Зачем разбудили воров казны российской?

Общеизвестно, что испокон веков некоторые государственные служащие России бессовестно разворовывали государственную казну России в целях своего личного обогащения.

При этом они не гнушались обкрадывать даже свою армию. В петровскую эпоху один из самых грандиозных коррупционных скандалов был связан с казнокрадством при подрядах в армию. В нем участвовали именитые государственные вельможи: Александр Меншиков, граф Апраксин, канцлер граф Головкин, петербургский вице-губернатор Яков Корсаков, сенатор князь Григорий Волконский и сенатор Опухтин. Но, так они были особо приближенными к царю, то их не придавали суду за злоупотребления, а Петр I самолично безжалостно охаживал их палкой. Вероятно, он запомнил знаменитые слова генерал-прокурора Ягужинского, когда Петр I пригрозил в Сенате, что будет вешать всякого чиновника, укравшего на столько, сколько нужно на покупку веревки: «Разве ваше величество хотите царствовать один, без слуг и без подданных. Мы все воруем, только один больше и приметнее другого». В начале XIX века моральное обоснование кражи из казны резко изменилось. По всей видимости, ушлые воры стремились облагородить своё ремесло, чтобы не было стыдно перед своим будущим потомством.

Теперь они стали красть ради высоких идей революции, которая освободит людей от рабства, но при этом, конечно, не забывали и свою личную выгоду. Удивительно, что таким «новым революционером» оказался знаменитый декабрист П. Пестель. Он один из первых сообразил, что на «освобождении» народа можно неплохо заработать, а если при этом еще и удастся пробраться на самый верх власти, то это многократно умножит его личное достояние. Его идея о том, что провести революцию бесплатно невозможно, была с восторгом воспринята его соратниками по тайному обществу. Не мудрствуя лукаво, он обворовал свой полк, в котором служил в качестве полкового командира полковым командиром ( Киянская О.И. Павел Пестель: «офицер, разведчик, заговорщик». М. 2002., стр. 196-2002). Это воровство принесло ему немалые доходы, и он даже решил их узаконить. С этой целью написал письмо начальнику штаба 2-й армии генерал-майору П. Д. Киселеву (Приложение N 1). То, что он был опытным казнокрадом, подтверждается его словами: «Хорошо обманывать есть искусство, которое частым только в нем упражнением достигается».

Главное, чего добивался П. Пестель это чтобы выделяемые в армию средства не подлежали никакому контролю!

Как это современно, а прошло уже более 180 лет!

Вчитайтесь в заветные слова знаменитого декабриста: «Никакой начальник ни под каким предлогом не требовал отчета от полка в употреблении сей суммы». И название этим суммам он придумал замечательное: «совестные». По его мнению, теперь вор не крал из государственной казны, а заимствовал в соответствии с совестью на осуществление революционных нужд! Конечно, размеры казны полка малы для осуществления широкомасштабной революции, поэтому он установил теснейшие отношения с Павлом Андреевичем , жандрмом, который был секретарем киевского гражданского губернатора, действительного статского советника Ивана Гавриловича Ковалева. Вот если ограбить богатейшую по тем временам губернию, средств хватит на успешную подготовку национального восстания против самодержавия. Когда после восстания декабристов 1825 г. стали выяснять, откуда же заговорщики взяли на него деньги, в том числе и на создание собственной типографии, выяснилось, что вышеуказанный Жандарм имел тесные «коммерческие » связи с командиром Вятского полка Пестелем. Вероятно, не без участия губернатора Жандр выдавал П. Пестелю крупные суммы из земской казны на не предусмотренные законодательством цели, За это он получал большие «откаты», размеры которых напрямую зависели от размеров выданных сумм. В связи с этим интересно письмо генерала П. Ф. Желтухина, проводившего ревизию, А.Ф. Бенкендорфу: «Жанр приехал в Киев бедным чиновником, нуждающимся в самых необходимых потребностях - здесь, в короткое время, не получив ни наследства, ни приданного за женою, ни других не имея дозволенных способов к приобретению имущества, начал жить наравне с людьми самого достаточного состояния». Вот они, экономические основы будущих революций XIX и XX веков!

