процессе приведения себя в соответствие с законами естествознания, придется пересмотреть и теорию единства товарной природы всех продуктов. Нефть и золото, лечение и обучение, суперкомпьютеры и воздушные перевозки и т.п. продаются сегодня за разные суммы одних и тех же денег, что вызвало у них конвергенцию некоторых внешних экономических признаков, и дало основание для занесения их в единый ряд «потребительских товаров», отличающихся только ценой.

На самом деле единая система учета и отчетности, изучения и оценки, применяемая к вещам конечным и бесконечным, возобновлямым и невозобновляемым, найденным в готовом виде и изготовленным сложным способом, произведенным механическим трудом или озарением интеллекта – большая ошибка. Сколько раз уже приходилось читать стоны нашей интеллигенции о невозможности продавать книги по той же схеме, что и лопаты, а воз и ныне там!

Никакого единого ряда всех потребительских товаров не существует, а потому и все рассуждения о полезных или вредных явлениях в области среднестатического условно-усредненного товара абсурдны. Рост производства, продаж, рост или падение цен – благо это или вред? Если рост продаж детских вещей, то безусловное благо, а если рост продаж водки – то это экономическая катастрофа, несмотря на то, что и ползунки, и бутылка водки – это формально «потребительские товары».

В отличии от гайдарономики в техномике (выдвигаемой нами альтернативной экономике, в пику либеральной и марксистской моделям) нет места для «винеров» и «лузеров». Техномика базируется на правиле об абсолютной убыточности всякого производства. Доказательства абсолютной убыточности любого производства - в невозможности двигателя со 100%-м КПД, в фундаментальных основах термодинамики.

Всякая затраченная энергия любого двигателя всегда больше, чем полезная, пошедшая в задуманное дело энергия. Именно поэтому всякое производство абсолютно убыточно само по себе. Прибыльным, доходным его делают только субвенции (в экономике – это понятие означающее безвозвратные субсидии). Бесплатная атмосфера для дыхания, бесплатно текущие реки, бесплатно сияющее солнце и т.п. – все эти факторы делают безнадежно-убыточное дело производства прибыльным и доходным.

Таким образом, вылетает краеугольный камень пъедестала «винера» в гайдарономике – способность «сделать себя самому», лично и самостоятельно добившись рентабельности своего дела. «Не ты сделал, а тебе позволено сделать» - вот что отвечает техномика гордыне «винеров». Не по уму ты возвеличен, а повезло тебе оказаться в нужное время, в нужном месте, только и всего. Du glaubst zu shieben und du wirst geshoben (Гёте).

Никакой производитель не потянул бы ПОЛНОЙ оплаты всех производственных издержек. Но огромную часть его производственных издержек просто списывает природа. Но на этом процесс не заканчивается, поскольку борьба за сокращение производственных издержек продолжается и после субвенций Творца Мира.

Почему помидоры не выращивают в Антарктиде? Не потому, что это технически невозможно (помидоры выращивают даже и в космосе!) но потому, что это слишком затратно. Сегодня много говорят о климатической ренте, дополняющей природную ренту (природная – ДАРОВАННЫЕ земле полезные ископаемые, климатическая – ДАРОВАННЫЕ земле тепло и солнечность).

Климатическая и природная ренты не во власти человека. Они дарованы или нет, а кроме того, справедливо или несправедливо распределяются. Но – сделав шаг вперед от логики экономистов Львова, Глазьева и Паршева, давайте осознаем: универсальные базовые продукты как элементная база производства – это тоже рента или антирента, уже не в зависимости от природных даров, а в зависимости от нашего подхода к делу.

Существует трофическая пирамида товаров относительно друг друга. Она подчеркивает генетическое различие происхождения их классов и видов, несовместимость и даже взаимную враждебность товаров относительно друг друга.

