Немцы в Русской Армии

В русском языке существует замечательная поговорка, отражающая суть отношения между двумя народами – русским и немецким – «что русскому хорошо, то немцу смерть». Как к слову «белый» существует антагонизм «черный», так и к слову «русский», первое, что приходит на ум у среднестатистического россиянина – правильно, «немец».

Действительно, две тяжелые войны, вынесенные нашим народом с Германией на протяжении одного века, стоившие России миллионов жизней и поломанных судеб, и обе начатые Германией как агрессором, навсегда оставили свой след в истории и людской памяти. Хотя история взаимоотношений русского и германского народов имеет более глубокие корни, и существует масса примеров доброй дружбы и сотрудничества, взаимного обмена ценностями духовной и материальной культуры. Многие знаменитые наши с вами соотечественники – полководцы, ученые, поэты и политические деятели, бывшие большими патриотами и сделавшими много для России, были немцами по происхождению. Но в настоящей статье автор преследует цель не рассмотреть пресловутый «национальный вопрос», а исключительно осветить один из самых малоизвестных и интересных фактов из истории Русской Императорской Армии. Разумеется, со своей точки зрения.

Многие из нас до сих пор не знают о том, что среди народов многонациональной России существовали и существуют «российские немцы» (в 1908 – 2 млн. 70 тыс. чел., в 1990 г. – 2 млн. чел., в 2003 г. – чуть более 500 тыс. чел.), входившие в первую десятку народов по численности, и даже имевшие свою национальную автономную республику в составе РСФСР до 1941 г. (сейчас в Алтайском крае России существует Немецкий национальный район). И если годы Великой Отечественной войны российские немцы провели вдали от передовой – в концлагерях «Трудового фронта», сибирской тайге и казахстанских степях, то на полях сражений Первой Мировой российские немцы – как и все российские подданные – воевали с агрессорами в рядах Русской Армии.

Анализируя национальный состав Русской Армии накануне Первой Мировой войны, можно столкнуться с трудностями – до 1912 г. графа «национальность» в служебных документах отсутствовала, и заменялась графой «вероисповедание».

За предшествующий период можно получить лишь информацию о национальном составе генеральского корпуса (на 1903 г. доля генералов из немцев составляла 10,3 %). И лишь в 1912 г. в «Военно-статистическом ежегоднике армии на 1912 г.\" графа «национальность» уже появилась.

По сведениям из этого ежегодника, из 1299 генералов немцами (правильнее говорить – «германцами», т.к. на самом деле в русском языке под словом «немец» подразумевался не конкретно гражданин Германии, а иностранцы вообще, это касается и поговорки, приведенной в начале статьи) были 61 человек (6,55 %), из 8 340 штаб-офицеров – 212 (3,26 %), из 38 976 обер-офицеров – 878 (2,61 %).

Это те немцы, которые имели неправославное вероисповедание (в основном, лютеране, евангелисты и реформаты). Фактически же немцев было больше, так как немцев, имевших православное вероисповедание, по нормам того времени, причисляли к русским (также как и лиц других национальностей, исповедовавших православие).

Таким образом, в списках российского офицерского корпуса среди русских офицеров можно увидеть Гибера фон Грейфенфельса, графа Граббе, Шафгаузен-Шенберг-Эк-Шауфуса, барона фон Медема, барона Фитингофа и многих других. Даже в списках казаков Донского казачьего войска автор с удивлением обнаружил есаула фон Эксе и поручика фон Вик (именно казаков, а не прикомандированных к казачьим частям).

Естественно, большая часть немцев уже были обрусевшими и не мыслили себя без России. Один из лидеров русских правых, убежденный монархист, министр внутренних дел П. Дурново в своей записке Николаю II, докладывал, что немцы »... быстро русеют. Посмотрите на французов и англичан: многие, почти всю жизнь прожившие в России, так и не могут освоить русский язык. А немец, чуть поживший у нас, уже худо-бедно, коверкая слова, но бегло говорит по-русски». На самом деле, между германцами и русскими очень много общего, как ни парадоксально это звучит.

Сведениями о нижних чинах немецкого происхождения автор не располагает, хотя известно, что с 1874 г. российские немцы перестали считаться «инородцами», т.е. были уравнены в правах с великороссами, и подлежали призыву на действительную военную службу.

