Жёны шахматных королей

От фрау Стейниц до госпожи Каспаровой. Многие гроссмейстеры, в том числе чемпионы мира, в определенной степени обязаны своим женам. Благополучная личная жизнь - залог их успеха.

О семейной жизни первого шахматного короля Вильгельма Стейница известно немного. Он женился далеко за тридцать. В биографиях Стейница почти не упоминаются члены его семьи, кроме того факта, что в 1892 году его постигла катастрофа - на протяжении короткого времени скончались его первая жена и восемнадцатилетняя дочь. Эта трагедия, наверняка, сыграла тяжкую роль и в его шахматной карьере, в 1894 году в матче с Ласкером он потерял корону.

В скором времени Стейниц женился вторично, появилось двое детей. Но, судя по всему, ни первая жена, ни вторая не были с ним особенно счастливы - в те времена шахматная игра не могла стать источником материального благополучия. А ничем другим Стейниц не занимался. Последние годы он много болел. Страдал острым нервным расстройством и умер в лечебнице для душевнобольных. Жене и его маленьким детям не осталось ни гроша.

О супруге второго шахматного короля Эммануила Ласкера, наоборот, известно немало. Марта Вамбергер была дочерью главы крупного банкирского дома. Дедом Марты со стороны матери был Джакомо Мейербер - известный композитор. В 19 лет она вышла замуж за владельца фабрики музыкальных инструментов Эмиля Кона, вскоре у них родилась дочь Лотта, а затем муж неизлечимо заболел.

История любви Эммануила и Марты необычна. Они познакомились в доме Людвига Метцгера, редактора берлинской газеты. Здесь собирались писатели и артисты, художники и музыканты, одним словом, веселые люди. Однажды фрау Метцгер сказала своей подруге Марте: \"Сегодня у нас необычный гость - молодой профессор математики, к тому же шахматный король\". \"Господи, какая скука! - воскликнула Марта. - Я ничего не смыслю в математике и еще меньше в шахматах\". В этот момент появился Ласкер, он был молчалив и застенчив, а когда уходил, спросил Марту, не возражает ли она встретиться с ним еще раз.

- Приходите к нам на чай в понедельник, муж будет рад.

- Вы замужем? - расстроился Ласкер.

Тем не менее он начал регулярно посещать этот дом, и у них с Мартой Кон возникли нежные отношения. Однако она была благородной женщиной и не захотела разводиться с больным мужем. Они поженились только после смерти Кона. Марта была верным другом великого шахматиста в течение сорока лет. Помимо прочих достоинств, у нее было необычайное чувство юмора. Вот только одна история.

Когда группа участников Нью-Йоркского турнира 1924 года собиралась отплыть на корабле в Америку, фрау Марта снабдила в дорогу своего супруга не только необходимыми книгами, но и запасами продовольствия, в том числе вареными яйцами с ее собственной птицефермы. На каждом яйце была указана дата, когда его надлежало съесть и, кроме того, некое сообщение или полезный совет. Каждое утро за завтраком коллеги, улыбаясь, спрашивали Ласкера: \"Какие сегодня новости от вашей жены?\". Великий маэстро смотрел на соответствующую дату и с серьезным видом читал надпись на яйце: \"Не забудь, пожалуйста, обо мне\", или: \"На сегодня норма курения выполнена\", или, наконец: \"Пришла пора отдать сорочку в стирку\".

Марта почти всегда следовала за мужем. Во время партии садилась в зале поодаль от игроков и вязала, лишь изредка подходя к столику Ласкера, чтобы дать ему сигару. Он принимал их только из ее рук. Но однажды Марта сильно подвела мужа. На П Московском международном турнире 1925 года произошел удивительный случай. Ласкер имел подавляющее преимущество против мексиканца Торре, и в тот момент ему вручили телеграмму от жены, которая сообщала, что его пьеса \"О человеке эта повесть\", написанная совместно с братом Бертольдом, вот-вот появится на сцене. Ласкер был так взволнован, что на миг отвлекся от партии, допустил серьезную ошибку и в результате позволил Торре провести комбинацию с жертвой ферзя, одну из самых красивых за всю историю шахмат.

