Национальное государство

Статистика явки на выборах в Европарламент (как, впрочем, и в национальные парламенты) свидетельствует о том, что большинство граждан Евросоюза воспринимает институт парламентаризма в качестве декоративного обрамления действительной власти. Правда, сами граждане, выступая в роли политических агентов, не предлагают ничего существенно нового и по-прежнему ограничиваются словесной критикой и фарсом забастовок. В последние годы политическая активность в Европейском Союзе отмечалась только в связи с его расширением. Оно и понятно, ведь тогда «младоевропейцы» в обмен на свое «да» процессу европейской интеграции получали пропуск в «экономический рай» Евросоюза. А какой резон теперь ходить на выборы в Европарламент, если это не обещает «адресных» преференций? Вот если бы будущие европарламентарии перед выборами сказали, что заниматься они будут исключительно тем, чтобы чехи или поляки стали такими же богатыми, как англичане, немцы и скандинавы, тогда бы вся Чехия и вся Польша стройными рядами отправились на избирательные участки.

Такую позицию можно обозначить русским неологизмом «пофигизм». Структура гражданского общества безнадежно устаревает, и, как результат, огромная масса населения оказывается за границами политической жизни. Там, за этими границами, и возникает пофигизм, которым пользуются бюрократы, выступая в роли тех, кто берет на себя работу по «обеспечению законности и правопорядка». А как бюрократам еще вести себя, если привитое ими же или их предшественниками политическое безразличие граждан требует только одного: материальной обеспеченности? Удивительно, как в этом пункте сходятся истощившаяся идеями Европа, дорогой моему сердцу политический недоносок Беларусь, смело шагающая непонятно куда Россия и уверенные в правильности избранного курса тоталитарные режимы Азии.

Подобные пофигистские настроения чрезвычайно выгодны тем, кто желает как можно дольше (а то и всегда) оставаться у власти, поэтому они всеми возможными способами поощряют своих соотечественников в их желании дистанцироваться от политики. Индустрия шоу-бизнеса, спорт, мода, культ домашнего очага и многое другое старательно выполняют свою работу по деполитизации общества. Если же некоторым гражданам и позволяется пробираться в верховные эшелоны власти, то только после проверки их на верность идеологии элит (политических, экономических, религиозных). И представьте, что в этих условиях «мягкого тоталитаризма» вдруг появляется некто, говорящий, как в свое время Ленин, о необходимости низведения государственной, а теперь уже и трансгосударственной власти до уровня учетной конторы с незначительным количеством легко сменяемого персонала. Как отреагируют на его появление власть предержащие? Известно как. Его предложения будут объявлены посягательством, в одних случаях, на гражданский мир, в других - на безопасность государства (читай: на их желание сохранить статус-кво, т.е. прежнюю систему властных отношений), а в третьих - на «хрупкий мировой порядок», с таким трудом некогда созданный и ныне поддерживаемый известными политиками и не столь известными распорядителями капитала. А чтобы такие предложения и теоретико-политические стратегии вдруг не стали занимать пытливые умы иных землян, их станут называть увертками популизма и громить в «непопулистских» газетах и на «непопулистских» телеканалах.

Недавно слушал по Euronews выступление испанского писателя (к сожалению, не запомнил его имени), который говорил, что Европу парализовала СКУКА. Так вот, по моему скромному мнению, скука современного европейца (в особенности молодого) - это не экзистенциально глубокая скука, от которой, по мысли немецкого философа Хайдеггера, человеку избавиться невозможно, но результат отчуждения индивида от общества, как об этом писал ранний Маркс. Люди понимают, что на их политическую деятельность в обязательном порядке будет наложен полицейский или судебный запрет, если ее проект основывается на идеях, конкурирующих с теми, за которые держится нынешняя Европа в лице ее истеблишмента. Иными словами, демократия заканчивается, когда дело касается исчерпанности самой демократии, исчерпанности, подразумевающей ликвидацию парламентаризма в том виде, в каком мы его имеем сейчас. Того, кто будет со всей серьезностью отстаивать такой подход, тут же обвинят в большевизме (обязательно грозящим кровавой бойней!) и через секунду займутся парламентской болтовней о «насущных» проблемах дня сегодняшнего. Столь любимое разной псевдополитической сволочью изречение: «Эволюция вместо революции!» - чрезвычайно удачно описывает современную ситуацию в мире. И французский «демократ», и белорусский «диктатор», и русский «монархист», и китайский «коммунист», и иранский «исламист» не стесняют себя ни в словах, ни в действиях, если им недвусмысленно дают понять, что стиль их правления надо отправить на свалку истории, причем вместе с ними самими и как можно быстрее.

