Тоталитаризм либерального сознания

Статья Марины Литвинович «Большинство перемен» звучит как ответ на недавно опубликованную статью президента России Дмитрия Медведева «Россия, вперед!». Литвинович указывает, что, если Медведев хочет действительно осуществить программу модернизации страны, он должен порвать с «путинским большинством» и лично Владимиром Путиным, а также опереться на собственное большинство, двигаться в \"нашу сторону\".

Но как раз здесь и кроется основная проблема плана, предлагаемого автором статьи «Большинство перемен». Президент России в силу занимаемой должности не должен двигаться в \"нашу сторону\". Конечно, можно рассуждать о российской демократии, но фактически мы живем в стране, в которой раз в четыре года (теперь уже раз в шесть лет) народ избирает себе царя. Поэтому говорить, будто царь то-то должен, или так думать – значит, впадать в некоторый романтизм.

Действительно политические обстоятельства, спектр которых простирается от занимаемой западными партнерами позиции до все более явственно наблюдаемой усталости российской бюрократии от решения коммерческих и административных споров при помощи уголовных дел, объективно вынуждают президента страны отмежевываться от премьер-министра. Представьте себе, что Медведев и Путин – это действительно сиамские близнецы, которыми их и представляет официальная пропаганда. Этот взгляд имеет право на существование, ведь, как известно, Медведев как политик сформировался в роли подчиненного Путина, и, по-видимому, в психологическом плане президент страны зависит от ее премьер-министра.

Но в силу объективных административных и политических обстоятельств отмежевание просто неизбежно. Причина этого в следующем. Волею судеб Путин оказался лидером силового клана, а Медведев – лидером либерального. Нынешний президент России стремится к тому, чтобы у возглавляемой им страны было все замечательно. Он стремится к реализации масштабной программы инноваций и модернизации. Поскольку в силу объективных обстоятельств он вынужден отмежевываться от авторитарного стиля, ему приходится произносить правильные слова о том, что модернизация не может быть авторитарной, что она должна основываться на свободе, что реализация ее может проходить только постепенно. Но, исходя из этого, думать, будто он является либералом в классическом понимании этого слова, было бы большой ошибкой.

Если Медведев будет прагматичным и эффективным лидером, каким он себя показал во время южноосетинской войны, то он останется либералом ровно столько времени, сколько ему понадобится для того, чтобы взять кредиты на модернизацию. В сегодняшней России, модернизация, к сожалению, может быть только авторитарной. Да, свобода должна быть, но она должна быть дана, потому что самостоятельно брать ее некому. А когда свобода дается, то это авторитарная модель управления.

То есть едва ли стоит ожидать, что в ближайшем будущем в России будет реализована демократическая модель управления, на подобие той, что сложилась на Западе. В нашей стране едва ли появится искрений, честный либерализм. Нельзя сказать, что подобный тип мышления, либерального мышления, чужероден сегодняшней России, он просто проходит мимо нее. В случае успеха либерализм будет востребован в России, наверное, лет через десять. Поэтому едва ли можно прогнозировать успех программы осуществления давления на Медведева, в результате чего он бы принял стороны нынешних либералов.

В конце концов, позиция нынешнего руководства страны жестко определяется давлением тектонических сил, типа Соединенных Штатов Америки, Китая, российской бюрократии и так далее. Это такое же прекраснодушие, как если бы кто-то надеялся, что, используя собственную силу, сдвинул бы Мавзолей Ленина. Конечно, наивное прекраснодушие иногда движет историю, но гораздо чаще человек всю жизнь, так сказать, подпирает собой стенку, пытается ее сдвинуть и не очень понимает, что это невозможно.

Почему оппозиция активизировалась так поздно? Едва ли на этот вопрос можно найти ответ. Может быть, существовала некоторая иллюзия относительно перезагрузки российско-американских отношений, а возможно это связано с тем, что в данный момент началось глобальное предъявление счетов Путину. Он испытывает маленькие булавочные уколы с самых разных сторон, крошечные, имеющие мало значения, но в целом они похожи на травлю. Не столь важно, заслужил он это или нет. Был запущен процесс предъявления счетов к 2000-м годам.