В середине 30-х Ласкер с супругой из нацистской Германии перебрались в Москву. Здесь он занял престижное положение в научных кругах как сотрудник Института математики Академии наук СССР. А летом 1937 года Эммануил спросил свою жену:

- Дорогая, время проходит, мы уже совсем старые. Скоро тебе семьдесят. Что я могу подарить тебе ко дню рождения?

- Давай съездим в Америку, повидаем дочь Лотту (общих детей у Ласкеров не было) и наших старых друзей, - сказала Марта.

- Решено, - ответил Эммануил.

70-летие Марты отпраздновали в Чикаго, а затем Ласкеры переехали в Нью-Йорк. Дом в Москве и все вещи они оставили на попечение домашней работницы, полагая, что скоро вернутся назад. Перед отъездом из СССР были даже куплены обратные билеты. Но Марта заболела, и врачи категорически запретили путешествовать. Пришлось им навсегда остаться в США.

Такова официальная версия. Но думаю, дело совсем в другом. Возвращение действительно было смертельно опасно, но по иной причине: известно, что творилось в Москве в 37-38 годах.

Третий чемпион мира Хосе Рауль Капабланка был большим поклонником прекрасного пола, многие его избранницы отвечали ему взаимностью. Это и понятно: он был самым элегантным мужчиной из всех 13 чемпионов мира. Капабланка любил балет, но еще больше - балерин.

Когда Капабланке было уже за тридцать, он остепенился. Жена-кубинка родила ему сына, но, похоже, ничем другим она не прославилась. Великий маэстро видел жену только тогда, когда возвращался домой на Кубу, что случалось нечасто. Неудивительно, что в конце концов брак распался. Впоследствии Капабланка познакомился с Ольгой Чегодаевой, русской княгиней, вдовой эмигранта. Однако этот брак длился недолго - кубинский гений шахмат умер довольно молодым - как, кстати, и Алехин - на 54-м году жизни. После смерти мужа Чегодаева вышла замуж еще раз, за американского адмирала Кларка. Умерла она в начале 90-х, на полвека пережив шахматного короля, ушедшего из жизни в 1942 году.

Единственному сыну Капабланки не было еще и двадцати, когда умер его отец. Из всех ушедших чемпионов только он оставил завещание сыну. Это было весьма изящное послание. Он писал: \"Прежде всего, ты должен стать адвокатом, чтобы защитить от посягательства интересы своей семьи, своего имущества. Ты должен также научиться хорошо плавать и быть хорошим боксером, чтобы уверенно чувствовать себя на суше и на море\", и так далее, в том же духе.

Четвертый шахматный король Александр Алехин работал переводчиком в Коминтерне и в 1920 году познакомился с швейцарской журналисткой Анной Рюгг. Они поженились и через год уехали в Париж. Жена Алехина была активной общественной деятельницей, однажды ее принимал Ленин. Анна родила сына, еще одного Александра Александровича. (В 1992 году он приезжал в Москву на турнир, посвященный 100-летию со дня рождения его отца.) Однако она по-прежнему была увлечена общественными делами и перестала уделять внимание семье, личная жизнь Алехина разладилась. Сын был отдан знакомым на попечение.

Алехину была необходима совсем другая женщина, которая смогла бы организовать его быт. В 1924 году он встретил на балу в Париже вдову генерала Васильева, влюбился в нее, разошелся с первой женой и вступил в новый брак. Вторая жена, Надежда, была много старше его (впрочем, как и первая, и третья жены!), но обладая мягким характером, сумела обеспечить будущему чемпиону мира все для спокойной жизни и работы. Они прожили счастливо десять лет, хотя нередко оказывались (несмотря на чемпионство Алехина) в финансовых затруднениях. Сегодня об этом, должно быть, странно читать.

