Чем Достоевский реформатору не угодил?

Несколько лет назад в СМИ были обнародованы одиозные высказывания А. Б. Чубайса о Достоевском и о его, А. Б. Чубайса, отношении к великому писателю и мыслителю.

“Я перечитал всего Достоевского, – исповедально признавался А. Чубайс в своем интервью лондонской газете “Файнэншл Таймс” в 2004 году,– и теперь к этому человеку не чувствую ничего, кроме физической ненависти. Когда я вижу в его книгах мысли, что русский народ – народ особый, богоизбранный, мне хочется порвать его в куски”; в несколько другой редакции: “Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представления о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски”; “В российской истории немного людей, нанесших такого масштаба глубинный мировоззренческий вред стране, как Достоевский. Для меня сущность Достоевского выражается в одной фразе князя Мышкина: “Да он же хуже атеиста, он католик!”… “Все это традиционно прикрывается словами о гуманизме и патриотизме, по сути братоубийственная и человеконенавистническая концепция”; “Сейчас, в ХХI веке, в 2005 году в качестве праздника национального единства избран день изгнания католиков (А. Чубайс имеет здесь в виду празднование в ноябре дня изгнания из Москвы польских захватчиков народным ополчением Минина и Пожарского. – Авт.). Сторонники этой идеи могут с чувством глубокого удовлетворения вслед за Достоевским сказать: правильно, ведь они же хуже атеистов”.

Итак, А. Чубайсу не нравятся “почвенничество” – иными словами, его раздражают любовь к русскому народу, почитание его как творца великой истории и уникальной культуры, как народа святого, народа-великомученика в своей вере и своих идеалах. Чужда ему “русская идея” Достоевского – “философия всеединства”, в частности, идея и стремление выполнения русским народом “высшего” задания, всемирно-исторической миссии по объединению “Запада и Востока”, по объединению всего человечества на основах веры, духовности, справедливости. Он считает их ложными, вредными, неприемлемыми для России.

Весь мир, в том числе и либеральный Запад, на которые у А. Чубайса не поднимутся рука и язык, давно уже считают беспрецедентно великой и созидательной всю деятельность Достоевского. А. Чубайс же толкует о “масштабном”, “глубинном” вреде, который Достоевский нанес своей стране. Опять же это личное дело Чубайса-старшего – занимать позицию отщепенца; пусть продолжает думать, что весь мир не прав, а прав он один.

Но Чубайс оскорбляет не только Достоевского, он оскорбляет весь русский народ, объявив его патриотичность, свободолюбие “человеконенавистничеством”. Это значит: наследники Достоевского – “человеконенавистники” – освободили себя и весь мир от фашистской чумы?!

Парадоксально то, что практически не был дан достойный ответ его измышлениям. В отдельных откликах на его высказывания преобладало брезгливое возмущение, причем со всех сторон политического спектра. Пытались, правда, найти корни позиции нашего героя. Некоторые видят такой “корень” в “жидомасонстве” А. Чубайса. Нам кажется, что причина и глубже, и шире. А. Чубайс продал и предал Россию так, как можно продать и предать только, если не считать ее своей Родиной.

Конечно, “масштабы” Достоевского и Чубайса абсолютно несопоставимы, а потому высказывания второго о первом не нуждаются в основательном опровержении, и возвращаться к этой теме по-человечески не хотелось бы. Но в пиаровских целях в СМИ был запущен миф о двух “разных” Чубайсах – А.

Чубайсе и его родном брате И. Чубайсе: они, мол, абсолютные идейные антиподы, имеющие разные ценности и цели и чуть ли не враждующие между собой. Но так ли это на самом деле?

Россиевед

В центр всех своих (как он все время подчеркивает – “философских”) рассуждений Игорь Чубайс ставит проблемы национальной идентификации, национальной идеи, “русской идеи”. Заметим сразу, что органическая связь между этими феноменами, безусловно, имеется, но вот нещадно путать их друг с другом, а то и отождествлять, как это постоянно делает наш “философ”, все же не стоит. Но у автора здесь свои определенные цели и задачи, скрытые чаще всего за многословной шелухой вроде бы иногда и правильных рассуждений, но на поверку весьма далеких и от “правды-истины”, и от “правды-справедливости”.

“Что такое национальная идея? – задается вопросом И. Чубайс. – Совокупность идей, которые определяют характер страны и отличают одно государство от другого, называется национальной идеей. На философском уровне рассмотрения таких идей в нашей истории было три – это русская идея, коммунистическая идея и идеология и новая российская идея”.

Ставить в один ряд “русскую идею”, “коммунистическую” и “новую российскую” (что это, в частности, такое?!) да еще и называть все это “скопом” “национальной идеей” – вопиющая нелепость, особенно для “философа”. За подобный перл даже в студенческих рефератах и курсовых надо ставить “двойку”, а тут – “доктор философии”! Теперь проясняется, кстати, почему ему не дают читать лекции по философии даже не в самом престижном нашем университете.

В интервью “МК” И. Чубайс выражается еще более определенно: “У нас нет своей национальной идеи, говоря другими словами, не определены наши правила”; “Если русскую идею вписать в современность и получить обновленную российскую идею, она сводится к четырем началам – историзму, духовности, обустройству, демократии”. Тут что ни слово, то ложь и бессмыслица; особенно когда эти слова эклектически свалены в кучу. Во-первых, у нас уже давно есть и национальная идея, и великая “русская идея” – они веками вырабатывались русским народом и многими его великими представителями.

Во-вторых, сводить сложнейший феномен “русской идеи”, которую наш теперешний автор стремится “вписать в современность” и “получить обновленную российскую идею” (?!), к невразумительному набору “историзма, духовности, обустройства, демократии” – это верх словоблудия, это издевательство над творческим наследием того же Достоевского, без которого ни о какой “русской идее” и ныне говорить не приходится.

Внешне весьма обильное славословие И. Чубайса о “русской идее” не должно ввести нас в заблуждение; он сознательно искажает, фальсифицирует ее. Его пресловутые “3 элемента “русской идеи” (православие, “собирание земель” (?!) и общинность) абсолютно несостоятельны: здесь нет главного – общечеловеческого единения, духовности, справедливости. Справедливое подозрение вызывает даже название одной из статей И. Чубайса “Как закончить спор о “русской идее”?” – здесь сквозит его хрустальная мечта о том, чтобы покончить побыстрее с великой отечественной традицией.

И. Чубайс с гордостью заявляет: “Я – не экономист, я – философ и россиевед. Я пытаюсь отыскать тот путь, который поможет спасти Россию”. И ратует за подготовленную им концепцию “отечествоведения”.

Так как быть с мифом о двух “разных” или даже “противоположных” Чубайсах?! Так ли уж разнятся два брата?! Да между ними в главном, в тенденции нет никакой разницы! Один низвергает нашу национальную святыню – Достоевского, другой – “русскую идею”.