Японцы хотят вернуть. А Россия хочет сохранить?

Японцы хотят вернуть северные территории. В последнее время, с приходом правительства популистов, хотят всё сильнее и выражают это всё громче. А чего хотим мы? Есть ли в России хоть кто-то, кто хочет сохранить острова? Не «хотел бы», а именно хочет — то есть совершает определённые действия, а не просто находится в состоянии необременительного желания? Японцы принимают закон, определяющий статус островов как оккупированных территорий. А что делают наши законодатели, дипломаты, политики? Чего-то хотят?

Они, конечно, всегда могут произнести что-то дежурное на тему чуши собачьей и бреда сивой кобылы. Но и это обычно происходит как-то на рефлексах, без души. А действий сознательного акта хотения никто не предпринимает. И если положение не изменится, как это ни противно, острова обречены стать японскими. Без вариантов — они сильнее хотят. И помогают им, вероятно, желания жителей островов, полагающих, что смогут эмигрировать, не выходя из дому, и надеющихся, что при таком раскладе товары первой необходимости в магазинах будут появляться не по прямому указанию из Москвы, а каким-то более естественным путём.
Другой пример. Был ли в России хоть один футбольный болельщик, кто мечтал о победе нашей сборной над Словенией? Крайне сомнительно. Не тот уровень. «Мы противники тусклого, мы приучены к шири». Можно было страстно желать, чтобы наши вышли в полуфинал чемпионата мира в Южной Африке. Можно было скромно хотеть, чтобы они успешно прошли групповую стадию чемпионата, а дальше — чтобы за них просто не приходилось краснеть. Можно было надеяться, что если уж проигрывать, то хоть показали бы красивую игру и проиграли в упорной борьбе достойному сопернику, чтоб уходили с поля как бразильцы — со слезами на глазах, но с гордо поднятой головой. И чтобы никому не было стыдно и ни у кого не повернулся бы язык их упрекнуть — спорт есть спорт. А у словенцев надо было просто буднично (тупо, как теперь говорят) выигрывать, хоть и вопреки желанию посидеть в тенёчке с пивом.

Можно предположить, что словенцы, напротив, победы над сборной России желали очень сильно. И закономерно победили.

С футболистами всё ясно, их можно оставить в покое, их высоко вознесли и, надо думать, больно уронили. И теперь у них есть шанс всё обдумать и что-то понять — только бы не свихнулись с непривычки. И Гусу Ивановичу, конечно, досталось, хотя он один за всю страну не мог хотеть при всём желании. За чужую страну.

Но как быть с Японией и островами? Захотеть эти острова как следует вряд ли получится. Кто-нибудь здесь тоскует по просторам Шикотана? Хочет спеть про итурупские вечера? Мечтает прогуляться по Хабомаям? Что там ещё? Вот ведь незадача — забыл! Но о забытом острове тоже, наверное, что-то можно было бы сказать доброе — было бы желание. А желания нет. Не знаем мы этих островов, не любим их, они нам не родные. Но это не повод их отдавать. Хоть просто отдавать, хоть менять на какие-то обещания.

Обмен материальных ценностей и даже территорий на обещания — пройденный этап. Тупиковый путь. Тем более если это обещания чего-то эфемерного, вроде мирного договора. Мы с Японией воюем? Нет? Так, может, лучше и не менять ничего в этом положении, просто чтобы не сглазить? Да и почему считается, что нам этот мирный договор нужнее?

Первые политические шаги нового правительства Японии покажут, насколько эта страна заинтересована в стратегическом сотрудничестве с Россией, которое пока невозможно из-за территориальных разногласий.

В этом год отношения обострились. 11 июня палата представителей парламента Японии проголосовала за поправки к действующему с 1982 года закону о специальных мерах по содействию решению «проблемы северных территорий». Япония готова активизировать усилия для скорейшего «возвращения северных территорий», причём указанные острова объявлены в законе «исконными японскими территориями».

Отмалчиваться, делать вид, что ничего не происходит, — тоже не вариант. Ввязываться в спор — тем более. Доказывать фальсификацию истории — не наш конёк. Остаётся одно: честно признать, что до обустройства этих островов у нас пока руки не доходят, да и не дойдут, вероятно, в ближайшие годы или даже десятилетия. Но это наша проблема, и это не повод отдавать их в хорошие руки. Мы не помним, как и почему они попали под наш контроль, кто, что и кому обещал или предлагал, кто и что имел при этом в виду. Не помним, не знаем и знать, если честно, не хотим. Для нас это просто один из итогов мировой войны. И мы очень хотим, со страшной силой желаем, чтобы от нас отвязались наконец с этими претензиями. Не мы острова забирали, не нам их и отдавать. Точка.Хороший пример — Европа. Там научились направлять хотения в мирное русло, хотя оснований что-то подправить в послевоенной географии там не меньше.

Так могла бы ответить Россия Японии, если бы умела говорить. Но, к сожалению, болеть за российскую дипломатию — ещё хуже, чем за футбол. Можно предположить, что в результате кропотливой работы мы получим ещё одного врага — на этот раз на Дальнем Востоке. И объявим на весь мир, что не будем иметь дел с Японией, пока там к власти не вернутся либеральные демократы.

А вот как подобные ситуации обыгрывает Китай. Американцы опасаются, что китайцы нападут на Тайвань. Напрасно. Если верить китайской пропаганде, то Тайвань и так часть Китая. В Пекине искренне радуются успехам островитян в экономике, культуре и спорте и рапортуют об этих достижениях как о своих собственных. Острые вопросы молчанием не обходят, но отвечают, что, например, Тайвань не может быть членом ООН «по общеизвестным причинам».

Видно, что техника хотения у Китая совсем другая, чем у Японии и тем более у России. Китайцы действуют терпеливо и спокойно. Терпеливо дожидались, пока англичане вернут Гонконг, спокойно, без шума и суеты приняли территориальные подарки от России (за какие пироги, кстати?). Так же, самым естественным образом, в объятиях большого и мудрого континентального Китая окажется блудный сын Тайвань. Никто даже не успеет удивиться.

Но китайцы — особая статья. Они следуют дао: «Совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя учение, не прибегает к словам; вызывая изменения вещей, не осуществляет их сам; создавая, не обладает; приводя в движение, не прилагает к этому усилий; добиваясь успеха, не гордится. Поскольку он не гордится, его заслуги не могут быть отброшены».

У нас, напротив, принято гордиться даже проигрышем: если бы не предвзятое судейство, да если бы не интриги завистников, да если бы не козни мировой закулисы — мы бы им такое показали! Стоило только захотеть!

Надо что-то менять. Чтобы не получалось раз за разом «как всегда», можно поучиться у китайцев созидательному недеянию. А можно просто не забывать хотеть