Во время очередных гастролей с сеансами одновременной игры Алехин познакомился с вдовой губернатора Марокко, англичанкой Грейс Висхар. Это была эрудированная, умная женщина, хорошо понимавшая Алехина. Кончилось тем, что он оставил Надежду и женился на Грейс. Она была дамой состоятельной, и впервые после отъезда из Москвы Алехин получил полный материальный достаток. Увы, и третий брак Алехина не был счастливым. Вместо того, чтобы бороться с пристрастием мужа к алкоголю, Грейс выпивала сама. Кроме того, она настаивала на том, чтобы муж был всегда рядом с ней в ее доме в Дьеппе, неподалеку от Парижа, скептически относилась к его намерениям вернуться в Россию, сыграть матч с Ботвинником. В сущности, они были разные люди. Во время войны Алехин отправился в Испанию, а затем в Португалию, куда его пригласили на выступления. Жена осталась в Париже. Чемпион мира часто и сильно болел, угасал на глазах.

Кончилась война, и Алехин собрался во Францию, но оттуда не было никаких известий. Кто-то из португальских шахматистов написал Грейс отчаянное письмо: \"Ваш муж находится в невыносимой ситуации - больной, без средств к существованию...\". Однако проходили дни, недели, а вестей от жены не было.

В 1946 году Алехин умер за шахматной доской. Его похоронили в Эшториале близ Лиссабона. По случаю десятилетия смерти первого русского чемпиона в Москве состоялся турнир, было также получено разрешение от властей перевезти останки из Португалии в Москву и установить памятник. Однако на заседание ФИДЕ в Париже, где окончательно решался этот вопрос, в зал неожиданно ворвалась Грейс Висхар.

- Я желаю, чтобы мой бедный Алекс был похоронен здесь, в Париже, - решительно заявила старая женщина, - и я могла бы пролить слезу над его могилой.

Закон был на ее стороне, и урна с прахом гения шахмат была захоронена на кладбище Монпарнас. Но Грейс не дано было присутствовать при открытии памятника: она скончалась за две недели до этого.

Пятый шахматный король Макс Эйве познакомился со своей будущей женой Каро Бергман в 1924 году в Амстердаме, и через три месяца они были помолвлены. Эйве был многогранной личностью и в следующем году, задолго до исторической победы над Алехиным защитил докторскую диссертацию. Это определило его высокое место в обществе, и он получил возможность жениться на своей любимой Каро. Мало что можно добавить к тому, что это был на редкость счастливый брак. В 27-м родилась первая из трех дочерей Эйве - Эльза, затем появились на свет Фити и Каро, названная в честь любимой жены.

В 1946 году на открытии международного турнира в Гронингене выступил вокальный квартет: доктор Эйве с тремя своими дочерьми. В знак уважения к советским участникам во главе с Михаилом Ботвинником они исполнили на русском языке песню Дунаевского \"Широка страна моя родная\". Это был трогательный квартет.

Когда в 1935 году завершился матч Эйве с Алехиным, на сцену поднялась его жена Каро и поздравила мужа. Это появление любящей женщины навсегда вошло в шахматную историю. Что-то не припомню, чтобы хоть одна из жен советских чемпионов решилась публично продемонстрировать свое восхищение супругом.

Шестой шахматный король и первый советский чемпион мира Михаил Ботвинник был, кажется, единственным, кто в своих мемуарах посвятил любимой жене Гаяне отдельную главу, так им и названную - \"Жена\".

Ботвинник познакомился со своей будущей женой в доме Якова Рохлина, известного шахматного функционера. Гаяне, или Ганочка, как звали ее многие, в том числе и Ботвинник, была жгучей брюнеткой с черными глазами, стройная и изящная. Юный Михаил влюбился в нее с первого взгляда. За месяц до свадьбы девушку увидел Капабланка, знавший толк в женщинах. И он дал ей исчерпывающую оценку: \"И умна, и красива\". Гаяне была прекрасной балериной, закончила хореографическое училище по классу знаменитой Вагановой. Она также преподавала в балетном училище, но жизнь в искусстве не мешала ей заботиться о муже, сопровождать его на турниры. Однажды, когда Ботвинник работал очень много, она, опасаясь за его здоровье, составила, не без юмора, целый \"План занятий самого умного мальчика в мире Миши Ботвинника\". В нем было предусмотрено все: когда садиться за обеденный стол и гулять, когда ложиться спать и т.д.