Российские немцы пользовались благосклонностью российских императоров, и лишь с восшествием на трон императора Александра III, сменившего внешнеполитическую ориентацию России с Германии на Францию, ситуация изменилась.

Факт наличия в составе Империи дух с лишним млн. человек, имевших исторической родиной страну – потенциального противника, не мог не беспокоить российское правительство, и правительством был взят курс на жесткую и планомерную ассимиляцию российских немцев. Однако процесс ассимиляции шел очень сложно, и это тема отдельной статьи.

Согласно переписи населения 1879 года 165600 немцев проживало в прибалтийских губерниях России; в Самарской и Саратовской – 395800 человек; в Царстве Польском – 407700 человек; в Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерниях – 377800 человек; в Волынской губернии – 171300 человек.

Много немцев проживало в Финляндии, входившей тогда в состав Российской империи, в Закавказье, Бессарабии, а также в Санкт-Петербургской, Ставропольской губерниях.

К началу XX века немцы, таким образом, по численности занимали в стране девятое место. Немецкое поселение империи насчитывало 2 070 000 человек.

По данным Зайончковского, перед русско-японской войной доля генералов немецкого происхождения в генералитете Русской Армии составляла 21, 6 %. На 15 апреля 1914 г. среди 169 «полных генералов» было 48 немцев (28,4 %), среди 371 генерал-лейтенанта – 73 немца (19,7 %), среди 1034 генерал-майоров – 196 немцев (19%).

Однако по сравнению с 1905 г. абсолютная доля генералов-немцев снизилась на 1,5 %. Все больше немцев-военных принимало православное вероисповедание, шел естественный процесс обрусения (массовый характер, со сменой фамилий, этот процесс принял в годы Первой Мировой в связи с началом войны с германоязычными державами, переименованием столицы Санкт-Петербурга в Петроград, ростом антигерманских настроений и после первых «немецких погромов» в городах России).

Немцы в Русской Армии накануне и в годы Первой Мировой войныКроме того, как стало видно в дальнейшем, русские солдаты неохотно шли в бой за «не своим», за немцем. За человеком, родной язык и фамилия у которого такие же, как у врага. Военные неудачи малокультурная солдатская среда, вполне естественно, списывала на командиров-немцев, которые «продают германцам секреты».

В армии и обществе, среди маргиналов, муссировались слухи, распространяемые, несомненно, либо немецким Генеральным штабом, либо большевиками, что во главе шпионской сети стоит императрица Александра Федоровна, урожденная принцесса Гессенская. Необходимо отметить, что подобные явления в условиях войны вполне естественны для любой армии мира, любого общества, любой нации.

Теперь что касается штаб-офицеров. Последний по хронологии список подполковников был составлен в 1913 г., полковников – в 1914 г. Однако для точности сравнения примем данные 1913 г. Из 3 806 полковников было 510 немцев (13,4 %). Из 5 154 подполковников – 528 (10,2 %). Из 985 офицеров корпуса Генерального штаба немцами были 169 человек (17,1 %). Среди 67 начальников пехотных, гренадерских и стрелковых дивизий было 13 немцев; в кавалерии – 6 из 16. Среди командиров полков: в пехоте и стрелковых частях – 39 из 326; в кавалерии 12 из 57. В Русской Императорской гвардии среди 3-х начальников пехотных дивизий был 1 немец; в кавалерии – 1; в артиллерии – 3 из 4 командиров бригад. Среди командиров полков – 6 из 16 пехотных; 3 из 12 кавалерийских; 6 из 29 командиров батарей. Из 230 капитанов гвардии – потенциальных полковников – немцев было 50 человек (21,7 %).

Немцы в Русской Армии накануне и в годы Первой Мировой войныВ среднем третья часть командных должностей в гвардии была замещена немцами. Большой процент офицеров немецкого происхождения был в Лейб-гвардии Конном полку, в который, по традиции, набирались в основном прибалтийские (остзейские) немцы. Другой гвардейский полк – Измайловский – по основанной еще Анной Иоанновной традиции также набирался, в -основном, из немцев (плюс немного шведов). Одно время офицерский корпус Измайловского полка на 65 % состоял из немцев и шведов!

