Общественная палата обсудила дело Вали Перовой

Расследованием боголюбовских событий в Общественной палате (ОП) занимаются две комиссии — Анатолия Кучерены, по контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированию судебно-правовой системы, и Николая Сванидзе, по межнациональным отношениям и свободе совести. Вчера палата собрала круглый стол, чтобы подытожить уже проделанную работу, пригласив на него представителей Русской православной церкви, православной общественности, прокуратуры и органов образования, членов проверяющих комиссий и журналистов. Впрочем, конкретики в выступлениях участников круглого стола было маловато, в большинстве речей чувствовалась какая-то странная недоговоренность.

Сотрудник управления делами Московской патриархии иеромонах Савва (Тутунов), выполняющий обязанности секретаря сформированной патриархом дознавательной комиссии, сказал, что она приступает ко второму этапу работы, когда ей предстоит встретиться со всеми сторонами инцидента (на первом этапе знакомились с условиями проживания в приюте, которые оказались вполне приличными). Тем не менее, по его же словам, патриарх, взявший расследование под личный контроль, уже одобрил разработку перечня рекомендаций, каким образом работа приюта должна быть скорректирована.Представители прокуратуры, сообщив, что доследственная проверка фактов продлена до 19 октября, поделились с присутствующими лишь парой свидетельств: дети не подтверждают факт затвора, а учителя школы, где девочки сдавали экзамены, заверяют, что Валя была здоровая, веселая, хорошо успевала по всем предметам — какие уж тут хлеб и вода? Забыв, кажется, о том, что учащиеся экстерном дети появляются в школе в лучшем случае раз в четверть, а в остальное время их там не видят.

Некоторые вообще предпочли высказаться лишь в закрытой части заседания. Осторожность представителей церкви отчасти вызвана тем, что они опасаются, как бы скандал не ударил по всей системе церковных приютов. «В разных регионах местными властями теперь будут инициированы проверки, — не исключает ответственный редактор «Церковного вестника» Сергей Чапнин. — А хорошо известно, что формальных поводов для закрытия приютов множество: скажем, стоит не три раковины, а две; игровая комната не отделена от спальни; нет спортивного зала и т.д. Поэтому очень важно сейчас обратиться к различным государственным структурам с просьбой быть аккуратными. В любой епархии есть образцово-показательные приюты. Но, в общем-то, страна живет в нищете, поэтому приюты существуют трудно. Очень важно сейчас, чтобы на этой волне государство не отнеслось к церковным приютам как к чему-то, от чего лучше избавиться, чтобы не было лишних скандалов».

Но это лишь одна сторона вопроса. Другая — неизбежные имиджевые потери, которых церкви хотелось бы избежать. Поэтому представители патриархии предпочитали говорить «об одном письме», «одном свидетельстве», да и то пока не проверенном, хотя в прессе фигурирует как минимум четыре похожих случая (и все связаны с Боголюбово), а зампредседателя Союза православных граждан Виктор Милитарев насчитал целых восемь.Еще дальше в борьбе за «чистоту риз» пошли некоторые православные активисты — как ни удивительно, из Всероссийского сообщества многодетных и приемных семей «МНОГО ДЕТОК – ХОРОШО!». Любящая деток председатель Совета сообщества Татьяна Боровикова решительно заявила, что письмо Вали Перовой — фальсификация, и во всем виноваты СМИ, спровоцировавшие кампанию с целью дискредитировать Православную церковь. С Валей многодетная мама, как она сама призналась, не встречалась и не разговаривала, но в монастыре была и совершенно уверена: если что, дети бы ей обязательно рассказали.

Еще неопровержимее был аргумент лидера Объединенной православной молодежи Москвы Михаила Налимова, который все обвинения в адрес монастыря считает оговором: «Мы приехали в монастырь семьями, и у нас даже возникло желание отдать туда своих детей».

За журналистов вступилась член ОП Алла Гербер, которая предложила оставить нападки в привычном в советском стиле — «тут и заказ, и фальсификация, и иностранные деньги», — а спокойно говорить о конкретном деле, не навешивая тут же политического клейма. «Если вы считаете, что журналисты виноваты и это заказ, то подавайте в суд на клевету, а не произносите общие фразы».

Больше всех «о деле» говорил Олег Зыков, член ОП и президент фонда «НАН», в чьем приюте находится сейчас Валя Перова. Он считает, что ситуация дает возможность переосмыслить статус детей, которые живут в монастыре: «Монастырь — не офшорная зона, работа с детьми должна укладываться в нормы, существующие в государстве. А дети фактически жили на нелегальном положении, что отрезало им пути к дальнейшему самостоятельному существованию. Приют в Боголюбском монастыре не оформлен официально, детей воспитывают монахини, тогда как воспитанием должны заниматься светские педагоги. Меня интересует роль органов опеки во всем этом деле. Нельзя изымать церковные приюты из правового пространства. Я заинтересован в оптимальном решении судьбы детей, оказавшихся в поле моего зрения. А с деятельностью опеки должна разобраться прокуратура».

С руководителями монастыря, в первую очередь с его духовником о. Петром (Кучером), призвал разобраться зампредседателя Союза православных граждан Виктор Милитарев (правда, уже не в зале заседания, а в кулуарах). «Я очень не хочу, чтобы он ушел от наказания, — сказал он. — Вопрос не в том, что он опричник, противник ИНН и т.д., вопрос в том, что его мировоззрение, его понимание православия, его пастырские методы, это версия православного салафизма, чтоб не сказать ваххабизма. Он публично проклинает каждую девушку, уходящую из монастыря. Я настаиваю на расследовании всех вопросов, касающихся не только Валентины Перовой и отнюдь не только приюта, но и вообще деятельности монастыря под руководством отца Петра. То, что детей там наказывали физически, достаточно для лишения сана всех, кто к этому причастен, а может быть, и отлучения на длительные сроки».

Но этот вопрос на круглом столе и не обсуждался. Общественная палата никоим образом не собиралась вмешиваться во внутрицерковные дела. «Абсолютно убежден, — прокомментировал позицию общественных комиссий Николай Сванидзе, — у Святейшего патриарха хватит мудрости и опыта решить проблемы, связанные с Боголюбским монастырем — если не мешать ему это делать. Поэтому мы и старались не мешать. На мой взгляд, этот путь был наиболее эффективным. Наша задача была в том, чтобы сконцентрироваться на судьбе конкретной девочки. И мы получили гарантии, что девочку не тронут, что девочка будет жить, как она хочет жить, ее будут защищать, а ситуация в Боголюбском монастыре будет взята под достаточно жесткий контроль».Однако законодателям следует сделать выводы из этой истории: до тех пор, пока не будет выработан юридический статус церковных приютов, до тех пор, пока они будут находиться фактически вне правового поля, они так и останутся офшорной зоной с особым режимом. Их межеумочное положение будет вечно провоцировать одних — государственные органы — на халатность, а других — представителей церкви — на вседозволенность.