Премьер Молдавии об отношениях с Россией

Сегодня в рамках саммита СНГ президент РФ Дмитрий Медведев впервые посетит Молдавию. Накануне его приезда новый премьер страны ВЛАД ФИЛАТ заверил корреспондента “Ъ” ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА, что Молдавия не собирается вступать в НАТО, и рассказал, чего она ждет от России.

— Свой первый визит на посту премьера вы совершили в Брюссель, и это сразу стали трактовать как заявку на полную ориентацию Молдавии на Запад. Это так?

— В Брюссель меня пригласили, и я воспользовался этой возможностью, чтобы рассказать Европе о том, кто мы такие. К сожалению, о том, чтобы поехать в другую сторону, в Москву, не было даже разговоров. Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я обижен, но, когда здесь был Сергей Нарышкин (глава администрации президента РФ.— “Ъ”), я с ним общался. Более того, было желание встретиться с президентом РФ Дмитрием Медведевым, который в пятницу будет в Кишиневе на саммите СНГ. Но, видимо, у российского президента сейчас иные приоритеты. Надеюсь, что, когда российская сторона сочтет нужным, мы все-таки встретимся. Нам многое нужно сказать российским партнерам и многие проблемы решить.

— В Брюсселе вы подняли тему евроатлантической интеграции Молдавии, говорили, что страна может вступить в НАТО. Зачем вам это?

— Я не могу говорить и решать за молдавский народ. Я тогда это сказал и сейчас повторяю. Эта проблема, если она есть, должна решаться молдавским народом.

— А НАТО — это проблема?

— Все это преподносят как проблему. Я при каждой встрече объясняю, особенно россиянам, что мы не вступаем в НАТО и даже если бы захотели, то не смогли бы вступить. Есть очень жесткая норма конституции, которую, если разобраться, невозможно изменить. Но коль уж эта проблема кем-то ставится, то я говорю: на этот вопрос могут дать ответ только граждане Республики Молдова. Без этого никуда идти нельзя. Но вообще здесь очень много спекуляций.

— Так давайте поставим точку в этом вопросе.

— Я и хочу это сделать. Но меня как будто не слышат! Республика Молдова является нейтральной страной. Это определено нормой конституции. Мы законопослушные граждане и будем управлять страной, исходя из норм конституции. Мы за то, чтобы у нас были нормальные отношения с НАТО, хотя бы близкие к тому уровню, который есть у России с альянсом.

— А как вам кажется, Молдавии в принципе нужно вступать в НАТО или эта тема вообще неактуальна?

— На сегодняшний момент эта тема не является актуальной. И мы даже не собираемся на эту тему говорить с альянсом. Нужно нам это или не нужно? Нет, не нужно. На сегодняшний день это не решит никаких проблем.

— А надо Молдавии вообще стремиться в НАТО?

— Мы стремимся в ЕС и об этом четко заявляем. НАТО — не приоритет. Давайте развернем эту тему. Когда мы общаемся с представителями российских властей, то спрашиваем у них: вот вас раздражают даже разговоры о НАТО, а какой вы бы хотели видеть Молдавию? Нам говорят: нейтральной страной. Хорошо, мы с этим согласны, и у нас это прописано в конституции и во всех законах. Так обеспечьте нам этот нейтралитет! Ведь сегодня мы не нейтральная страна. На нашей территории есть российское вооружение и российские военные. И неважно, сколько их. Один солдат — это уже присутствие. Налицо дисбаланс. Я говорил уже, что мы будем очень открыты в переговорах с российской стороной. Мы прагматичные люди и будем выполнять договоренности. Раньше были только декларации, а дела зашли в тупик. Существует много скрытых проблем, хотя внешне у нас вроде очень хорошие отношения. Я хочу дать другой импульс нашим отношениям с Москвой и шаг за шагом решать накопившиеся проблемы.

— Какие, например?

— Из политических — в первую очередь приднестровский вопрос. Но есть еще и проблемы в экономике. О них можно говорить долго. Остались барьеры на пути нашего товаропроизводителя на российский рынок. С одной стороны, мы хотим дружить и иметь хорошие отношения с Россией, но при этом со стороны ЕС нам открывают все больше возможностей, а с российской стороны возникают барьеры. В 2008 году у нас был товарооборот $1 млрд, а за девять месяцев этого года — $300 млн. И кризис тут ни при чем. У нас Евросоюз уже выходит на первое место по товарообороту. Меняются акценты.

— А вы поднимали эти проблемы во время встречи с Сергеем Нарышкиным?

— У нас была короткая встреча. Мы, по сути, только политические проблемы обсудили. В пятницу у меня будет встреча с господами Шуваловым и Кудриным, думаю, удастся обстоятельно поговорить.

— С Кудриным будете говорить о российском кредите в 500 млн?

— Не только о кредите. Но кредит — это важно. Это была бы реальная помощь, которая сняла бы много вопросов. Есть мнение, что это было политическое обещание, которое в России давали коммунистам в предвыборных целях, чтобы помочь им. Сейчас настал момент, когда можно доказать, что российский народ через свою власть помогает не Воронину или Филату, а помогает гражданам Республики Молдова преодолеть очень сложный период.

— Какой вам досталась экономика от прежних властей?

