Как чиновники поднимают сельское хозяйство Бурятии

Cреди заброшенных степных пространств Кяхтинском района Бурятии есть оазис процветания — фермерское хозяйство супругов Айдаевых(Геннадий Айдаев- мэр г.Улан-Удэ), о сельскохозяйственных достижениях которого республиканские СМИ пока не сообщали. “МК” в Бурятии” решил восполнить пробел и рассказать о том, как родственники чиновников поднимают лежащее на боку сельское хозяйство района.

Несколько лет назад в один из весенних дней в полузаброшенном селе Харьяста Кяхтинского района Бурятии, большая часть жителей которого выехала в Улан-Удэ в поисках лучшей доли, появились электромонтеры. Они установили трансформатор и протянули линию электропередач к большому огороженному земельному участку, расположенному на живописном берегу реки Чикой.

Так жители окрестных сел узнали, что здесь обосновалось семейство улан-удэнского мэра Геннадия Айдаева. Затем появилась тяжелая грузовая техника, строительные рабочие, которые возвели целый городок, а все это великолепие венчал двухэтажный коттедж из цилиндрических бревен. Позже прибыли рабочие МУП “Водоканал”, которые за счет средств коммунального предприятия (и частично средств супруги мэра) пробурили там скважину и провели систему водоснабжения и канализации

Затем на фазенду завезли стадо овец, коров и лошадей для разведения. Сейчас количество голов скота, пасущегося на полях супругов Айдаевых, приближается к тысяче

Официально это выглядело как создание крестьянско-фермерского хозяйства Зои Айдаевой, которая по нацпроекту оформила кредит в “Россельхозбанке” на строительство фермы и приобретение племенного скота на 1 млн. 578 тыс. руб. Однако даже невооруженным взглядом видно, что объем капитальных вложений в этот объект в десятки раз превышает сумму данного кредита.

Мы разыскали улан-удэнца Александра, бывшего работника этой фазенды, который на условиях анонимности согласился рассказать о ее “кухне”.

По его словам, в хозяйстве находится около 500 овец и 300 голов крупного рогатого скота. Скот казахской и калмыцкой породы. Уже есть немалый приплод, который ежегодно вывозится на продажу. Айдаевы сами сено не заготавливают, а закупают ее в окрестных селах.

Дозвониться до мэра

На ферме постоянно находятся 7-8 человек, которые выполняют работу скотников, пастухов, истопников, тракториста.

— Платили нам мало, — рассказывает Александр. — Привезут продуктов под запись, мы наберем их, съедим, а с нас за все это затем вычиталось. Поэтому когда наступала пора расчета, получалось, что толком ничего не зарабатывали.

Неудивительно, что текучка была большая и работники менялись постоянно, в основном их набирают в Улан-Удэ. То один сбежит, то другой. На фазенде пить не разрешалось, поэтому если удавалось раздобыть спиртное, большая часть работников напивалась в стельку, особенно когда управляющий уезжал в город по делам.

В позапрошлом году один работник сбежал на ту сторону Чикоя. Управляющий, кстати, бывший спортсмен, организовал погоню за ним, однако найти его в тот день не смогли. Вскоре разведка донесла управляющему, что беглец поселился у жительницы села Новодесятниково. Туда был направлен отряд, который вернул работника назад.

Да и с местными он особо не церемонился.

Так, управляющий имеет привычку контролировать пастухов и ездить по полям с помповым ружьем. Если в отношении замеченных на полях местных вдруг у него возникало подозрение, что хозяйский скот могут украсть, демонстрировал оружие и серьезность своих намерений. Окрестные крестьяне за это его недолюбливают и боятся.

Впрочем, поначалу тем же крестьянам казалось, что жизнь налаживается. С появлением новой усадьбы в село провели связь и поставили телефон-автомат. Правда, почему-то внутри поместья. Лишь затем перевесили на забор снаружи, возле входной двери.

За высоким забором

То, что усадьба охраняется довольно тщательно, корреспондент “МК” убедился лично. Под видом скупщиков молока мы на машине подъехали к поместью. В это время возле него пилили дрова несколько работников фермы в спецовках.

На наше появление они отреагировали настороженно. Видимо, чужие здесь не ходят. На вопросы отвечали односложными предложениями, не прерывая работы. Заглянуть во двор нам удалось лишь, когда трактор заехал внутрь и охранник открыл ворота.