Традиционно статьи расходов на военные нужды занимали в России одно из первых мест в бюджете страны, поэтому успешное воровство в армии (в основном интендантами и теми, кто заказывал вооружение) во многих случаях обеспечивало финансирование будущих революций и бунтов в России. Об этом много писали военные историки. Так было перед началом Польского восстания 1830- 1831 гг., русско-турецкой войны 1853 -1856 г., русско-японской войны 1904-1905 гг. и Первой Мировой войны 1914-1917гг. По этому поводу можно перефразировать стихи известного поэта Нау;ма Моисеевича Коржавина «Памяти Герцена» следующим образом: Любовь к казне российской спать не давала декабристам, А Герцен спал, не ведая наживы, Но декабристы разбудили бедного его И разъяснили всю прелесть кражи из государственной казны И, ошалев от перспектив безбрежных, Он поднял страшный шум в английской прессе И тотчас продал свои угодья Ротшильду, Забыв о том, что под арестом были они уже давно. Такой коммерческий успех поэта разбудил случайно Чернышевского, И тот, не зная, где украсть, стал к топору Россию призывать … Конечно, я не могу ни в коей мере соревноваться в своем творчестве с Н. М. Коржавиным.

Но суть этого не дописанного мною стихотворения заключается в том, что практически каждая революция в России осуществлялась на деньги, которые были украдены из российской армии наиболее рьяными «революционерами» и предназначались для её развития. Естественно, большую роль играли и деньги, которые давали враги России, стремившиеся любыми путями свергнуть её законное правительство. Но все начиналось с развала доблестной российской армии казнокрадами. Декабрист П. Пестель был их идейным вдохновителем, а его махинации - примером, «достойным подражания» для «истинных патриотов». Приложение N1 П.И. Пестель Деньги, казною отпускаемые в полки на разные предметы, так Предостаточны , что полковые командиры обязаны прибавлять большие суммы. Они суммы сии получают от так называемой позволительной экономии, происходящей от разных комиссариатских отпусков и от фуражных денег. Если бы сии два источника могли удовлетворять всем делаемым требованиям, то положение полкового хозяйства находилось бы в равновесии, и недостатки по одним статьям были бы пополняемы избытком других.

Все находилось бы в порядке. Но в том то и беда, что недостатки большей части статей чрезвычайно превышают избыток некоторых из них. Последствием такового положения дел бывает обыкновенно то, что полковые командиры вынужденными себя находят обращаться к другим источникам, выходящим уже из числа позволительной экономии. Сии обстоятельства производят два пагубные действия. Первое в том состоит, что полковые командиры и подведомственные им ротные командиры приучаются обманывать начальство. Кто на сие решиться не хочет, то те всегда от решившихся отстают. Обманывающие получают благодарности и награждения, а совестные выговоры и упреки. Но сей обман иногда бывает опасен, и потому надо брать свои предосторожности, дабы, как говорится, скрыть концы в воду. Хорошенько обманывать есть искусство, которое частым только в нем упражнением достигается, и потому чем прочнее полковой командир и чем искуснее в пороках, тем большею пользуется безопасностью и тем более может ожидать награждения и внимания от начальства. Другое пагубное действие состоит в том, что полковой командир, решившийся на поступки, требующие скрытности, попадает в зависимость от своих подчиненных, не пользуется уже их уважением и часто страшится их доносов. От того самого делается он пристрастен, чуждается чистых хороших офицеров и дисциплина теряется в войске совершенно. К тому же многие генералы пользуются сими обстоятельствами для своих личностей. У полкового командира, который таковым1 генералам приятен, коего физиономия им нравится, все законным находится. Тому же, который себе такого счастия приобрести не умел, все угрожает военным судом и совершенною гибелью.

Может ли служба на таковых началах быть Государю угодна и Отечеству полезна и не должна ли она самым существенным образом беспорядки и неустройства ежечасно увеличивать и распространять?

Таковое положение дел странное произвело соотношение между генералами (я говорю об одних пристрастных, коих, по несчастию, довольно много), полковыми командирами и прочими офицерами. Генералы сии воюют беспрестанно с полковыми командирами и тем днем недовольны, в котором какой неприятности не сделали. Полковые командиры отгрызываются от генералов как кто может и, в свою очередь, воюют с офицерами, а офицеры вооружаются противо полковых командиров, и сия цепь беспрестанных неудовольствий и беспрестанных отступлений от должной дисциплины, которая столько же состоит в повиновении подчиненных, сколь и в правильном действии начальников, угрожает часто совершенным безначалием, производит многие позорные приключения, выгоняет из службы большое число отличных офицеров и превратное дает истолкование благим намерениям правительства.

