Госбизнес: гарантии вместо результата

Число российских предприятий, прямо или косвенно находящихся под госуправлением, уверенно растет. Показатели их деятельности, как правило, оставляют желать лучшего.

Призывы к росту участия государства в частном секторе для сглаживания последствий кризиса, звучавшие ранее, постепенно прекратились. Исполнительной властью было заявлено, что излишнее огосударствление экономики - неверный шаг, и «финансовая поддержка» должна быть выборочной. Однако государственное участие в частном секторе продолжает нарастать. Впрочем, любой предприниматель внутренне согласится: имея все рычаги для получения преимуществ на рынке, сложно ими не воспользоваться – соблазн слишком велик.

УЧАСТИЕ ГОСУДАРСТВА реализуется предоставлением госгарантий, финансированием через “Сбербанк”, “ВЭБ”, “ВТБ” и “Россельхозбанк” (что можно назвать косвенным протекционизмом), прямым протекционизмом и законодательным вмешательством в рыночные механизмы. Отдельный случай – прямое участие на рынке в лице государственных и про-государственных компаний.

КОСВЕННЫЙ ПРОТЕКЦИОНИЗМ на практике выражается не только в предоставлении государственных гарантий и прямого финансирования неконкурентным предприятиям, в первую очередь, отечественным машиностроительным заводам, оказавшимся в сложном положении из-за высоких постоянных издержек в условиях низкого спроса. Разумеется, будучи кузницей губернаторов, “Автоваз” получил согласие на финансирование в размере 20 млрд.руб. Также естественно, что посредством “Росарголизинга” на 12,5 млрд.руб. был профинансирован “Ростсельмаш”. Однако ключевое влияние косвенного протекционизма заключается в лоббировании интересов государственных, и близких к государству предприятий в ущерб интересам прочих участников рынка.

Потеря доверия участниками рынка к государственным и про-государственным компаниям является закономерным результатом реализуемой ими политики. С одной стороны, Счетная Палата проводит расследование нецелевого использования средств государственными корпорациями. С другой – антикризисная политика указанных компаний, основным лейтмотивом которой является дисконтирование своих обязательств перед всеми поставщиками (то есть частичный отказ от долгов) до 50%. Видимая добровольность принятия таких условий кредиторами вряд ли может кого-то обмануть – письма, рассылаемые поставщикам с предложением подобных условий, зачастую содержат откровенный выбор: получить часть долга в течение следующего года, или двух лет, или не получить долг вообще. Кредиторы - поставщики продукции, оказались в тисках собственных финансовых обязательств перед прочими контрагентами, с одной стороны, и жестким противодействием государства взыскать долги с государственных и про-государственных компаний-должников - с другой.

Самые большие дебиторы на данный момент – государственные, и близкие к государству, компании, главная антикризисная мера которых – дисконтирование всех долгов перед поставщиками до 50% - говорит Андрей Касатый, исполнительный директор Группы компаний «Леотек», - позиция проста – либо дисконтрируешь долги и получаешь часть, либо не получаешь ничего. На сегодня, это политика многих крупных предприятий, обладающих государственной поддержкой. Судебные решения против таких компаний практически не работают, замораживание счетов нисколько не мешает данным дебиторам. Отвечать по долгам такие предприятия, как правило, не желают, перекладывая бремя своих финансовых проблем на контрагентов, которыми в большинстве случаев является средний и малый бизнес.

Компании, отказавшиеся принять “добровольные” предложения на отказ от части долговых претензий, сталкиваются с непреодолимыми препятствиями на уровне региональных властей. Отдельные судебные решения, принятые в пользу компаний-кредиторов, остаются на бумаге, о взыскании имущества с должников говорить не приходится. Итоговым результатом поддержки ряда крупных предприятий оказывается снижение доверия со стороны рынка, отсутствие перспектив у данных неконкурентных предприятий и угнетание частного сектора в тех же сегментах экономики. Официальная политика поддержки среднего и малого бизнеса в условиях экономического спада, сформулированная Президентом России, на региональном уровне трактуется диаметрально противоположно.

Сложившаяся ситуация вынуждает средний и малый бизнес искать резервные источники средств для погашения обязательств, вызванных неплатежами крупных дебиторов. Сопутствующие расходы ухудшают и без того непростое положение компаний. Пассивная политика коммерческих банков усложняет решение задачи. Зачастую, неплохим выходом является кредитование в Европе, где средняя стоимость кредитов составляет 4-5%, однако такое финансирование доступно не всем. Вместе с тем, получение дешевых кредитных средств в Европе в период текущего кризиса дает компании основания рассчитывать на дальнейшее кредитование в данном банке в период будущего роста экономики.

ПРЯМОЙ ПРОТЕКЦИОНИЗМ остается наиболее спорным инструментом экономической политики - средства, получаемые бюджетом от заградительных пошлин, удерживающих неэффективные отрасли на плаву, направляются на поддержку таких же неконкурентных отраслей. Цена продукции на внутреннем рынке растет, действенные программы оздоровления данных отраслей не реализуются. Оплачивается подобная “схема” частным сектором экономики и населением.

Статистика красноречива: в течение 2008 г. Правительством принято 69 постановлений по изменению таможенных пошлин, как правило - в сторону увеличения. Подобная политика подкреплена железной логикой: любую беду можно вынести, если знать, на чьих плечах. Простой пример – мясная отрасль.