Во время войны, в эвакуации в Перми, у них родилась дочь Ольга. Гаяне бегала по госпиталям, собирала кипяченую воду, чтобы искупать ребенка. Семье Ботвинников выпало много испытаний, но счастливых дней было гораздо больше.

Самое трудное время в их жизни наступило, когда после 24 лет пребывания на сцене балерине пришла пора уходить на пенсию. Замены любимому делу не было, и она тяжело заболела. Но нужно было поправляться - появился на свет внук, а потом и внучка, и бабушка всю себя отдала им. А когда они выросли и стали самостоятельными, снова пришла болезнь.

В 1987 году Михаил Ботвинник остался один. Урна с прахом Гаяне была помещена в нише в стене Новодевичьего кладбища, где за тридцать пять лет до этого была захоронена урна с прахом матери Ботвинника. Последнее место в нише в мае 1995 года заняла урна с прахом патриарха отечественных шахмат.

У седьмого чемпиона мира Василия Смыслова и его супруги Надежды Андреевны в этом году большое событие - они отметят золотую свадьбу. Настоящие рекордсмены!

Первый муж Надежды Андреевны был репрессирован. Остался наследник Володя Селиманов, которого Смыслов усыновил (своих детей у них не было). Владимир был сильным шахматистом, в конце 50-х представлял СССР на юношеском первенстве мира. Возможно, и он достиг бы ранга гроссмейстера, однако трагически погиб.

Надежда Андреевна стала героиней одной из самых веселых шахматных историй.

Однажды на чемпионате страны нескольких гроссмейстерских супруг спросили об их уровне игры. Когда очередь дошла до жены Смыслова, она дала замечательный ответ:

- В шахматы я не играю, но позицию, однако, понимаю.

Когда об этом ответе, давно ставшем афоризмом, услышал гроссмейстер Марк Тайманов, он с грустью сознался: \"А я, увы, наоборот: в шахматы играю, а позицию часто и не пойму\".

У восьмого шахматного короля Михаила Таля было три официальных жены. Не уверен, правда, стоит ли учитывать ту бедную девушку, которая, подобно мадам Грицацуевой, была супругой Таля лишь то короткое время, что он пребывал в славном городе Тбилиси.

Две другие: первая - Сали, и последняя - Геля, обе рижанки, принесли волшебнику шахмат наследников: Сали родила ему мальчика Геру в конце 50-х, Геля - Жанну в середине 70-х.

Сали, весьма одаренная певица, и Миша, с его демонической внешностью, были эффектной парой. Они любили друг друга. Но жизнь вели богемную, и, само собой, их брак был обречен.

Впоследствии Сали, используя в качестве трамплина Израиль, перебралась в Швейцарию, а сын остался на Земле Обетованной. Прошло три года, и Сали опять вышла замуж, теперь за швейцарца. Но через шесть лет супруг скончался.

А сын Гера неуютно чувствовал себя на новой родине и решил вернуться в отчий дом. Дело было задолго до перестройки, и шахматному королю пришлось приложить немало сил, чтобы добиться желанного разрешения (кажется, ему пришлось дойти до самого Андропова). Тем не менее, года за два до смерти отца Герман вновь оказался на исторической родине, где и поныне трудится простым израильским дантистом.

Последним мужем Сали был богатый ювелир, который обосновался в Атверпене, туда он увез первую жену Таля. Увы, умер и он. Но Сали получила немалое наследство, и за ее будущее можно не тревожиться.

Не так удачно сложилась судьба третьей и последней жены Таля. Некоторое время Геле удавалось держать непредсказуемого мужа в \"ежовых рукавицах\". Но экс-чемпион мира не мог усидеть в четырех стенах. Что делать, Таль не был рожден для семейного очага! В конце концов Геля решила уехать в Германию, тем более, что в Риге у семейства Талей возникли проблемы: на дом, который Михаилу Талю около сорока лет назад подарило правительство Латвии, посягнул его бывший владелец (разумеется, еще досоветского периода). Геля с дочкой поселилась неподалеку от Кельна, в доме одного немецкого шахматиста, горячего поклонника Таля. Таль часто приезжал к жене и дочери, всячески поддерживая семью.