В Русской Армии существовали ограничения по количеству неправославных офицеров в одном полку. В процентном соотношении в полку могло быть не более 10 % католиков и не более 25 % протестантов.

Что касается Императорской Свиты, то среди 53 генерал-адъютантов немцев было 13 (24,5 %). Из 68 лиц Свиты генерал-майоров и контр-адмиралов немцами были 16 человек (23,5 %). Из 56 флигель-адъютантов немцев было 8 (17 %). Всего в Свите Его Величества из 177 человек немцами были 37 (20,9 %). Из высших должностей – корпусные командиры и начальники штабов, командующие войсками военных округов – немцы занимали третью часть. Кроме того, атаманами казачьих войск являлись немцы: Терского казачьего войска – генерал-лейтенант Флейшер; Сибирского казачьего войска – генерал от кавалерии Шмидт; Забайкальского – генерал от инфантерии Эверт; Семиреченского – генерал-лейтенант Фольбаум. Во флоте соотношение было еще больше.

И все это несмотря на начавшуюся при Императоре Александре III борьбу с «немецким засильем». Просто немцы всегда были отличными служаками, верными власти, а кто будет зажимать надежного и исполнительного офицера? При этом немцы в Российской Империи составляли 1,2 % от всего населения (по данным Зайончковского).

Немцы в Русской Армии накануне и в годы Первой Мировой войныУ читателя может возникнуть ощущение, что автор пытается убедить, будто в Русской Армии служили исключительно немцы, и вся тяжесть войны легла на их плечи. Отнюдь. Русская Армия оставалась русской – 86 % ее составляли русские (в состав которых в то время включались собственно великороссы, белорусы и малороссы).

Но вот грянула Первая Мировая война, навсегда изменившая отношения между двумя странами, складывавшимися с XIX века относительно благополучно, если не считать некоторых острых вопросов.

Проблемы и взаимные претензии между нашими странами все-таки имели место, но было их гораздо меньше, чем, скажем, между Россией и Англией или Англией и Германией.

Материалов, посвященных участию российских немцев в Первой Мировой войне, практически не сохранилось, за исключением фактов, касающихся отдельных личностей. Не до того было.

По понятным причинам в ходе войны немцы-офицеры Русской Армии меняли фамилии – так Иоганн Клейст становился Иваном Клестовым, Теодор Мут – Федором Мутовым, Вольдемар фон Визе – Владимиром Фонвизиным и т.п.

С началом Первой Мировой войны количественный и качественный состав Русской Армии значительно изменился. В августе – октябре 1914 г. после объявленной всеобщей мобилизации начался призыв ратников в дружины Государственного ополчения. В том числе и немцев-колонистов Саратовской, Ставропольской и других губерний.

Весной 1915 г. из дружин начали формироваться дивизии третьей очереди (точного количества и номеров дивизий, комплектование которых осуществлялось немецкими колонистами, автору установить не удалось).

Немцы в Русской Армии накануне и в годы Первой Мировой войныСогласно исследованиям некоторых историков, а также данных РГВИА, части с военнослужащими – немцами использовались, по вполне понятным причинам, на Кавказском фронте против турецкой армии (например, в составе 1-го Кавказского армейского корпуса).

Однако, по крайней мере, одна такая часть использовалась на русско-австро-германском фронте (здесь нет ошибки, т.к. для поддержки союзной австрийской армии Германия перебросила несколько своих корпусов на русско-австрийский фронт, у нас он назывался «Юго-Западный», к тому же разница между австрийцем и немцем такая же, как между вятичем и сибиряком).

Немцы Русской армии против немцев Германского рейхсвера – история полна парадоксов. Из воспоминаний знакомых автору российских немцев и данных РГВИА 419-й Аткарский пехотный полк 105-й пехотной дивизии состоял из немцев, и формировался из 223, 224-й и 225-й Саратовских пеших дружин ополченцев – жителей немецких колоний Саратовской губернии.

В дивизии как минимум еще один полк – 420-й Сердобский пехотный – состоял из немцев-колонистов 226-й, 227-й и 228-й Саратовских дружин.