В России, насколько мне известно, имел место анекдотический случай. Центральный комитет партии «Единая Россия» решил заняться строительством молодежных ячеек в регионах. В первичные организации принимались студенты и молодые люди, не так давно окончившие университеты. И как же были удивлены молодые активисты, когда их работа прервалась, так по-настоящему и не начавшись. Причина в том, что они слишком буквально восприняли намерения «старших товарищей». Последним нужна была имитация партийной деятельности, а молодежь начала продуцировать идеи да еще придумала, что может что-то сделать для своих регионов. Это уж чересчур! Партия создавалась не для представления интересов граждан России, а для спокойной жизни бюрократов. Но, сколь бы ни были хитры и богаты центральные власти, на местах надо решать конкретные проблемы, и тут уже все равно, принадлежишь ты к «главной» партии или нет, поэтому на выборах мэров и депутатов местных советов представители «Единой России» стали терпеть поражения. И это раздражает кремлевских боссов, считавших, что с помощью закона, в соответствии с которым губернаторы фактически назначаются президентом, они элегантно решили проблему управляемости регионов и тем укрепили «властную вертикаль».

Куда эволюционировать такой России, где Москва живет сама по себе, а регионы сами по себе, если она не имеет подавленного желания развалиться на несколько государств? Только в революцию. Не в социалистическую и не в коммунистическую, чтобы не пугать россиян призраками недавней истории (антисоветская пропаганда, надо отдать ей должное, многих все-таки научила реагировать с известной долей раздражения на все, что связано с Советским Союзом). Даже Эдуард Лимонов все реже говорит о революции. Но еще бывают бюрократические революции, и они случаются гораздо чаще прочих и обходятся малыми жертвами. Просто кто-то из российских регионов должен сказать столичным бюрократам второго эшелона, что если они хотят и дальше уютно сидеть в своих чиновничьих креслах, то им придется отодвинуть на пенсию, отправить в другие кабинеты или посадить за решетку представителей первого эшелона и потом заняться централизацией страны, исходя из потребностей регионов. До тех пор, пока центральная власть не будет легко сменяемой институтами самоуправления регионов, говорить о каких-нибудь изменениях в политике и экономике России бессмысленно. Только не надо, господа монархисты, всякой чепухи в духе говорливого юриста Ивана Ильина! Великие князья дома Романовых и прочая царская шушера воровали безбожно и плевать они хотели на «Третий Рим» и святость земли русской. А современная Россия уже монархия - на радость путинской камарилье, привыкшей покупать за государственные деньги себе в собственность все, что только душе угодно.

Еще одна излюбленная фраза тоталитарной элиты, всевозможных экспертов, «серых кардиналов» и иных наследников Великого Инквизитора звучит приблизительно так: «Неужели вы думаете, что все эти люди захотят участвовать во власти, т.е. брать на себя ответственность? Им же так хорошо в их почти детской беспечности». Когда слышишь такие речи, то понимаешь, что только желание удержаться в удобном кресле высокопоставленного бездельника не позволяет этим избранным (получившим пропуск во власть от прежних получивших его) открыто назвать народ быдлом, не способным решать свою судьбу. Если следовать логике их рассуждений, то получается, что горбатиться на заводах (где, несмотря на заявления адептов постиндустриальной эры, по-прежнему создается материальное благополучие цивилизации), изнывать от вечно повторяющейся работы в офисах, сходить с ума за кассовыми аппаратами в супермаркетах и прочее, прочее, прочее - все это означает безответственность, игры недорослей и неискоренимое желание оставаться быдлом. Тогда, может, найдется тот смелый просветитель, который скажет народу эту горькую правду о нем? Найдется. Он уже нашелся. И не один. А в виде целой системы воспитания и образования. Семья, религия, школа и прочие институции делают свою работу. Именно они просвещают человека нужным образом, не позволяя ему усомниться в том, что его жизнью должны руководить анонимные или известные бюрократы и регулировщики финансовых потоков, но только не он сам в солидарном союзе с другими людьми.

Благодаря подобным воспитателям и учителям в одно прекрасное утро европейцы узнали, что с такого-то числа огурцам предписано быть такой-то длины и такой-то формы. Сразу подумали, что что-то не так поняли, но потом оказалось, что поняли они все как надо. Еврокомиссия на самом деле законодательно ограничила длину и кривизну огурцов, годных к реализации на рынках Евросоюза. Госплан СССР за всю историю своего существования до такого маразма не додумался (додумывался, правда, до других не менее странных вещей, но он же «отсталый, коммунистический, нерыночный», ему простительно). Теперь Еврокомиссия пересмотрела свое решение - и румынский крестьянин, счастливо улыбающийся беззубым ртом в камеру репортеров с Euronews, говорит, что это очень хороший ход, потому что ему больше не придется выбрасывать на помойку длинные и кривые огурцы. И вот эти олухи, принимающие такие законы, еще что-то говорят о компетентности, которую они якобы приобрели на каких-то семинарах и курсах по эффективному менеджменту! Румынским крестьянам просто надо было дать хорошего пинка еврокомиссарам и в качестве извинения за такой поступок снарядить в Брюссель огуречный караван, а заодно всыпать по первое число местным «гарвардско-оксфордским мальчикам», пролезшим в министерские кабинеты и парламентские залы и доведшим страну до того, что теперь только десятки миллиардов кредитов способны спасти ее экономику от краха. Чаушеску был плохой!.. Разумеется, он же сумел выплатить все долги кредиторам. Зачем нужен клиент, который не собирается одолжаться? Сейчас интерес в других: либо в должниках, либо в потенциальных должниках. На этом построена вся современная экономика. О, сладкое слово «кредит»! Кризис вроде и сообщил, что «перекредитовали», но так это же было до настоящего момента, а теперь, чтобы поддержать производство спроса, снова нужно кредитовать.

