Москва под кепкой, кепка под богом

Лужков как мэр – податная единица, своего рода феодальный откупщик, с которого удобно спрашивать, не особо вникая в технологии того, как достигается результат внутри системы

Накануне выборов в Московскую городскую думу правоохранительные органы вновь «потрясли» мэрию Москвы, на сей раз проведя обыски в департаменте жилищной политики и жилищного фонда Москвы. Информация об этом была сознательно распиарена МВД: «У следствия есть все основания полагать, что группа лиц путем изготовления поддельных документов завладела квартирами, которые должны были поступить в собственность департамента жилищной политики Москвы. Как подчеркнули в пресс-службе МВД, возбуждение уголовного дела никоим образом не связано с какими-либо политическими моментами». Последний абзац из вершин российского пиара – если про какое-то уголовное дело власти говорят, что там нет политики, значит, она там есть.

И, кстати, далеко не все уголовные дела органы пиарят: масса дел, которые возбуждаются с целью вымогательства денег у чиновников или предпринимателей, подозреваемых в махинациях, как раз не освещается в СМИ. Это служит лишним инструментом давления: или договоримся, мол, или тогда уже будет поздно… Кстати, арест главы московского комитета по рекламе месяц назад стал достоянием СМИ, как говорят, примерно через неделю после того, как произошел.

В целом, «обыски» и т.п. – это минимальная степень угрозы для любого бизнеса или чиновника. Реальная опасность начинается с уголовного дела, а показатель того, что дело серьезно – это арест кого-либо из фигурантов (объявление в розыск). Для простого человека есть еще промежуточное звено – «поступление дела в суд». Как известно, российские суды дают минимальный процент (менее 1%) оправдательных приговоров, и потому есть опция договориться со следователями так, чтобы дело было прекращено, ею и советуют пользоваться адвокаты, если есть деньги – это дешевле судебных издержек формального или неформального рода. Но в случае известных, имеющих крупный резонанс дел, в общем, основные развилки таковы: возбуждение/невозбуждение дела, арест/неарест, оправдательный/обвинительный с реальным сроком/обвинительный без реального срока приговор. Такие дела нельзя прекратить, договорившись с простым следователем.

В Москве довольно благоприятный для оценки репутации Лужкова (в глазах правящей группы, а не экспертов или народа) опыт наблюдений: до 2009 г. еще не разу не возбуждались уголовные дела и тем более не «присаживались» члены московского правительства. Обзаводились делами и/или садились, бывало, префект и зампрефекта округа, прокурор округа, руководители некоторых государственных предприятий, руководители районов… В то время как в других регионах России в нулевые, бывало, садились и вице-губернаторы, и первые вице-губернаторы, и даже (такой случай, впрочем, единственный – Ненецкий округ) целый губернатор.

Статус арестованного главы московского комитета по рекламе Макарова невелик – это даже не член правительства Москвы. Оценки имеют отношение, подчеркну, к политике – разумеется, глава комитета по рекламе Москвы с финансовой точки зрения может весить больше, чем вице-губернатор в каком-нибудь средненьком регионе. Но низкий формальный уровень привлеченных не дает основания говорить о том, что с точки зрения федерального центра речь идет об ответственности мэра. К тому же, некоторые из привлеченных (например, бывший префект САО Хардиков) привлекался по инициативе самих московских структур, а не федералов. Да, в 2009 г. возникли скандалы с двумя близкими московскому мэру предпринимателями – Тельманом Исмаиловым и Шалвой Чигиринским, но они ни во что особенное, в том числе для них, не вылились, а скандалы бывали и раньше – вспомним фамилии Умара Джабраилова или даже судившегося со своей сестрой Виктора Батурина.

Некоторые кремлеведы обращают внимание на то, что нынешний глава УВД Москвы ранее в Орловской области возбуждал уголовные дела против местных властей (там как раз доходило и до первого вице-губернатора, и до мэра Орла), но что это значит? Уж точно не то, что из принципиальности он будет делать то же самое и в Москве. Так что статистикой лучше пользоваться московской, а не орловской.

Перед любыми выборами, и 2009 г. не исключение, обостряются слухи про политическую судьбу московского мэра, 73-летнего Юрия Михайловича Лужкова (старик Батурин, как его величают в номенклатурной среде). Впервые такие слухи я слышал перед мартовскими выборами 2000 г., с тех пор они повторяются регулярно. Меняется их футурология – от Георгия Полтавченко и Александра Жукова до Сергея Иванова, Сергея Собянина и Игоря Шувалова, но остается неизменным тот комплекс аргументов «за» и «против», который существовал как минимум с 2004 г., года, когда формально любой губернатор мог быть снять с должности без всяких причин.
В чем дело и чем все закончится?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы разложим его на три составные части. Что мы имеем в Москве? Каковы аргументы «за» сохранение Лужкова (кстати, его срок полномочий далек от формального окончания – 2011 г., он был назначен всего лишь в 2007 г.)? Каковы аргументы «против»?