Входившая в состав дивизии 105-я артиллерийская бригада также состояла в основном из немцев. Офицеры, согласно воспоминаний, были русскими либо лицами других, ненемецких, национальностей. Следовательно, команды отдавались на русском языке.

Немцы в Русской Армии накануне и в годы Первой Мировой войныВ таком случае относительно унтер-офицерского состава у автора имеются следующие предположения – учитывая тот факт, что малограмотные немцы-колонисты, в основном, не знали русского языка, то унтер-офицерами были либо немцы, знавшие русский язык (унтер-офицер на приведенной ниже фотографии – немец), либо лица других национальностей, владевшие немецким. А в дальнейшем, естественно, солдаты выучили русские команды.

Как же воевал полк? Будем опираться на факты, которых, к сожалению, автору удалось отыскать не так уж много, но тем не менее, их достаточно, чтобы сделать вывод о славном боевом пути полка, судьба которого тесно переплелась с судьбами знаменитейших русских полководцев.

Составляя историю 419-го Аткарского полка и 105-й пехотной дивизии, исходя из документов и воспоминаний участников Первой Мировой и Гражданской войн, автор отметил, что дивизия, не будучи кадровой, и укомплектованная офицерами-запасниками (имевших звания зауряд-поручиков, зауряд-полковников и т.д.), первое время нахождения на фронте показывала себя не с самой лучшей стороны, как и многие другие третьеочередные части.

Немцы в Русской Армии накануне и в годы Первой Мировой войныМногие нижние чины до призыва 1914 г. никогда не проходили воинской службы, многим «бородачам» было по 40 и более лет.

Однако уже в ходе боев при форсировании р. Иквы в мае 1915 г. в 105-й пехотной дивизии отличился у Дорогостая 420-й Сердобский пехотный полк, взявший у австрийцев 4 орудия.

В августе 1915 г. дивизия ( входившая тогда в состав 8-й армии) участвует в Луцкой операции в Полесье, где она на линии Луцк-Ровно прикрывает фланги 4-й «железной» стрелковой дивизии генерала Деникина.

В апреле 1916 г. командующим 8-й армией назначается генерал Каледин, будущий донской атаман.

В мае-ноябре 1916 г. 105-я дивизия участвует в знаменитом Луцком («Брусиловском») прорыве. Аткарскому, Сердобскому, Луганскому и Александровскому полкам приходилось 11-21 июня отбивать многократные контратаки перебрасываемых с других фронтов многочисленных германских частей, поддержанных тяжелой артиллерией.

А 21 июня части 8-й армии перешли в наступление и к 1 июля утвердились на р. Стоход, перекинув авангарды на левый берег. Полки дивизии нанесли противнику тяжелый удар в районе д. Кошев, где войска захватили 9000 пленных и 46 орудий.

В ходе Луцкого прорыва войсками Юго-Западного фронта было взято в плен 450 000 солдат и офицеров противника. Австрийская армия практически перестала существовать. Есть в этом доля заслуг и 419-го Аткарского, 420-го Сердобского полков.

В мае 1917 г. командующим 8-й армией назначен Генерального штаба генерал-лейтенант Л. Г. Корнилов.

В литературе автор не нашел случаев массового дезертирства и перехода немцев – солдат русской армии к «братьям по крови» – солдатам германской армии (нельзя исключать отдельные факты, но все равно, если таковые и были, то не были распространены). Как и все подданные России, российские немцы доблестно сражались против общего врага. Попытки германской пропаганды (уже в Первую Мировую войну находившейся на высоком уровне) разложить «немецкие» части (в том числе и на Кавказском фронте) успехов не имели.

В 1917 г. полки 105-й дивизии считались одними из самых надежных и боеспособных частей в Русской Армии. После объявленной большевиками демобилизации и развала армии солдаты 419-го полка в конце 1917-го – начале 1918-го г. вернулись в Саратовскую губернию.

Далее их судьбы сложились по-разному: часть воевала в рядах Белых Армий (немцы-колонисты дали большой процент добровольцев в ряды Вооруженных Сил Юга России), часть в Красной, часть снова вернулась к довоенным занятиям.