И вся эта компания спекулянтов и нерадивых хозяев смеет утверждать, что никакой непосредственной демократии быть не может, народ-де не готов к самоуправлению, им по-прежнему, как и в прошлые столетия, надо руководить, словно несмышленым дитям. А народ в ответ и рад стараться: «Ничего не докажешь - власть, она и есть власть». Но что это за власть в нашем примере? Еврокомиссия. А зачем она нужна румынскому крестьянину? Но Еврокомиссия нужна только самой себе и «гарвардско-оксфордским мальчикам» в правительствах и парламентах стран-участниц Евросоюза. Потому европейцам следует отказаться от нее точно так же, как советскому парикмахеру следовало отказаться от министра. Но кто из них отважится на такое действие? «Мальчикам» это невыгодно, так как они потеряют не только свою принадлежность к «большой европейской политике», но и, скорее всего, будут смещены со своих постов «националистами» или кем-то еще. А где же эти «националисты и кто-то еще»? Они есть, и их, наверняка, не меньше, чем «мальчиков», просто последних поддерживает сам «разогуреченый» и «переогуреченый» народ, и потому первые тоже косят под «мальчиков», чтобы показать свою солидарность с народом, одураченным обещаниями евроинтеграторов. Между тем, не хватает какой-то малости, всего одного предложения: «Мне плевать, что думают обо мне еврокомиссары и тутошние министры, как и им плевать на то, что я думаю о них, поэтому с этого момента пусть они руководят друг другом, но не мной».

Когда разговор заходит о народовластии, возникает соблазн в очередной раз «атаковать» препятствующий его осуществлению репрессивно-бюрократический аппарат государства. И помощниками в этом деле всегда готовы выступить не только простодушные анархисты. Вот те же еврокомиссары, они действуют поверх государственных границ, поэтому могут сказать, что своими действиями препятствуют эгоистическим интересам отдельных стран. Но как быть с кривыми огурцами? Это что, побочный продукт демократии и свободы слова? Нет, это как раз бюрократия, с которой нужно постоянно бороться, если народовластие для нас не пустой звук. Впрочем, если бы проблема касалась только огурцов и прочих овощей и фруктов не той формы, то можно было бы просто найти какую-нибудь поправку в конституции или где-то еще, которая бы вернула народу право есть кривые огурцы. Куда более неприятные последствия для человеческого общежития могут произойти из того, о чем говорили такие модные мыслители, как ныне покойный Юрген Хабермас, и продолжают говорить другие. Европа преуспела в экономической глобализации, теперь ей надо заняться глобализацией политической - вот так незамысловато выглядит идеология Евросоюза, не желающего отдавать США и Китаю всю полноту власти в наднациональном Новом Иерусалиме.

Именно поэтому надо не забывать всякий раз усмирять дерзких космополитических проходимцев, которые настаивают на факте (а если факт отсутствует, то на необходимости) исчезновения национального государства. Когда-то сатанински зубоскалили: «Нет человека - нет проблемы». Сейчас некоторым идеологам «постидеологического» мира хочется то же самое проделать с национальным государством. Тогда как его сохранение на современном этапе необходимо, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, если в руководстве государства не сидят продажные дельцы или круглые дураки, то оно сможет защитить своих граждан от беспринципности либеральной глобализации. Во-вторых, «укротить» властность «своего» государства гораздо проще, нежели умерить аппетиты транснациональных заговорщиков. Национальное государство должно существовать до тех пор, пока его противники в лице глобальных игроков не смирятся со своим поражением. И даже после этого не следует спешить с «сентиментально-братским» единением народов и государств. Такое единение будет возможным при условии полного отмирания государства как военно-полицейско-бюрократической машины на всех территориях вероятного союза. В противном случае опять начнется процесс создания «элит», который приведет к тому, о чем мечтают нынешние идеологи мира без границ и капитализма без трений, т.е. к полной невозможности для рядовых граждан влиять на экономические и политические процессы.