Заградительные пошлины на свинину действуют с 2003 г., рост производства составил лишь 3.7%. Первые инвестиции в отрасль сделаны в 2005 г, однако себестоимость не изменилась, будучи почти в 2 раза выше чем у импортеров, оптовые цены которых в 1,5 - 2 раза ниже отечественных.

Модернизация отрасли и закупка высоко-продуктивного поголовья за рубежом не производилась, Правительство стимулирует производство дорогого мяса, в течение 6-ти лет поддерживая старые, неэффективные производственные процессы путем увеличения импортных пошлин.

Пошлина на ввоз свинины сверх квоты с 2009 г. повышена до 1,5 евро за кг, составляя 65 руб. в розничной цене свинины (160 - 200 руб.), увеличивая розничную цену на 55%. Согласно «Концепции развития свиноводства в РФ до 2020 г.» производство свинины к 2020 г. будет увеличено в 3 раза. При низкой эффективности отечественного свиноводства и отсутствии шагов в модернизации отрасли, остается гадать, какими к 2020 г. будут пошлины и цены на мясо.

Результат налицо: инфляция в России уверенно растет на фоне снижения инфляции в Европе и США. Цены на товары протекционируемых отраслей растут опережающими темпами. Рост потребительских цен с января по август составил 9,5%.

ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО: череда неэффективных решений порождает дальнейшие задачи, решение которых столь же актуально сейчас, сколь бесполезно в будущем. Правительством было официально объявлено, что указанный рост цен вызван порочной практикой ритейлеров. Возникла очередная задача - регулирование сетевой торговли (см.материал в следующем номере The Chief).

Споры чиновников и депутатов пока не завершились, рассматриваются альтернативные варианты регулирования ценообразования на услуги ритейлеров. Кабальные условия, выдвигаемые торговыми сетями своим поставщикам, бесспорно оставляют желать лучшего. Однако не стоит забывать, что рыночная экономика базируется на принципах самоорганизации, а потому - не терпит лишнего вмешательства, рост розничных цен – лишнее тому подтверждение.

МУДРЫЕ УЧАСТСЯ НА СВОИХ ОШИБКАХ. История уже содержит необходимые ответы: Франция, пытаясь защитить интересы производителей в 80-х годах, получила плачевный результат. Защита от произвола ритейлеров привела к доминированию интересов производителей и бурному росту цен. Решить проблему удалось лишь спустя более 25 лет, после либерализации ценообразования на услуги ритейлеров путем отмены соответствующих законов. С учетом высокой адаптивности отечественного бизнеса к меняющимся условиям, ожидаемую инфляцию за счет диктата цен со стороны производителей можно смело дополнить ростом цен за счет неофициального финансового интереса ритейлеров, полностью искоренить который в текущих условиях вряд ли удастся.

МАСШТАБ ГОСУДАРСТВЕННОГО УЧАСТИЯ в частном секторе близок к критическому: на сегодняшний день лишь 6% крупных российских предприятий можно считать независимыми, в состав руководства оставшихся 94% входят чиновники. Доля малого и среднего бизнеса в ВВП России составляет около 10%. Таким образом, государственное участие в экономике составляет не менее 85%. Для сравнения, участие государства в экономике Великобритании, дважды проводившей в XX в. национализацию и денационализацию ряда отраслей, составляет 5%.

Между тем, прямое участие государства в частном секторе неизбежно снижает качество управления, замедляет модернизацию основных фондов, приводя к дальнейшему падению конкурентоспособности. Россия уже существенно отстает от развитых стран по производительности труда во всех отраслях - отставание от США составляет порядка 4-х раз.

Показательный пример коммерческого успеха государства в мировой истории принадлежит Киевской Руси, бизнес-изобретением которой стали «золотые ворота». Именно через них въезжали в Киев купцы. К воротам вел мост через ров: все что падало в ров, попадало в казну. Прорыв наступил, когда на мост начали бросать бревна - количество товара, падавшего с раскачивающихся телег, возросло многократно.

ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ по мере нарастания участия государства в частном секторе становятся более размытыми. Лоббирование интересов госкомпаний и про-государственных предприятий угнетает конкуренцию, ставя частный сектор в сложное финансовое положение, и создавая атмосферу недоверия между участниками рынка. Несмотря на распоряжение Президента средний и малый бизнес “кошмарятся” в угоду крупных монополистов.

Пути решения возникающих сложностей, доступные частному сектору, включают поиск кредитных ресурсов за рубежом и обращение в общественные организации и высшие органы исполнительной власти, пытаясь добиться законного решения. Однако этого может оказаться недостаточно. Ситуация становится неоднозначной – финансовые проблемы можно решить, но продолжать работу с монополистом на тех же условиях опасно – чем это может закончиться частный сектор хорошо представляет. С другой стороны, отказ от работы с монополистом означает поиск новых сегментов рынка, что в текущих условиях непросто. Потеря доверия между участниками рынка действует угнетающе, тормозя процесс выхода многих предприятий из кризисного состояния.

Практика прямого протекционизма, удерживающая на плаву бесперспективные предприятия, висящие непомерным бременем на частном секторе, подавляет более конкурентные компании данных отраслей и сказывается на конечном потребителе, разгоняя инфляцию цен, что в свою очередь оказывает негативное влияние на рынок. Подобная ситуация осложняет создание эффективной экономики, способной конкурировать с экономикой прочих развивающихся стран. О конкуренции с развитыми рынками говорить не приходится.

Спады и кризисы оздоровляют экономику. Высокая доля государства в частном секторе и дальнейшее его огосударствление создают обратный эффект: текущий спад вероятнее всего окажется очередным шагом к дальнейшему падению эффективности российской экономики.