Все же сие происходит от того, что требования по хозяйственной части превышают способы оной. Не мое дело входить в суждение о коренных средствах, коими бы могло таковое положение быть переменено и служба получила тот ход, коего Государь Император желает и который на истинных своих началах и правилах был бы основан. Но об одном предмете могу доложить Вашему превосходительству как о сей цели и мне известно по настоящим моим занятиям. Когда полки расположены по квартирам, тогда довольствуются нижние чины пищею от жителей, которым отдают за то казенный свой провиант. Тягость постоя бывает весьма различна, и военные много имеют средств шиканировать2, а жители имеют много средств делать военным большие неприятности. Во избежание сего делаются взаимные уступки и доставляются взаимные выгоды. Нижние чины ласковым обращением с жителями, добропорядочным поведением и снисходительностью в своих требованиях соделывают постой легким и по возможности приятным. Жители за то уступают нижним чинам! различные долги из следующего им казенного провианта, поступающего тогда в ротную экономию. В составлении сей экономии участву-1 ют ротные командиры и даже полковой командир гораздо более самих 1 нижних чинов тем, что расквартирование войск распределяют по возможной для жителей удобности, что содержат строгий порядок между 1 нижними чинами и что знакомством и обхождением с помещиками приобретают их расположение и признательность. Следовательно,! весьма справедливо заключить, что уступка провианта делается еще | более из уважения к начальникам, нежели из желания пользу сделать! нижним чинам, которые при том все-таки получают от казны более] пищи, нежели от казны им определено. Сделанная таким образом экономия должна поступать, по постановлениям, вся сполна в собственность нижних чинов. Но редко сие исполняется, потому что все вышепрописанные обманы полковых и ротных командиров заключаются в том, что сия экономия поступает только частию в собственность нижних чинов, а другая часть употребляется на пополнение тех сумм, которые оказываются необходимыми для требуемого устройства полкового хозяйства. Сие действие хотя и противно постановлениям, но не менее того оно неизбежно для доведения полков до хорошего состояния, ибо все остальные источники позволительной экономии также недостаточны для удовлетворения всем надобностям полкового хозяйства. Чем строже обращение всей провиантской экономии в собственность нижним чинам будет требоваться и чем бдительнее надзираться, тем хитрее будет начальство обмануть и тем сильнее будут действовать все те же подрывы порядку службы и благоустройству войска, которые в первой половине записки сей столь откровенно изложены. И потому полагал бы я полезнее поставить то, что непременно всегда делаться будет и чего нельзя предупредить, в согласие с постановлениями, а не оставлять в противоположности с оными; тем более, что в сем случае поступается противо постановления не по прихоти или порочности, но единственно по необходимости, произведенной существом дела, не зависящего от полковых командиров. Сим способом успокоили бы честных полковых командиров и дали бы им возможность сравниваться в доведении полкового хозяйства с теми, которые ко всем средствам привыкнуть готовы. Тогда можно будет иметь полковое хозяйство в порядке, не страшась за введение сего порядка ни доноса подчиненных, ни происков пристрастных начальников. Теперь же, к несчастию, необходимость заставляет употреблять на казенные предметы провиантскую экономию, и между тем обязанность обращать сию экономию сполна в собственность нижних чинов заставляет всегда опасаться ответственности. Надобно еще и то заметить, что тот полковой командир скорее ответственности подвергнется, который принуждать будет ротных командиров половину экономии обращать в собственность нижних чинов, а другую половину употреблять на улучшение полкового хозяйства: ибо тут никто своих выгод находить не будет. Между тем как тот полковой командир совершенно будет спокоен, который из приобретенной экономии ничтожную долю отдает нижним чинам, а все остальное разделит между собственным своим карманом и карманами ротных командиров, ибо в сем случае рука руку моет. Заключаю сие рассуждение предложением о следующем постановлении.