Доблестно сражались в рядах Русской Армии до самого ее роспуска или смерти гвардейцы А. А. Клюки фон Клюгенау, барон Г. Е. Рауш фон Траубенберг, П. А. фон Вик, Г. Г. Раух, барон Ф.Н. Таубе, герцог Д. Лейхтенбергский, граф Армфельд, В.Г. фон Розенберг, фон Витторф, фон Баумгартен, граф Гейден, армейцы Б. В. Гернгросс, Б. П. Гаттенбергер, П. Л. Фихтнер, Н. П. фон Кюгельген и многие другие.

Однако, несмотря на эти факты, в 1915 г. был принят закон, направленный на лишение немцев – российских граждан, проживающих в местах так называемого «компактного проживания», земельных владений с последующей депортацией в Сибирь. Сделано это было с целью удалить немцев (лиц одной национальности с врагом) как можно дальше от прифронтовой полосы и крупных промышленных центров.

На Волыни, то есть фактически в прифронтовой полосе, этот закон был претворен в жизнь. Удивительно, как немцы во фронтовых русских частях не взбунтовались после таких фактов. Возможно, они так и не узнали об этом. Впрочем, например, все немцы из 105-й артиллерийской бригады в декабре 1916 г. были отправлены в 1-й Кавказский армейский корпус на русско-турецкий фронт…

Но тотального характера акции выселения не получили. Против этого выступили российские помещики, боявшиеся самого факта экспроприации частной собственности. Переселить немцев-колонистов не позволила и обстановка с хлебом, ведь немецкие области Поволжья и Южной Украины снабжали зерном индустриальные районы, а также обеспечивали значительную часть зернового экспорта России.

Наконец, депортацию нельзя было провести в массовых масштабах из-за тяжелого положения на фронте, так как для этого нужно было бы отвлечь большие воинские контингенты. При этом необходимо отметить, что подобные жестокие явления не являются чем-то сверхъестественными для военного времени – стоит вспомнить интернирование лиц немецкой национальности в Великобритании в 1914 и 1939-40 г.г., в СССР в 1941 г. (фактически на смерть), заключением в концлагеря японцев в 1942 г. в «самой демократической стране мира» – США (где многие из них содержались в нечеловеческих условиях и умерли).

Царское правительство поступило с немцами гуманнее всех. Однако остается непонятным – почему немцы не были отчислены из действующей армии (как, например, сделал в 1941 г. Сталин). Но опасения российского правительства оказались напрасны – российские немцы остались верными подданными Престолу даже после такого.

Среди русских офицеров, убитых своими солдатами в 1917 г. (С. Волков «Трагедия русского офицерства» и еще ряд изданий), автор не нашел ни одного офицера 419-го и 420-го пехотных полков. Чинопочитание и проповедуемое протестантской религией уважение к власти как данной Богом, – свойства немецкого национального характера.

В тоже время убийства офицеров Русской Армии солдатами начались именно с офицеров-немцев. Так, например, по воспоминаниям кавалергарда В. Н. Звегинцова, в марте 1917 солдатами пехотных и артиллерийский частей были окружены бараки кавалергардов в Луге, которые потребовали: «Арестовывай офицеров-немцев! Давай сюда изменников!», «Всех немцев тут же и порешить!». При этом толпа действовала вне всякой зависимости от фамилий офицеров, руководствуясь чувством личной симпатии или неприязни, «назначая» немцем, например, и графа Менгдема, и штабс-ротмистра Черткова. Так в одной только Луге в один день были зверски убиты кавалергард генерал граф Менгдем, конно-гренадер полковник Эгерштром, лейб-гусар ротмистр граф Клейнмихель…

При этом многие «немцы» являлись обрусевшими шведами, голландцами, датчанами – достаточно было иметь нерусскую фамилию, чтобы угодить в «изменники и «кровопийцы».

Наиболее известными полководцами немецкого происхождения в Русской Императорской Армии и Флоте были: генералы П. К. фон Ренненкампф, Е. К. Миллер, А. Е. Эверт, граф Ф. А. Келлер, адмирал фон Н. О. Эссен, адмирал А. А. Эбергард.

В антибольшевистских армиях во время Гражданской войны – генерал Н. Э. Бредов, барон Р. Ф. Унгерн фон Штернберг, генерал М. С. Латернер, барон А. Будберг, полковник И. фон Вах (командир полка знаменитых воткинцев).