Медведев не может не участвовать в этом процессе. К примеру, его претензии к государственным корпорациям – это критика 2000-х. Однако едва ли в этой борьбе либералы смогут выиграть. Медведев будет с ними дружить, будет жать им руки, улыбаться, но не станет от этого либералом ни на йоту. Это будет походить на легендарную встречу Бориса Николаевича Ельцина с лидерами фашистского по сути общества «Память». Как известно, никакого влияния ни на судьбу общества «Память», ни на политику Бориса Николаевича Ельцина эта встреча не оказала. Хотя надежды на нее возлагались с той стороны весьма значительные.

Впрочем, и эта активизация встречена «несистемной оппозицией» отнюдь не благожелательно. Самой лучшей иллюстрацией этого является реакция представителей Объединенного гражданского фронта (ОГФ), которые призвали исключить Литвинович из рядов ОГФ.

Подобным поведением прославился Зюганов, который исключал людей из КПРФ за статьи, анализирующие текущее состояние партии коммунистов, но за одну подобную статью Зюганов никого из партии не исключал. Это наглядная иллюстрация того, что в России нет более тоталитарного сообщества, чем сами либералы. Так что прекраснодушие, которое питает Литвинович, неадекватно не только политической ситуации, но и той, что сложилась в рядах того самого «медведевского большинства» по версии Литвинович. Я знаком с ситуацией внутри оппозиции. Я покинул ее организованные ряды ровно потому, что увидел там людей более нетерпимых, чем в самых гнусных государственных структурах, но при этом значительно менее рациональных, если не сказать хуже.

Однако, я надеюсь, что стремление исключить Литвинович из рядов ОГФ – это не позиция данной организации, потому что в ней состоит много хороших людей. Если они будут исключать из своих рядов за появление тех или иных статей, чем они отличаются от КГБ? Конечно, я покинул ряды оппозиции, но на это у меня была личная причина. Я ушел потому, что не терплю хамства ни с чьей стороны.

Надеюсь, что они все-таки удержатся от того, чтобы предпринимать какие-то действия в отношении госпожи Литвинович, которая очень много сделала для ОГФ. Однако сам факт появления таких идей свидетельствует о многом. Здесь остается вспомнить незабвенного Владимира Вольфовича Жириновского, который когда-то говорил, что любит, когда выборы проходят весной и осенью, так как у его электората начинается обострение. Так и хочется сказать, что не только у его электората осенью начинается обострение.

Между прочим, статья Марины Литвинович комплиментарна статье Михаила Ходорковского, которая мне очень понравилась, так как написана спокойно, взвешенно, рационально. Ходорковский начинает с констатации того, что у Медведева зачастую слова расходятся с делом. Однако это не значит, что слова, произносимые президентом страны неправильны. Совсем наоборот. Но, если допустить, что Медведев произносит свои речи не ради пропаганды, то возникает вопрос. Если необходимы сторонники для реализации заявленного, то чем их привлекать? И это очень правильная постановка вопроса.

Мое расхождение с Ходорковским заключается в следующем. Если он видит два миллиона человек, которых необходимо поднять для помощи Медведеву, то я вижу 20 тысяч человек, которых необходимо поднять, чтобы они подняли эти два миллиона. А ведь в нашей системе, чтобы поднимать людей, пусть даже для борьбы за демократию, необходимо отдавать команду. Модернизация будет демократическая на уровне двух миллионов человек, но на уровне этих 20000 она может быть только предельно авторитарной. Где Медведев найдет эти 20 тысяч комиссаров? И чем он их мотивирует?

Конечно, у Медведева была попытка найти эти 20000 управленцев. Но это выродилось в «президентскую тысячу», из которой осталась только «президентская сотня». Впрочем, это – не самая большая проблема. Дело в том, что для проведения модернизации силами этих 20000 человек по отношению к ним необходимо практиковать жесточайший авторитаризм. Медведев на этот жесточайший авторитаризм способен, но хватит ли у него силы воли, потому что этим людям врать нельзя? К ним можно относиться жестоко, но за успешную реализацию порученного им проекта они должны получать сказочные награды, иначе просто не будут работать. Медведев должен учиться быть маленьким Сталиным, а не маленьким Керенским.