Двор был полон лошадей и темно-коричневых коров, которые стояли в стойлах с наваленным там сеном. Мы отъехали от поместья, вышли из машины и прошлись вдоль реки, обойдя комплекс зданий с северо-восточной стороны. Пройти дальше нам не удалось из-за высокого забора, который преграждал путь к мостику для купания в реке, а также здоровенной кавказской овчарки, с лаем выскочившей из будки. Пришлось обходить и фотографировать объект с другой стороны. Там тоже сидела здоровенная особь, которая, просунув морду сквозь деревянный забор, внимательно смотрела за пришельцами. Но то ли овчарка была сыта, то ли убедилась в миролюбии наших намерений, однако все время, пока мы фотографировали фазенду, молчала. Впрочем, так было не всегда. Наш собеседник рассказывает, что в прошлом году эти собаки задрали у местных жителей несколько харьястинских телят, коз и овечек. Когда возмущенные крестьяне пришли с претензией к управляющему, он лишь пообещал, что отдаст им скот из нового приплода.

Местные жители, с кем нам удалось переговорить, были молчаливы и не стремились рассказать о своем житье-бытье по соседству с сильными мира сего. Чувствуется, что это никак не отразилось на их материальном состоянии. Лишь одна крестьянка пожаловалась, что если раньше они пасли скот на одной стороне, то теперь пасут на другой — чтобы скот не смешивался. Это накладывает определенные неудобства для сельчан. А еще местным не нравится, что их сельская водокачка находится в плохом состоянии и никому до этого нет дела. Кстати, поначалу на территории фазенды пробурили скважину метров на 30, однако качество воды хозяев не устроило. Пробурили более глубокую, откуда пошла кристально чистая вода. Так что на усадьбе сегодня функционируют две скважины — одна для скота, другая для людей.

По словам нашего собеседника, при нем Айдаевы приезжали на фазенду несколько раз в месяц. Обычно порознь. Мэр появлялся на усадьбе на черном лимузине в сопровождении водителя и охранника. В его двухэтажный коттедж доступа никто не имеет, поскольку ключи от железной двери находятся только у мэра и его супруги.

Особенно Александра поразили глубокий подвал в доме Айдаевых, евроотделка сауны и мини-бассейна, а также роскошная обстановка.

Новый класс

Несколько лет назад член-корреспондент РАН Арнольд Тулохонов, ныне депутат Народного Хурала, представил проект возрождения традиционного кочевого или номадного животноводства по примеру монгольского. Его идея заключается в том, чтобы завезти в республику скот, который бы сам искал себе пропитание в степях и зимой, и летом, что снижает трудовые и финансовые затраты на заготовку сена и других кормов. При этом не нужно строить ферм, вкладывать финансы в интенсификацию производства и обучение агрономов и инженеров. Фактически не нужна модернизация и интенсификация сельхозпроизводства, над чем сегодня работают в правительстве республики. Главное только племенной скот, пастбища, вода и охрана — и стадо будет плодиться само собой. Однако пример, на который ссылается ученый, пока не вдохновляет. Монголия — одна из беднейших стран мира и брать с нее пример, мягко скажем, неразумно. Кроме того, вложения в номадное животноводство имеют смысл, если при этом используется дешевый труд батраков. Иначе продукция получается дороже, чем на крупных животноводческих фермах, где затраты на единицу продукции можно снижать, модернизируя производство.

На усадьбе Айдаевых работают по принципам, близким к номадному животноводству, за исключением того, что суровой зимой скот переходит на питание заготовленными кормами. Однако очевиден тот факт, что крупные скотовладельцы пока не заинтересованы в том, чтобы использовать рабочую силу из местных жителей, повышать ее квалификацию, предпочитая привозить из города временных рабочих вахтовым методом.

Кстати, недавно неподалеку от поместья Айдаевых появился еще один большой огороженный участок. Местные говорят, что там свою животноводческую ферму будет строить бывший депутат Народного Хурала Бурятии, а ныне крупный федеральный чиновник. Кроме того, по нашим сведениям, около десятка бывших и действующих депутатов законодательного собрания республики построили в разных районах республики ранчо, где выращиваются несколько тысяч голов крупного рогатого скота и овец. Обладая серьезными финансовыми возможностями, а также используя свои связи при получении хороших земельных участков и дешевый труд привозной рабочей силы, они создают в регионе новый класс крупных скотовладельцев.