Антироссийский проект \"Украина\"

На модерации Отложенный

После 2004 года российский политический класс рассматривал Украину как проблему. Недавно на заседании Государственного совета премьер-министр России Владимир Путин заявил, что нельзя допустить развития российской политической системы по украинскому сценарию, то есть превращения ее в политический студень. Иными словами, этнически и культурно ближайшая России страна представляет для Российской Федерации проблему. Российский журналист и телеведущий Михаил Леонтьев предлагает решить эту проблему так же, как решил проблему «Гордиева узла» Александр Македонский. Редакция «Русского журнала» сообщает, что не во всем разделяет точку зрения автора.

* * *

Сама по себе идея «failed state» содержит ответ на вопрос о территориальной целостности «несостоявшихся государств»: если государство оказалось «несостоявшимся», то какая у него может быть целостность и атрибуты суверенитета?

Гаити

Возьмем пример, который сейчас на слуху, – Гаити. К сожалению, эту страну никто не хочет лишить суверенитета. С гуманитарной точки зрения любое расчленение Гаити между заинтересованными сторонами было бы чрезвычайно позитивно. Только нет заинтересованных сторон – вот проблема. Есть общая заинтересованность как можно меньше вмешиваться, имитируя заинтересованность. Гаити находится в регионе, в котором его агония как государства и страдания населения никого особенно не трогают. Даже Доминиканскую Республику на том же острове. Несчастные гаитяне будут агонизировать, резать, есть друг друга в условиях высокой степени толерантности к этому процессу мирового сообщества.

Сама идея единых принципов имеет право на существование только как инструмент оболванивания кого-либо кем-либо. Кого и кем – вопрос конкретики. Понятно, что при нынешнем состоянии политической культуры политес требует некоей риторики такого рода: общие принципы, отсутствие двойных стандартов, вопрос территориальной целостности, международное право и так далее. Все категории, названные здесь, в практической плоскости не имеют места быть, их просто нет. Это описание того, чего нет в природе.

Афганистан

Что касается многоэтнического Афганистана, вопрос о его разделе существовал постольку, поскольку существует Афганистан. Правда, здесь есть одно маленькое «но»: единство Афганистана удерживалось каким-то образом волею самих афганцев. Афганистан как некое историческое образование имеет две взаимосвязанные особенности: первое – им невозможно управлять силой (это никому не удавалось), и второе, вытекающее из первого, – он существует постольку, поскольку это зачем-то нужно самим афганцам. Даже у афганцев нет понимания, зачем им это нужно.

С рациональной точки зрения Афганистан легче было бы как-то взаимоприемлемо, в первую очередь для разных афганцев, реструктурировать. Существует отдельное пуштунское ядро, существуют таджики и узбеки, у которых уже есть некая государственность. Это только основные народы, не считая всевозможных хазарейцев, которых, к сожалению, просто девать некуда, но это отдельный вопрос.

Но поскольку Афганистан никогда не был для окружающих мощнейших игроков самодостаточным, а всегда был неким инструментом, то любая реструктуризация означает резкое изменение баланса в ту или иную сторону, и приемлемых и допустимых вариантов такой реструктуризации история пока не знает. Может, увидит сейчас. Здесь никаких препятствий нет.

Идеи реструктуризации Афганистана, да и Ирака, в принципе, обсуждаются. Они обсуждаются открыто, они обсуждаются в политологическом сообществе, причем самом разном. Если они не обсуждаются на дипломатическом уровне, это та же дань так называемым принципам международного права, которые, в общем, больше напоминают правила поведения за столом. Ты можешь как угодно относиться к хозяину и к гостям, но в салфетки вроде пока не сморкаются. Поэтому вопрос не в процессе рыгания, а в его остаточной публичности или остаточной публичной недопустимости.

Афганистан не является несостоявшимся государством. Афганистан является классическим примером суперсостоявшегося государства. Казалось бы, при стольких попытках несопоставимых по мощи с Афганистаном государств каким-то образом его осчастливить в циничной форме никому ни разу это сделать не удалось.

Украина

Если говорить об Украине, то речь идет не о судьбе некоего исторического субъекта, а о воссоединении или невоссоединении единой страны, которая называлась до сих пор Россией, в разных коннотациях, но тем не менее Россией. Об этом речь идет – то есть нужно ли восстанавливать единство расколотой страны, или не нужно.

Россия заинтересована в том, чтобы Украина как проект перестала существовать, потому что проект Украины есть проект, специально заточенный против России. Он никогда иначе не существовал, не существует и не будет существовать. Это единственный смысл его существования.

Никакой национально-освободительной украинской идеи не было никогда, она всегда существовала как пародия, как чей-то проект против России. Мазепа, Бандера и Петлюра всегда существовали как такие проекты. Нескольких национально свидомых шизофреников можно найти в любом народе, но их существование как значимой силы оплодотворяется не ими, а заказчиком. Поэтому здесь вообще нет предмета для разговора. Предметом для разговора является медико-политическое исследование российской идеи, по которой Россия почему-то отказывается обсуждать эту тематику, считая ее почему-то некорректной, провокационной и маргинальной. В рамках действующей официальной позиции само существование России как страны является, в общем, условно маргинальным и не очень приличным.

Значительная часть российского действующего истеблишмента стесняется существования собственной страны, факт ее существования представляется им не совсем уместным в приличном обществе. Поэтому все время надо извиняться, прикидываться ветошью и клясться в том, что мы тихие и неопасные, а совсем не то, что вы о нас думаете.

Джон Гудмен биография