— Экономика — это громко сказано. До экономики нам еще работать и работать. К концу года дефицит бюджета прогнозируется на уровне 12,5% от ВВП. Вот вам и ответ, какая нам досталась экономика. Можно бесконечно говорить, почему такая ситуация сложилась, но это было бы неправильно. Мы взяли на себя ответственность и будем искать способы пополнять бюджет, чтобы платить зарплаты и пенсии.

Вот вам простой пример из недавнего прошлого. Мы на днях рассекретили одно решение, принятое нашими предшественниками из правительства коммунистов, которое находилось под грифом «секретно». Речь в нем шла о распределении между двумя экономическими агентами 9 тыс. тонн пшеницы. Все бы ничего, но эта пшеница была выделена нам Россией в качестве гуманитарной помощи. А по закону такую помощь запрещено распределять среди фирм. В итоге желание российской стороны помочь молдавским гражданам привело к тому, что на этом заработали два экономических агента.

— Во время визита в Брюссель вы заявили о том, что румынский язык может получить в вашей стране статус государственного. Так ли уж необходимо углубляться сейчас в языковые вопросы?

— А страна является дееспособной, только когда все сыты или когда и остальные проблемы решены? Разве американцы чувствуют себя ущемленными от того, что они говорят на английском языке?

— Но вы же лучше меня знаете, что вопрос языка в Молдавии давно является политическим.

— Я знаю, что в Молдове никогда об этом не говорили компетентно. Если я работаю премьером, это не значит, что я говорю на молдавском языке. Да, я гражданин Молдовы, но язык, на котором я говорю, является румынским. То, что он в конституции называется молдавским,— это дань конъюнктуре, которая была в то время, когда принимался наш основной закон, и мы никак не можем от этого уйти. Вы у русскоговорящих в Кишиневе спросите, на каком языке мы говорим, и они вам скажут: на румынском.

— С вашим приходом к власти заговорили о неизбежном присоединении Молдавии к Румынии.

— Это прямой результат той пропаганды, которую вели коммунисты во время выборов. Я тогда еще предостерегал их, что выборы пройдут, а разделение общества останется. Это эффект той пропаганды, которой они, кстати, продолжают заниматься. Но я не скрываю, что мы заинтересованы в нормальных отношениях с Румынией. В нашей правительственной программе есть пункт о подписании базового договора с Румынией и договора о делимитации молдавско-румынской границы. Мы будем всем этим заниматься. И поставим точку в этом вопросе. Хватит спекулировать на присоединении к Румынии. Молдова состоялась как государство, и люди, которые здесь живут, считают себя гражданами этой страны. Объединения не хочет население, и оно невозможно юридически.

— В Приднестровье в последнее время заговорили о том, что обсуждать с Кишиневом объединение больше никто не намерен. Игорь Смирнов заявил о желании войти в состав России. Как вы планируете налаживать диалог с Приднестровьем?

— Смирнов говорит об этом не впервые, и я бы не хотел комментировать его заявления. Мы начнем разговор с Тирасполем. Не подключится к диалогу Смирнов — будем говорить с людьми. Нужен другой подход к процессу урегулирования, и я всегда говорил, что реинтеграция должна между людьми происходить, а не только между политиками.

Понятно, что нужен политический формат. Сегодня есть администрация непризнанной Приднестровской Молдавской Республики, и мы будем с ней вести переговоры. Это общение должно быть глубоким, и для этого нам нужны посредники, которые должны стать более искренними. Страны-гаранты должны обеспечивать гарантии. Формат, который существует на сегодняшний день, вполне дееспособный, просто нужно быть более открытыми и более энергичными.

В этой проблеме есть еще один вопрос, на котором спекулируют. Российские СМИ сообщают, что премьер Филат хочет изменить формат миротворческой операции в Приднестровье. Но это не только моя точка зрения. Это было инициировано давно, и я считаю, что пора это сделать. У нас здесь нет войны. Спасибо тем, кто все это время обеспечивал мир. Но вы съездите на границу с Приднестровьем — там танки, каски, автоматы, военные в камуфляже. Я думаю, это неправильно. И я думаю, России самой выгодно продемонстрировать всем, как можно мирно решить этот конфликт.

— А что первично: вывод российских войск из Приднестровья или политическое урегулирование конфликта?

— Есть этапы. И хотим мы или нет, они должны быть пройдены до политического урегулирования. Да, нужно вывезти вооружения и вывести военных. Но только это вопроса не решит.

— Ваш стиль чем-то похож на стиль Михаила Саакашвили. Он тоже начинал с того, что заявлял о дружбе с Россией, но уверенно шагал на Запад, и в августе прошлого года мы все увидели, чем это кончилось. Возможен ли в Молдавии грузинский сценарий?

— Во-первых, мы находимся совсем в другой ситуации. А во-вторых, обо мне говорят разное. То я человек Москвы, то убежденный западник. Кто-то говорит, что я жесткий и беру пример с Путина. Аналогий много. Почему, если у человека есть характер, если он ставит себе цели и их добивается, его обязательно нужно с кем-то сравнивать?

— Коммунисты говорят, что они не станут голосовать за президента страны, которого предлагает ваш альянс. Каковы шансы, что президент все-таки будет избран?

— Я пытаюсь поставить себя на место коммунистов, чтобы понять, чем они руководствуются в своих действиях. Да, политически им невыгодно голосовать за нашего президента. Но если подумать о стране, то им следовало бы отставить политический эгоизм и дать республике шанс нормально развиваться. Скажу одно: досрочные выборы, если они все же состоятся, не будут для нас трагедией. Но я надеюсь, что президент будет избран.