Полковое хозяйство разделяется на два хозяйства: на штабное и на ротное. называю я: 1) Покупка, ковка и содержание подъемных лошадей. 2) Покупка, смазка и содержание всей упряжи. 3) Постройка, окраска, содержание и мазание полкового обоза. 4) Продовольствие нижних чинов в полковом лазарете. 5) Покупка, постройка, обновление и содержание всех вещей в полковом лазарете. 6) Наем и содержание капельмейстера. Покупка инструментов и содержание всей музыки. 7) Покупка и содержание тулупов и краг. 8) Издержки на полковую канцелярию. 9) Издержки на инструмент и разные материалы для полковых мастерских. 10) Починка оружия. - На устройство сего штабного хозяйства обращается обыкновенно вдобавок к суммам, из казны выдаваемым, экономия, произойти могущая от комиссариатских отпусков и фуражных денег. Сия экономия, конечно, весьма недостаточна, но что же делать, когда неоткуда взять? Ротным хозяйством называю я: 1) Содержание ротной канцелярии. 2) Переделка боевых патронов, отделка холстов и заготовление кремней. 3) Поддержание наконечников и медных приборов ножен те-сашных и штыковых. 4) Заведение чехлов на мундиры, кивера, сумы и султаны. 5) Постройка и содержание этишкет, репейков, темляков и султанов. 6) Поддержание гранат, чешуи, пуговиц и пряжек всякого рода. 7) Пригонка амуниции, постройка мундирных вещей и покупка материалов, для того нужных. 8) Заведение отверток, терок, пыжов, пиков, накременников, щеток, напуговичников, сальников, фуражек, рукавиц, наушников, набрюшников и маленьких чемоданчиков со всею мелочью, по положению, в оных. 9) Починка и лужение котлов и 10) Починка и содержание ранцевого инструмента.

На устройство сего ротного хозяйства получаются средства обыкновенно из трех источников: а) На сие обращаются все деньги и ремонты, отпускаемые казною на вышеназванные предметы. Ь) Но поелику сих денег недостаточно, то вдобавок к оным уделяют полковые командиры часть экономии, ими сделанной, для штабного хозяйства. И хотя в таковом случае штабное хозяйство терпит, но ни один полк не имеет всех частей в совершенном благополучии по скудности средств, а затыкают по большей части дыры и преимущественно те, которые более у начальства на виду. Кто в этом счастливее и проворнее, тот и лучше, тот и славится, с) Еще вдобавок употребляется почти везде часть экономии, от уступки жителям провианта происходящей. По сему мое предложение состоит теперь в том, чтобы постановлением не запрещалось бы, но дозволялось бы половину или даже несколько более провиантной экономии обращать на казенные предметы, а другую половину обращать в собственность нижним чинам. Деньги, полученные сею экономиею, присоединялись бы к вышеназванным ремонтам и составляли бы Совестную сумму, которая бы в расход поступала по разрешению и по распоряжению полкового командира. Но при сем надобно непременно правилом поставить, чтобы никакой начальник ни под каким предлогом не требовал отчета от полка в употреблении сей суммы, ибо без оного вмешается опять ши-канство3, с одной стороны, и обман - с другой, со всеми его пагубными последствиями. Имею честь таким образом представить Вашему превосходительству записку о составлении Совестной суммы, долгом считаю присоединить, что большая часть неустройств и беспорядков в полках не от одного только происходят, что полковые командиры и подчиненные их хотят все делать худо, но также и от того, что существующие постановления весьма недостаточны для руководства в управлении [ различными частями полка. Многие из сих постановлений сбивчивы, Многие даже противуречущи, многих же вовсе недостает. Более всего было для меня ощутимо в отношении к ротным командирам, которые нигде не могут найти совокупного изложения тех правил, коими бы им можно было руководствоваться в управлении вверенными им частями. Между тем от сближения ротного командира с нижним чином сия первая степень военного начальства более действует на устройство поиска и на благоденствие его, нежели то обыкновенно представляют. И потому сделал я опыт об издании наставления ротным командирам, в котором они могли находить все то, что к их руководству служить может. Сие наставление еще не совсем окончательно написано, но когда будет готово и если тогда Вашему превосходительству будет угодно, то за особенную себе почту честь оное на ваше благоусмотрение представить. (ГАРФ. Ф. 48. Оп. 1.Д. 473. Л. 16-19)