В основании трофической прирамиды производства вместе с предоставляемыми Творцом безвозмездно природными субвенциями производителю (начиная с бесплатного воздуха и т.п.) лежат универсальные базовые элементы производства.

Схема будет выглядеть так:

Продукты экспериментальные, плоды творческой мысли, уникальные инновационные разработки
Продукты интеллектуально ёмкие, требующие при изготовлении высокой квалификации производителя
Продукты конечной сборки, высокой степени технологического передела
Универсальные базовые продукты как элементная база производства
Бесплатные, данные от природы и естества основания производства



Естественно, нарисованная нами пирамида очень условна и схематична, не отражает многих подсистем и носит самый общий, предварительный характер.

Однако она важна для понимания самой сути техномического подхода - решительно противостоящей и противоположной «гайдарономике» экономической теории.

Понятия универсального базового продукта в либеральном «экономиксе» нет. Принято считать, что с экономической точки зрения нет разницы между тканью и работой портного, между кирпичом и зданием, бензином и автомобильной доставкой, киловаттчасом и деталью, произведенной на станке с электроприводом. Экономика утверждает сегодня, что все это – товары, продукты, различающиеся лишь стоимостью. Действительно – скажет ученик Егора Гайдара – какая разница между рулоном материи и раскроенными из него заготовками для костюма? И то, и это – предложение рынка, ищущее спрос, и только…

Между тем, непредвзятому взгляду очевидно, что есть продукты, как бы самой судьбой предназначенные быть монополизированными, есть продукты средние, подлежащие монополизации, но не всегда, а есть продукты принципиально штучные, принципиально малосерийные, сама технология изготовления которых не допускает в принципе монополизации их производства.

Чем выше унификация продукта, чем шире его стандартно-типовое потребление, тем более он «монополиофилен», если можно так выразиться. Это вызывает особую «любовь» к универсальному базовому продукту со стороны как явных диктаторов и тиранов, так и тайных заговоров во власти. Монополизировав ВСЕМ НЕОБХОДИМЫЙ универсальный элемент всякого производства, можно, с точки зрения политической, управлять обществом, а с точки зрения потребительской – задрав цены до небес, забрать себе все деньги в обществе, перетянуть на себя все потребительские ресурсы.

Это опасно не только с точки зрения социальной справедливости. Цена универсального базового продукта – это, в сущности, цена пропуска на производственный участок, стоимость доступа к труду. А труд – физический и умственный – ЕДИНСТВЕННЫЙ первичный источник всяческого богатства.

И если кучка паразитов с целью поиметь максимальный личный доход, заблокирует доступ к труду и производству, то общество начнет стремительно деградировать. Почему цена ткани для портного – пропуск на рабочее место? Потому что доход потребителя вариативен, но всегда ограничен. Потребитель не может заплатить за костюм выше некоей величины «х» в любом обществе – он предпочтет отказаться от покупки костюма, если цена будет выше «х». Чем выше доля ткани в величине «х», тем ниже останется награда за работу портному. Так рост цен на универсальные базовые полуфабрикаты в состоянии обесценить и лишить смысла труд конечного производителя розничных товаров. Если уж речь зашла о портных, то проясню: в Европе цена ткани составляет 10% от стоимости, а у нас цена ткани доходит до 80% конечной цены. Есть ли смысл заниматься сложной, творческой, штучной работой?!

Общественное развитие, технический, интеллектуальный и нравственный прогресс страны возможны, с точки зрения вышеприведенной пирамиды, только в одном случае: если стоимость человекочаса труда возрастает снизу вверх, а не наоборот.

Что у нас наверху? Продукты экспериментальные, плоды творческой мысли, уникальные инновационные разработки. Максимализация оплаты в этой области вызовет социальную селекцию (искусственный отбор) людей с качествами творцов, инноваторов. Общество автоматически будет стремиться попасть в их ряды, лучшие из лучших начнут соревноваться между собой, чтобы занять имеющиеся вакансии в этой сфере. Общество, в котором успешная изобретательская деятельность гарантирует наиболее преимущественные социальные позиции есть общество гарантированного научно-технического прогресса.

