Симулякр политической системы в стадии поздней модернизации

Если в политической системе долгое время политические процессы лишь симулируются, то существует вероятность, что в скором времени реакции на реальные политические события станут подобными реакции на их виртуальный аналог. Модернизация такой системы должна начинаться с модернизации не институтов, а персоналий, или хотя бы выведении их из виртуального анабиоза.

Все политические события последних дней показывают, что нынешняя российская политическая элита полностью разучилась адекватно реагировать на элементарные стимулы по минимальной трансформации сложившегося политического ландшафта. В принципе, подобные реакции характерны для любой жестко законсервированной системы – гигантское сопротивление при попытке минимальных изменений или при покушении на status quo.

Безусловно, выступление в программе у Владимира Познера Сергея Миронова имеет такое же отношение к модернизации политической системы в направлении увеличения демократии и партийной конкуренции, как результаты голосования на дому в некоторых отделенных районах к реальному волеизъявлению граждан. И то и другое – суть предвыборные технологии. В марте то выборы! Примечательны не сами слова лидера «Справедливой России», а реакция на них со стороны политиков, а главное, околокремлевских экспертов.

Что в сущности страшного сказал Сергей Михайлович? - Лишь то, что теперь ни он, ни его партия не поддерживают безоговорочно все инициативы правительства Владимира Путина. Ключевые слова «все» и «безоговорочно», т.е. большую часть да, но по отдельным вопросам есть расхождения. Прям как у Шварца с Захаровым в «Обыкновенном чуде» в сцене бунта первого министра: «Я взбунтовался… вы вовсе не величайший из королей, а выдающийся, да и только». И смех и грех.

Миронова тут же обвинили в предательстве, сравнили с отрекшимся от Христа апостолом Петром, пообещали показать «кузькину мать» при следующем назначении на пост спикера Совфеда и – о, ужас - пригрозили созданием фракции «Единой России» в верхней палате парламента. Т.е. у сенаторов (поголовное количество которых состоит в партии власти) отберут карточки для голосования и те смогут прогуливать заседания как их коллеги из нижней палаты? Эту страшилку у «единороссов» реализовать вряд ли получится. Сенаторы в массе своей в верхней палате не законы штампуют. Являясь лоббистами тех или иных групп интересов, они крайне не заинтересованы в механическом «едином» голосовании, поскольку это значительно увеличивает количество бюрократических согласований через бюрократический аппарат партии.

Кстати, в ситуации с Мироновым есть еще один интересный момент в ракурсе модернизации политической системы. Оказалось, что пост главы Совфеда, максимально защищен от влияния других ветвей власти и партий. Ни «родной» для спикера Петербургский парламент, ни партия власти не могут отстранить его от должности. Т.е. все в точном соответствии с 101 статьей Конституции. Получается, что партия власти, привыкшая, что любые ее пожелания исполняются в независимости от сути законов (их всегда можно и поменять), натолкнулась на политическую реальность, которая оказалась им очень не по вкусу.

Решающее слово мог бы сказать президент или премьер, но они в отличии от сказочного короля, звать палача пока не намерены. Это наталкивает на еще одну мысль. Одним из обвинений в адрес Миронова, а возможно и главным стимулом к словесным эскападам для всей правящей элиты, стало то, что он якобы попытался вбить клин в существующий тандем, что для них – смерти подобно.

Придется выбирать – чьих вы будете, а это уже риски. Вдруг не на того поставят. Сам же тандем, судя по реакции, угрозы себе в словах Миронова не видит.

Второй пример окончательного отрыва от реальности в оценке политических процессов – ситуация с митингами в Калининграде. Безусловно, для путинской и постпутинской политической системы протесты 12 тыс. граждан – это из ряда вон выходящее событие. Со времен 122 закона власть отвыкла от массовой критики в свой адрес со стороны общества. Но если сопоставить этот митинг с развернувшийся чисткой рядов в калининградской таможне, а также со скорым окончанием срока губернаторства Георгия Бооса, то картина становится вполне ясной. Такая же предвыборная борьба, как и в случае с лидером «Справедливой России».

Реакция и на этот случай вызывает удивление. Вместо того, чтобы разобраться в ситуации и снять напряжение (без разницы, то ли реальным удовлетворением запросов калининградцев, то ли публичными посулами), следуют кадровые оргвыводы в администрации президента. Увольняют советника, курирующего этот регион. Голова с плеч – раз допустил подобную вакханалию в подведомственной территории. Причем в глазах кремлевских чиновников вакханалия – это не нерешенные проблемы граждан (за них губернатор должен отвечать), а митинги и демонстрации протеста.

Примечательно, что этот советник как раз оставался одним из немногих, обладающих опытом работы с общественным мнением не только в рафинированных условиях выстроенной кремлевской системы, но и в условиях реальной конкурентной борьбы. Т.е. у системы перестают работать естественные защитные рефлексы, помогающие ей не выживать, а изменяться и развиваться. Выбор между лечением и ампутацией, в пользу последней – плохой симптом.

Хотя если разобраться, то очевидно, что внутри самой системы те тектонические процессы, о которых писалось пару месяцев назад, просто стали выходить на поверхность. Заявления Миронова, митинги в Калининграде – это не только ситуативные игры. Трудно себе представить, что Константин Эрнст сошел с ума накануне юбилея, и без санкции сверху пустил в эфир подобные высказывания. Или, что редакторы информационных служб вдруг дружно забыли про запрет на критику действующей власти и сообщили о митингах в Калининграде. Ясно, что на это было получено разрешение в Кремле.

Неизбежность раскола в ситуации двоевластия во второй половине срока в нынешнем симулякре политической системы заложена изначально. Для его избежания модернизацию системы надо было проводить пару лет назад, причем в первую очередь в части кадровой смены, как экспертно-аналитической команды, так и акторов политического процесса. И те и другие мало способны к изменению системы изнутри.

Яркий пример – последний доклад Института современного развития, который позиционируется, чуть ли не как главный мозговой центр главы государства. Тут уж все «внешние» эксперты и политики оказались единодушны в оценке – смесь теоретического идеализма с футурологическим мечтантелизмом. Хотя если уж президент может быть либеральнее и романтично-мечтательнее той системы, которой «руководит», то советникам сам бог велел!

Григорий Добромелов - исполнительный директор Центра социально- гуманитарной экспертизы