А имеем мы в Москве очень эффективную, с точки зрения бюрократии, доведенную до совершенства систему госкапитализма – то есть приватизации прибыли и национализации убытков. Назначение Лужковым всех чиновников сверху донизу (от глав управ районов до глав всевозможных унитарных предприятий), полное отсутствие местного самоуправления, бюджеты которого составляют доли процента от бюджета города, а полномочия сведены к подаче советов и снижению брачного возраста. Московский бюджет (более триллиона рублей расходов на 2009 г.) – дефицитный, непрозрачный, предполагающий масштабное финансирование коммерческих проектов.

Монополия в СМИ – ни на городском, ни на районном уровне давно не осталось уже никакой оппозиционной прессы. Суды, в которых (за исключением небольшого периода начала 2000-х) власть не проигрывает. Система доплат бюджетникам и прочего спонсорства политически правильной общественности. Ну и самое главное – это жена, долларовый миллиардер Елена Батурина.

Поймите правильно. Мы люди не наивные и понимаем, что родственники крупных чиновников – и в России, и за рубежом – не работают дворниками. Но обретение миллиардного состояния за время руководства городом своего супруга – факт в цивилизованном мире совершенно немыслимый. Кстати, легализовало капиталы семейство Батуриных именно в правление Путина. И есть все основания полагать, что при сохранении этой системы жена следующего мэра Москвы тоже станет миллиардером.

Вот отсюда и следует главный аргумент сторонников проводов Юрия Михайловича на заслуженный отдых. В России, и особенно в Петербурге, много достойных, проверенных кадров и их талантливых в предпринимательстве жен. На крайний случай мэром можно назначить и москвича, но с условиями – от тех, кто помогал назначаться. Но есть и аргументы за сохранение Юрия Михайловича. Во-первых, такую власть просто отдавать не хочется, а ресурсы мэра таковы, что могут убедить даже первых лиц государства. Во-вторых, задача облегчается тем, что путинская группировка находится в постоянной внутривидовой борьбе, и всегда можно договориться против претендента в московские бенефициары с тем, кто усиления это человека не желает. В реальности, для принятия решения понадобился бы консенсус значительной группы лиц.

В-третьих, как правило, революции происходят в столицах, в столице же проживает 6 миллионов избирателей, для привлечения которых в пользу «Единой России» очень подходит паровоз в виде Лужкова (впрочем, даже с Лужковым Москва остается одним из самых оппозиционно настроенных регионов России – несмотря на масштабные фальсификации в Центральном округе, в 2007 г. ЕР набрала в Москве лишь 55%, пятый снизу результат по стране).

Наконец, общим местом, даже для многих недоброжелателей Лужкова, является то, что он «контролирует ситуацию».

По такой логике Лужков как мэр – податная единица, своего рода феодальный откупщик, с которого удобно спрашивать, не особо вникая в технологии и трудности того, как достигается этот результат внутри системы. Мэр, хотя и не вполне свой, соответствует сверхценной идее «контроля над ситуацией» (=самосохранения), принятой в российской власти.

Можно вспомнить, правда, что в истории был случай, когда выяснилось, что мэр Москвы не так-то и хорошо держит удар. Это был 1999 г., когда часть федеральных телеканалов и ведущий расходную избирательную кампанию Сергей Кириенко в считанные полгода обвалили рейтинг Лужкова на четверть, с заоблачных 96% 1996 г. до 69% в 1999 г., а рейтинг его «Отечества» в столице и вообще ниже 50%. Это покончило с федеральными политическими амбициями Лужкова (изредка прорывающихся лишь в комичных поучениях отдельных министров федерального правительства). Да, тогда ресурсы мэра и его врагов были примерно равны (а сейчас ни о каком равенстве ресурсов власти и оппозиции речи быть не может). Но, с другой стороны, мэр Москвы, не скрывавший президентских амбиций, был на взлете своей политической карьеры, а теперь от него накопилась большая усталость, и социологи фиксируют неуклонное снижение его личного рейтинга.

Если Лужков не сумеет обеспечить «Единой России» повторение результата двухлетней давности – хотя бы преодоления психологически важного барьера 50%, то его кресло может вполне закачаться. Тогда-то, для упрощения переоформления активов на новых собственников, серьезный характер могут принять и уголовные дела в отношении его подчиненных. Пока это – небольшая беспокоящая мелочь, призванная напоминать богатому градоначальнику, что и он под кем-то, кроме Бога, ходит.