Но у всякой высокой оплаты есть, к сожалению, теневая сторона: для того, чтобы оплата одного могла считаться высокой, оплата другого должна быть существенно ниже. Не будет заработков, считающихся низкими, не будет и заработков, считающихся высокими; ведь все познается в сравнении…

Борьба за высокие отраслевые заработки является борьбой за будущее общества. В принципе, любая отрасль – в зависимости от перипетий борьбы – может перетянуть одеяло на себя. Но не любая, победив, может обеспечить селекцию интеллектуалов, преимущественное развитие и обеспечение творческих, интеллектуальных личностей.

2. Объект и предмет исследования в гайдарономике.

Но вы вправе спросить: если общество интеллектуального приоритета столь совершенно, динамично и могущественно, почему же оно тогда столь хрупко и ранимо ИЗНУТРИ? Ведь нечто страшное довольно регулярно случается с обществами интеллектуального приоритета…

До сих пор мы находились на поле техномики – науки об оптимизации путей расширения всеобщего потребления. Для того, чтобы с максимальной скоростью расширялись возможности всеобщего потребления, для всех и каждого, необходима концентрация всех финансовых приоритетов на научной, изобретательной, творческой, высокотехнологической деятельности. Львиную долю всех финансов – ВСЕГДА туда, остальных финансировать по остаточному принципу.

С точки зрения социальной практики это весьма и весьма небезобидно! Это таит в себе колоссальную социальную опасность, потому что у людей нетворческих потребительские аппетиты никак не ниже (а чаще всего и выше) аппетитов людей творческих. Да, экономика интеллектуального приоритета гарантирует постоянный рост абсолютных величин потребления для каждого. Но, с другой стороны, она гарантирует и постоянство отставания нетворческих от творческих в потребительской сфере. А ПСИХОЛОГИЧЕСКИ человеку не столько важны абсолютные показатели ( в скольки комнатах я живу) сколько относительные (в скольки комнатах живет мой сосед).

Это и есть основная причина, по которой наука техномика впадает в опалу, а наука гайдарономика – оказывается в фаворитах власть имущих. Дело в том, что потребление вовсе не обязательно равномерно наращивать. Его можно (и гораздо легче, удобнее) наращивать неравномерно. Не путем развития, а путем концентрации потребительских ресурсов…

Для роста личного благосостояния уже не важны строгие закономерности техномики. Нельзя выковать подкову без соблюдения технологии, без соответствующего оборудования, знаний, навыков. А вот найти подкову на пепелище подожженной чужой конюшни – можно и без технологии, и без оборудования. Порылся в пепле и достал – и ребенок справится. А ведь подкова у многих народов символ счастья, оттого мы и привели её в пример.

Поэтому неправы те, кто в порыве злости и обиды утверждали, что гайдарономика – не наука. Нет, это наука, и наука по своему строгая, отвечающая всем критериям научности (главный из которых – оптимизация путей к поставленной цели).

Техномика – это наука об извлечении потребительских благ из развития, совершенствования, инженерно-конструкторского усложнения экономики. Гайдарономика – это наука об извлечении потребительских благ из распада, разложения экономики. Тот, кто будет утверждать, что энергию можно извлечь ТОЛЬКО путем строительства конструкций и механизмов, а путем разрушения механизмов нельзя – сам не ученый.

Другое дело, что энергия созидания устремлена в бесконечность (и растет в той или иной прогрессии), а энергия распада намертво связана с лимитрофом, субстратом пожирания. После исчерпания лимитрофа гайдарономика вынуждена будет либо прекратить свое существование, либо искать себе новый лимитроф, а ведь далеко не факт, что найдёшь, или что дадут воспользоваться…
Александр Леонидов (Филиппов)
Уфа