А когда его не стало, для Гели наступили тяжкие времена, материальное положение сильно пошатнулось. Через пять месяцев умер и немецкий поклонник шахматного короля. Оказалось, что он завещал свой дом Талям. В сложившейся ситуации Геле было бы разумно его продать. Но дом требовал серьезного ремонта. В запущенном состоянии никто не желал его приобретать, а привести его в надлежащий вид не хватало денег.

Одаренная Жанна училась музыке, но из-за недостатка средств Геле едва не пришлось забрать ее из школы. Чтобы прокормить себя и дочь, она нанялась в служанки. В результате,Жанна все-таки поступила в консерваторию и теперь учится в Бонне, в часе езды от своей мамы.

По поводу других неофициальных талевских жен и подруг, скрашивавших его существование, можно сказать следующее: почти всех их объединяла \"одна, но пламенная страсть\". Они поочередно буквально преследовали гроссмейстера и никогда не упускали того счастливого момента, когда их избранник получал чек за победу в том или ином турнире.

Впрочем, были и счастливые исключения. В начале 90-х с Талем неотлучно находилась Марина, девушка из Ленинграда. Друзья Таля (а кто не считал себя его другом?) относились к ней настороженно, но все трагические месяцы 92-го Марина вела себя безукоризненно, берегла и спасала больного Таля, а в последние дни приняла на себя самые трудные обязанности, с которыми не справилась бы ни одна медсестра. После смерти любимого человека она вышла замуж и родила сына, которого, естественно, назвала Мишей. И почти сразу же после родов покинула своего мужа. Больше он ей не был нужен: теперь у нее снова был Миша, в нем и сосредоточился весь смысл ее жизни. Эта история настолько трогательна, что похожа на святочный рассказ.

Таль умер в июне 1992 года в московской больнице. Марина была единственной женщиной, которая находилась с ним в его последние минуты. А прилетевшая в это же утро из Кельна Геля металась по Москве в поисках лекарств, которые уже не могли помочь. (О том, что ее мужу совсем плохо, ей сообщили только за два или три дня до смерти.)

У Германа возникли какие-то осложнения с визой, и он успел только на похороны в Ригу, куда перевезли из Москвы гроб с телом Таля (оперативно сделать это помог Анатолий Карпов). Гера сообщил матери о смерти отца, и в Ригу сразу же прилетела Сали. Так обе жены Таля - и первая, и последняя - оказались вместе, обе у себя на родине.

Брак девятого шахматного короля Тиграна Петросяна и Роны Яковлевны можно считать идеальным. Это была дружная семья - муж, жена, двое детей - Михаил, сын Роны от первого брака, которого Петросян усыновил, и Вартан. Супруга освободила гроссмейстера от всех хлопот. Она всегда была рядом с мужем - и на сборах, и на соревнованиях. Существенно, что Рона Яковлевна была единственной чемпионской женой, которая неплохо разбиралась в шахматах. В юности у нее был разряд, и познакомилась она с Петросяном на шахматном турнире. В отличие от других жен, оценивавщих ситуацию на доске по выражению лица супруга, Рона Яковлевна хорошо понимала, что происходит, и это позволяло ей быть и шахматным психологом, незаменимым для своего мужа. Друзья шутили, что она стоит целой команды помощников. Надо признать, она играла активную роль и во всем советском шахматном процессе, поскольку имела влияние на спортивных чиновников. Один известный гроссмейстер рассказывал мне, не знаю, в шутку или всерьез, что в годы петросяновского чемпионства от Роны Яковлевны часто зависело, на какой турнир отправится тот или иной шахматист - в Болгарию или во Францию.

Десятый шахматный король Борис Спасский первый раз женился в двадцать с небольшим, жена Зинаида родила ему дочку Татьяну. Но этот брак оказался непрочным и через два или три года распался. Второй женой гроссмейстера стала Лариса, которая была лет на пять моложе Спасского, у них родился сын Василий. Интересно, что обе жены жили в Ленинграде в одном и том же доме, причем Спасский был знаком с Ларисой до свадьбы с Зиной. Видимо, он не сразу сделал правильный выбор, а может быть, таким своеобразным образом ждал, пока Лариса повзрослеет. Ее отец, между прочим, был заметным человеком в городе - начальником Ленгоргаза.

