ФСИН взяла вину за Магнитского от безысходности

Чиновник из ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний) частично взял вину за смерть Магнитского на свое ведомство. Казалось бы, что его толкнуло на это признание?

Вряд ли сильные угрызения совести или обостренная честность. Подозреваю, что все дело в том, что Элла Панфилова на встрече президента с правозащитниками напомнила о трагедии, и это заставило Медведева дать поручение о расследовании обстоятельств смерти Магнитского. СКП сразу возбудил уголовное дело, и пошло-поехало… Чиновникам стало ясно, что не обойтись без публичного покаяния и поиска виноватых. Думаю, что если бы не поднялась шумиха и Медведев бы не поручил проводить расследование, ФСИН никогда бы ни в чем подобном не призналась.

Магнитского, как известно, похоронили без независимой экспертизы, в которой было отказано, а теперь, после того как Медведев стал пристально следить за расследованием, очевидно, необходимые процедуры будут проведены, и теперь тело придется вытащить наружу, что будет психологически сложно перенести матери Магнитского и другим его близким.

Мне кажется, что ФСИН сделала признание от безысходности, у них просто не оставалось выбора: раз делом заинтересовался президент, то, как обычно бывает в случае указаний сверху, надо проводить энергичное расследование и быстро находить виновного. На мой взгляд, ФСИН сделала очень правильный ход – почти удар на опережение: ведь они, не дожидаясь официальных обвинений в свой адрес, покаялись и признали, что проблема существует и надо ее как-то решать. Для сохранения должности, если чувствуешь неотвратимость приближающегося наказания, зачастую гораздо лучше признать вину своего ведомства заранее, это как бы переносит ответственность с начальников на подчиненных…

Конечно, какими бы ни были результаты расследования, вряд ли они что-либо изменят в системе в целом.

Это кажется полным абсурдом, но в СИЗО условия заключения на порядок хуже, чем в колонии. Гораздо логичнее, если бы все было ровно наоборот. Но получается, что людей, чья вина еще не доказана, помещают в практически несовместимые с жизнью условия, и им приходится бороться за выживание, – иногда год, иногда дольше. Многие, как Магнитский, по состоянию здоровья или по каким-то еще причинам не доживают до приговора. Совсем мерзко то, что до приговора суда находящимся под следствием не разрешают встречаться с родными и близкими, – это ограничение не прописано в законе, но действует на практике. На дворе 2009 год, а такие меры объясняются тем, что подозреваемый может во время встречи передать какие-то указания своим товарищам на воле, как-то повлиять на расследование. Этот довод смешон не только потому, что все личные встречи прослушиваются, и лишнего там не скажешь, но и по причине доступности телефонной связи в большинстве тюрем (думаю, это ни для кого не секрет). Зачем все выстроено именно так, не сможет объяснить ни один человек со здоровой логикой. Правила и условия заключения в СИЗО нелепы, абсурдны и жестоки.

Понятно, что если снимут с должности начальника изолятора или даже еще кого-то выше, это едва ли изменит систему. Показательная порка не решит проблемы. На самом деле, единственный способ что-то изменить – проводить последовательную гуманизацию системы. Руководить должны не люди в погонах, у которых уже сложилась своеобразная психология и взгляд на жизнь, а люди гражданские, не знакомые и не привыкшие к обычным для уголовно-исполнительной власти зверствам, которые готовы защищать и отстаивать права людей. Первый необходимый шаг – назначение на должность руководителя ФСИН гражданского человека.