Завещание Егора Гайдара

Я бы хотел сказать не про роль Егора Тимуровича в российской истории начала 1990-х годов, об этом сегодня уже многое сказано и многое еще будет сказано. Я хотел сказать о его роли в российском обществе в последние десять лет. Она очень важна, эта роль.

Оказавшись в начале 1990-х в самом эпицентре, даже на острие исторического катаклизма, Егор Тимурович неотступно размышлял оставшуюся часть жизни над тем, что ему довелось пережить. В книге «Гибель империи» и целой серии других книг и статей он выразил свой взгляд на события российской истории второй половины XX века. На сегодня это наиболее целостный, продуманный взгляд. Он – этот взгляд – сам является сегодня фактом русской политики и русской истории, нашего понимания истории.

Вообще, острый экономический ум сочетался в Егоре Гайдаре с настоящим талантом историка. И это сочетание придавало особенную интеллектуальную целостность и силу его пониманию проблем. Как реформатор он постоянно работал над «будущим» и при этом всматривался в «прошлое», пытаясь там разглядеть и предвидеть последствия тех или иных решений. А в еще большей степени – последствия отсутствия этих решений.

«Гибель империи» — это книга не только о российском (советском) вчера, но и книга о «завтра». И в последних интервью по следам его новой книги «Смуты и институты» он говорит все о том же опыте: о том, что государства рушатся за два дня, что цена ошибки — даже если эту цену не нужно платить сразу — со временем лишь возрастает. Гайдар писал о том, как история вершится на наших глазах, даже если на первый взгляд ровно ничего не происходит.

О незаметных допущениях, о непринятии некоторых решений, которые оборачиваются неминуемыми последствиями, мощными и необратимыми.

Когда государство рушится за два дня, для всех это оказывается неожиданным — какая-то мистерия. Но если отмотать пленку назад, мы увидим цепь шагов и логических следствий, ведших к краху. Каждая проблема и каждый выбор по-отдельности не кажутся критическими, способными обрушить «запас прочности». А потом наступает крах.

Гайдар пережил это в своем личном опыте. Но не в том смысле, что он был участником крушения, в ноябре 1992 года он пришел уже на руины советской экономической и административной системы, которая уже перестала работать. И Гайдар подверг глубокому анализу то, как это происходит, как приближается коллапс.

«Смута и институты» — это и есть последняя формулировка основной развилки российской истории, по Егору Гайдару. Как теперь ясно — его завещание.

В каком-то смысле эта работа о нашем современном обществе. Об отсутствии обязательных институтов, которые придают обществу устойчивость, позволяют ему нормально функционировать и развиваться, опираясь на свои внутренние силы, а не в режиме постоянного внешнего насилия. Это простые, всем известные механизмы — судебная система, гарантия права частной собственности, система исполнения контрактов. Если ими не заниматься, дело кончается смутой.

Автор — политический обозреватель, сотрудник Института экономики переходного периода