Со второй женой Спасский счастливо прожил около 13 лет: с 63-го по 75-й. Когда он обосновался в Москве, Лариса с сыном перебрались в столицу. Была она рядом с мужем и во время обоих матчей с Петросяном, и в Рейкьявике на поединке Спасский-Фишер. Однако после этого матча, как считает сам Спасский, у него все пошло наперекосяк, наступил кризис в семейной жизни. И как раз в это время он познакомился с Мариной Щербачевой, русской по происхождению, но французской подданной.

Вскоре Лариса и Спасский расстались. Этот период был тяжелым в жизни шахматного короля - помимо всего прочего его, человека независимого, буквально замучили партийные идеологи и непреклонные функционеры. Кстати, всячески препятствовали его женитьбе на Марине: брак с иностранкой в то время почти приравнивался к диссидентству. Но Марина Щербачева проявила необычайную энергию в борьбе за свое женское счастье.

Она работала в торговом представительстве Франции в СССР. И сумела достать приглашение на прием, который Брежнев давал в честь Жоржа Помпиду, приехавшего тогда в Москву. В Кремле ему задавали разные вопросы, обратилась к нему и Марина:

- Господин Помпиду, а как вы относитесь к любви?

Президент даже просиял. Как мог ответить француз на такой вопрос?

- О, нет ничего прекраснее любви!

- Почему же тогда нам с Борисом Спасским запрещают жениться? - последовало неожиданное продолжение.

Тут же президент Франции обратился к Брежневу (разумеется, через переводчика) и весьма озадачил его. Генсеку не оставалось ничего другого, как признать, что это недоразумение. На следующий день Бориса вместе с невестой-француженкой вызвали в загс, и брак был мгновенно зарегистрирован. Так что по крайней мере одно доброе дело за Леонидом Ильичем, безусловно, числится.

Надо полагать, что Марина - последняя жена Спасского (ведь никто из чемпионов мира не женился более трех раз!). Она на шесть лет моложе мужа, как уже говорилось, русская по происхождению. Бабушка ее была богатой женщиной, но в 18-м году, покинув Россию, потеряла все состояние.

Двадцать лет назад Спасский с женой уехали во Францию, где и обосновались. В 80-м у них родился сын Борис. Похоже, Спасский был последней советской знаменитостью, кроме Иосифа Бродского, который после перестройки долго не появлялся на родине. Из шахматистов его опередили Корчной, Гулько, Камский... А ведь Борис Васильевич, надо заметить, очень русский человек, настоящий патриот, в умеренной степени даже националист, российские проблемы и сейчас беспокоят его более всего.

В 1992-м году после второго матча с Фишером он, даже проиграв его, сильно разбогател. Это позволило ему купить в Ленинграде сразу две квартиры - дочери Татьяне и сестре Ирине Спасской, кстати, известной в прошлом шашистке. Конечно, улучшил он и собственные условия: расширил апартаменты в Париже, построил особняк в Ницце, где его семейству досталась земля от отца Марины, наконец, поставил маленький, но уютный домик в Гренобле, причем сам активно участвовал в строительных работах. По-прежнему они держат мелкую фирму по продаже спортивного и шахматного инвентаря. При ее создании использовалось имя Спасского, но всеми делами ведает Марина. Правда, после матча с Фишером особой нужды во владении этой фирмой уже нет - так, из спортивного интереса.

Весну и осень Спасский с женой проводят, в основном, в Париже, летом отправляются в Ниццу, а зимой - в Гренобль, тем более, что с юности одно из любимейших занятий Спасского - горные лыжи. Мать Марины жива, а отец трагически погиб во время матча Спасский - Фишер в 92-м. Через неделю после начала поединка он отправился на собственной машине поболеть за своего зятя, но по дороге бесследно исчез. Значительно позже его тело было найдено в горах Швейцарии, видимо, он попал в какой-то снежный занос.

