Россия перед украинским выбором: какой президент лучше?

На популярный вопрос, кто для России лучше — Тимошенко или Янукович, можно дать несколько противоречащих друг другу ответов, каждый из которых будет правдой.

Ответ номер один: оба хуже. Те, кто ожидает, что к власти в Киеве придет «наш» кандидат, который качественно изменит характер отношений двух стран, будут разочарованы кто бы ни победил. Всякий глава Украины независимо от риторики заинтересован в укреплении государственности, то есть он (или она) будет стараться использовать Москву, но сторониться ее. Не по причине симпатий или антипатий, а просто потому, что Россия в силу культурно-исторических и экономических причин обладает слишком мощной гравитацией. И состоятельность соседних стран во многом определяется тем, сколь эффективно они способны противостоять этой притягательной силе.

Ответ номер два: оба лучше. Уход Виктора Ющенко, вероятнее всего, означает окончание идеологического президентства и переход к прагматической модели. Для Ющенко противостояние Москве было самоцелью, а отрыв от России — гарантией будущего Украины. Третий президент страны в этом настолько убежден, что готов не просто использовать объективно возникающие противоречия, но провоцировать и углублять конфликты. Четвертому главе государства придется в первую очередь решать вопросы социально-экономического выживания и развития. Для этого, учитывая степень экономической зависимости от России, придется умерить пыл и рассматривать компромиссные варианты по темам, которые волнуют Москву.

Ответ номер три: Янукович предпочтительнее. Конечно, с политической средой, которую представляет Виктор Янукович, российскую правящую группу связывают намного более тесные отношения. Не случайно Партия регионов — официальный партнер «Единой России». Бывший донецкий губернатор ближе отечественным политикам по менталитету. Он не будет делать упор на антироссийские чувства или подчеркивать украинский национализм: базовый электорат Януковича этого не поймет. Частью политического образа Юлии Тимошенко, напротив, является ее «оранжевое» прошлое, и отказываться от этого она не будет, опять же по электоральным причинам. Тимошенко, будучи выдающимся популистом, свободно колеблется между умеренно пророссийскими и откровенно антироссийскими действиями и высказываниями — в зависимости от конъюнктуры.

Ответ номер четыре: лучше Тимошенко. Опыт взаимодействия премьер-министров России и Украины в 2009 году показал, что они способны разрешать важные вопросы, не размениваясь на эмоции и идеологические предпочтения. Юлия Тимошенко — жесткий прагматик, ориентированный на выгоду, и иметь дело с такими партнерами российским руководителям, особенно Владимиру Путину, проще, потому что стороны хорошо понимают друг друга. Договоренности «по понятиям» бывают эффективнее, чем прочие виды соглашений.

С Януковичем же может возникнуть неудобная ситуация именно в силу того, что он считается другом и союзником. Лидер Партии регионов не раз заявлял в ходе кампании, что намерен пересмотреть газовые договоры с Москвой. Скорее всего, он рассчитывает на возвращение в какой-то форме отношений периода Леонида Кучмы — экономические преференции в обмен на политическую лояльность. Однако Россия от этой модели отказалась, что показывают все новые сложности на белорусском направлении. Ожидать же от Януковича, что ради создания экономически благоприятных условий он, например, всерьез задумается о присоединении к Таможенному союзу, не стоит.

Курс Украины на европейскую интеграцию проводится последовательно, причем наиболее важные шаги были сделаны в периоды премьерства Януковича — и при Кучме, и при Ющенко. Примечательно, что в редакционной статье Financial Times на прошлой неделе Виктор Янукович был назван меньшим злом из возможных кандидатов.

Какова повестка дня российско-украинских отношений пари при следующем президенте?

Во-первых, это обеспечение стабильного транзита газа в Европу и создание наконец прозрачной системы отношений в энергетической сфере. Рассчитывать на контроль над украинской газотранспортной системой Москве вряд ли стоит при любом президенте, но конструктивный диалог наладить можно. При этом сторонам придется разбираться с наследием прошлых лет, ведь российская энергетическая стратегия, по сути, уже давно нацелена на то, чтобы обойти Украину.

Во-вторых, в период следующего президентства Москве и Киеву придется принимать решение о судьбе Черноморского флота после 2017 года. Россия будет что-то предлагать за сохранение базы в Севастополе, а Украине предстоит решить, что важнее — торговаться за более выгодные условия или требовать окончательного ухода. Во втором случае Москва столкнется с тяжелой дилеммой — добиваться своего любыми средствами или отступить, занявшись поиском альтернатив. Этот вопрос связан с гораздо более общей проблемой — о будущем расширения НАТО и принципах европейской безопасности. Если возникнет ощущение, что после вывода ЧФ из Крыма процесс вовлечения Украины в НАТО активизируется, ставка для России вырастет. Если же будет обсуждаться другая система коллективной безопасности в Европе (не на основе Североатлантического альянса), Москва может спокойнее отнестись к обсуждению вопроса с флотом.

В-третьих, вопрос об экономическом взаимодействии — как на уровне отдельных субъектов бизнеса, так и с институциональной точки зрения. Условия работы российских предпринимателей на украинском рынке могут быть достаточно благоприятны, хотя премьерство Тимошенко, особенно первое, в 2005 году, было отмечено наездами на российский бизнес. Что касается программы-максимум, то Москва, конечно, была бы очень заинтересована в возвращении к планам Единого экономического пространства, которые обсуждались до «оранжевой революции». Но и при Кучме Киев никогда не шел дальше общих рассуждений, стараясь за счет разговоров о ЕЭП получить какие-то преимущества. Маловероятно, что сейчас что-то изменится.

Наконец, гуманитарная сфера, вызывавшая едва ли не самые серьезные трения в последние годы, отступит на второй план. «Русификации» Украины — объявления русского вторым государственным языком или возвращения к советским трактовкам истории — не будет. Но и форсированная «украинизация», в том числе за счет педалирования всего антироссийского, скорее всего, сбавит обороты.

Вне зависимости от исхода голосования характер политического пространства на Украине принципиально не изменится: оно останется раздробленным, что гарантирует, с одной стороны, плюрализм, с другой — хаотичность. Все основные группы взглядов, интересов и влияния остаются на местах, они будут по-прежнему вступать друг с другом в сложное взаимодействие, в результате которого и формируется украинская политика. Многое будет зависеть от кандидатуры нового премьер-министра: на Украине республика смешанного типа и президент не имеет абсолютных полномочий.