Будущее России: меньше нефти — больше отверток

Россия собирается избавляться от сырьевой зависимости постепенно, но весьма активно. По словам министра финансов Алексея Кудрина, доля нефтегазового сектора в ВВП в ближайшее десятилетие упадет как минимум с 20% до 14%. Об этом вице-премьер сообщил в рамках международной конференции «Россия и мир: вызовы нового десятилетия». Сократить участие нефтегазовых компаний в экономике без потерь не получится, и министр это признал: «Суммарно до 3,5-4% доходов федерального бюджета будут теряться от сокращения (доли нефтегазового сектора)».

Он также отметил, что доходы от налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) сократятся на 2,5%, а по экспортным пошлинам — на 1-1,2%. Но иначе уйти от сырьевой зависимости не получится. При этом Кудрин подчеркнул, что правительство не намерено увеличивать госрасходы и даже не исключает их сокращения. То есть развиваться несырьевым отраслям придется самостоятельно, без финансовых вливаний со стороны государства.

Намерение руководства страны увести Россию от сырьевой зависимости похвально. Однако методы, которыми власти собираются добиться соответствующих результатов, пока неясны. Неизвестно также, какие отрасли российской экономики смогут по масштабам конкурировать с нефтегазовым сектором. Очевидно, что сейчас таких отраслей нет, и появятся они нескоро. Как заявлял в декабре прошлого года помощник президента РФ Аркадий Дворкович, новые источники роста российской экономики пока не играют достаточной роли, чтобы заместить сырьевой экспорт. «Когда они достигнут в структуре ВВП хотя бы 5-7%, тогда можно будет говорить о том, что диверсификация экономики идет успешно», — пояснил Дворкович. «Пока говорить об этом преждевременно», — подчеркнул он, отметив, что речь идет о нанотехнологиях, новых «прорывных» медицинских технологиях, а также космических разработках.

Впрочем, для того, чтобы кризисы стали для России менее болезненными, а экономика меньше зависела от внешних рынков, совсем не обязательно развивать суперсовременные технологии. Достаточно избавиться от чрезмерных амбиций и последовать примеру Китая. Можно, например, привлекать иностранных инвесторов, открывать в стране так называемые «отверточные» производства. Привлечь иностранцев можно широким рынком сбыта и дешевой, но качественной рабочей силой, которая в России в избытке.

По мнению заместителя гендиректора ГК «Алор» Бориса Соловьева, пока эта схема прижилась в основном в секторе производства автомобилей, но на деле повсеместно собирать в России можно те же «панасоники» и «мерседесы», только дешевле, чем в Японии или Германии. «Самые главные задачи у правительства даже не в экономической, а в политической сфере, — считает эксперт. — Необходимо создать такой инвестиционный климат, чтобы иностранные инвесторы не боялись заходить на российский рынок». Для этого, как полагает Соловьев, России придется предпринять серьезные шаги по борьбе с коррупцией, по оптимизации налогообложения и, наконец, заставить российское законодательство эффективно работать.

«Инновационные отрасли пока не готовы заменить собой нефтегазовый сектор.

Они еще слишком молоды, а генерируемая ими прибыль незначительна. Более того, сами эти отрасли нуждаются в частичном финансировании со стороны государства», — отмечает в свою очередь ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов. Поэтому, полагает он, компенсировать сокращение нефтегазовой отрасли в общем объеме ВВП могут лишь традиционные отрасли — такие, как металлургия, машиностроение и энергетика. «Да, сегодня их вклад в ВВП пока меньше нефтегазового, однако со временем он может увеличиться, как из-за роста внутреннего потребления продукции этих отраслей, так и за счет экспорта», — считает Баранов.

По мнению экономиста, инновационные отрасли в условиях сокращения госрасходов будут развиваться медленнее. Соответственно, существенно отодвинется срок, когда они смогут генерировать доход, способный заменить выпавшие доходы нефтегазового сектора. Конечно, теоретически заменить государственные расходы можно с помощью частных инвестиций, но в таком случае эти инвестиции должны быть защищены, для них должны существовать налоговые льготы, а разработки этих отраслей должны легко коммерциализироваться, чтобы частные инвесторы могли быстро получать прибыль. «А идеальным вариантом будет совместное финансирование инновационных отраслей государством и частным бизнесом. При постепенно меняющемся соотношении: государство плавно уменьшает финансирование, а частный бизнес наращивает», — считает Баранов.

Впрочем, как подметил на днях первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов, «важнейшие препятствия к модернизации находятся в нас самих», пояснив, что считает опасными рассуждения бизнеса о том, что продолжать свою работу полноценно имеет смысл только после восстановления докризисных условий рынка.

Тем временем зарубежные эксперты уже не сомневаются, что экономике РФ в ближайшем будущем удастся сделать существенный рывок. Это отражается и на международных рейтингах России. Например, в пятницу международное рейтинговое агентство Fitch изменило прогноз рейтинга России с «негативного» на «стабильный» и подтвердило долгосрочные рейтинги дефолта эмитента по обязательствам в иностранной и национальной валюте на уровне «BBB». Напомним, что осенью прошлого года рейтинг России на уровне «Baa1» и его «стабильный» прогноз подтвердило агентство Moody’s. Аналитики Standard & Poor\'s также согласились со «стабильными» рейтингами РФ.

Эксперты консалтинговой компании PricewaterhouseCoopers LLP (PWC) в свою очередь отметили, что через 20 лет Россия станет самой мощной экономической державой Европы и даже выйдет на 5 место в мире по размеру экономики. По оценкам PwC, к 2030 году мировой рейтинг экономической мощи будет выглядеть так: Китай, США, Индия, Бразилия, Россия, Германия, Мексика, Франция и Великобритания. Очевидно, что таких высоких показателей России не удастся достичь только за счет высоких цен на нефть.