Так получилось, что в 1997 году, когда Спасский посетил, наконец, родину и заехал на три дня из Санкт-Петербурга в Москву, автор этих строк был единственным, кто встретил его на вокзале. Я отвез Спасского и Марину домой, где они не были двадцать лет, и сделал исторический снимок.

- Борис Васильевич, как вы себя чувствуете на чужбине, в далеком Париже?

- Как в командировке, правда, с хорошими суточными.

Одиннадцатого чемпиона мира Роберта Фишера, вечного холостяка, мы, по понятным причинам, в своем рассказе опускаем. Впрочем, один занятный диалог заслуживает внимания. В 62-м на Олимпиаде в Варне Михаил Таль, в качестве главного редактора рижского журнала \"Шахматы\", решил взять интервью у американского чемпиона. Они прогуливались по набережной, и бывший король задавал будущему самые разные вопросы, последним из которых был такой:

- Бобби, тебе уже девятнадцать, не подумываешь ли ты о женитьбе?

- Я как раз сейчас занят этой проблемой и не знаю, что мне делать, - доверительно сказал Фишер. - То ли купить подержанную машину, то ли жениться.

Фишеру не нравились американки (по его мнению, они слишком много времени проводят в парикмахерских), привлекали экзотические девушки - с Тайваня и из Гонконга. Подержанная машина стоила долларов семьсот, во столько же обошлись бы и дорожные расходы, если бы невесту в случае чего пришлось отправлять обратно домой. Так что у Бобби действительно был трудный выбор. Осталось сказать, что с тех пор минуло 35 лет, но Фишер так и не женился.

Итак, остались последние два чемпиона - Анатолий Карпов и Гарри Каспаров. Хотя эти исторические противники являются антиподами почти во всем, их личная жизнь, как ни странно, очень схожа. Первые их браки распались примерно через пять лет, вторые, похоже, вполне благополучны.

Первая жена Карпова, Ирина Куимова, родила ему сына, которого в честь чемпиона назвали Анатолием. Недавно он закончил школу и теперь мечтает получить серьезное компьютерное образование. Забавно, что долгое время ходили упорные слухи, будто Ирина - дочь то ли первого секретаря Ленинградского обкома Романова, то ли космонавта Севастьянова. На самом деле, она была скромной девушкой из семьи военного. Увы, в 83-м Анатолий и Ирина расстались.

А в следующем году Карпов познакомился с Наташей Булановой, сотрудницей отдела старинных рукописей Библиотеки им. В. И. Ленина, и женился через год, не изменив своему вкусу: Наталья тоже скромна и привлекательна, отнюдь не из сановной семьи. С тех пор прошло двенадцать лет. Время от времени я вижу 12-го чемпиона мира с супругой - или у них дома, или на каком-нибудь турнире. Уверен, что это прочный союз.

Почти аналогичная история произошла и с Гарри Каспаровым. В 86-м он познакомился с выпускницей филфака МГУ Марией Араповой, которая и стала его первой женой, родила дочь Полину. Но после пяти лет почти безоблачного счастья \"семейная лодка разбилась о быт\". Бывшая жена Каспарова отправилась с ребенком в США, где он приобрел им комфортную квартиру.

Несколько лет Каспаров ходил холостяком и был, можно сказать, завидным женихом. Повезло красивой девушке по имени Юлия, с которой Гарри встретился в 95-м на турнире памяти Михаила Таля в Риге. Все закончилось \"хэппи эндом\": они поженились, и в конце 96-го Юлия родила 13-му чемпиону мира сына, которого назвали Вадимом.

В \"Комсомольской правде\" как-то была опубликована статья под интригующим названием \"Женщины в жизни Гарри Каспарова\". (Марина Неелова - одна из ее главных героинь.) В ней содержалось много интимных подробностей. Причем, не все они соответствовали действительности. Каспаров был возмущен, написал опровержение, грозился подать в суд. Наверное, в чем-то он был прав. И чтобы не повторилась подобная картина, нам здесь в самый раз поставить точку и завершить столь деликатную тему.