ВВП – вранье высшего пилотажа

ФУНТ МЯСА у купца как можно ближе к сердцу жаждет вырезать шекспировский ростовщик Шейлок в качестве неустойки за невозвращенный ему вовремя денежный кредит. С душевным трепетом следили зрители Оренбурга за этой историей по ходу спектакля участвовавшего в здешнем фестивале московского театра Александра Калягина.

Не хочу спорить, с достаточным ли основанием, но зрители (может быть, не все) воспринимали постановку как сценическое оправдание современного ростовщичества в России. Однако и впрямь перекличка с действительностью есть. И это явно к слову в связи с всепроникающим, всеохватным и монопольно вседозволенным политическим театром новобуржуазной диктатуры в целях создания видимости удвоения валового внутреннего продукта сырьевой колонии.

Техническое воздействие этого круглосуточного шоу-бизнеса столь велико, что под его влиянием незаметно оказываются порой и убежденные «заступники народные», способные видеть жизнь такой, какова она есть. И тем не менее они неоправданно легко и вовсе не безразлично для истины, для народа переходят на язык заказчиков и режиссеров массовых зрелищ, принимают на вооружение предлагаемые политические штампы в виде статистических сведений, которые уводят от правды. Но если на этот язык переходят активисты оппозиции, то тем самым они по сути соглашаются, что якобы все идет нормально, имеют место быть настоящие «рост и развитие экономики», а не выползание из «черной дыры», куда страну свергли величающие себя реформаторами устроители капитализма.

Рост – это обязательно от достигнутого. А где он – достигнутый в советскую эпоху уровень? Как ни странно, приняв язык «демократов», легковерные наблюдатели возвещают о подъеме страны на отметку 1990 года по валовому внутреннему продукту, причем с превышением, хотя даже сами сидельцы во власти пока не осмелились протрубить об этом. Пусть и с крепкими критическими оговорками, иные ораторы ссылаются как на неоспоримый факт на результаты международных сопоставлений.
В капиталистических странах принят показатель «валовой внутренний продукт» (ВВП), который сгребает в кучу все деньги, за что бы их ни платили: за конечные товары плюс услуги в течение года по рыночным ценам.

При социализме итоги отражал «валовой общественный продукт» – стоимость созданных обществом материальных благ, это был результат общественного материального производства. Именно от него зависело осуществление основного закона социализма – максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей трудящихся, на что направлялись расходы государственного бюджета. При этом в течение десятилетий использовалась и совершенствовалась экономическая наука, которая ставила задачу планомерно обеспечивать общественно необходимые затраты и повышать эффективность хозяйства страны во благо народа.

Да, фальсификаторы истории не преминут обругать этот основной закон, но он был повседневной практикой ударных пятилеток и при всех ошибках в работе вывел советскую державу на вершину цивилизации. Сегодня любой, живущий не грабежом, а трудом, при вдумчивом отношении к окружающей действительности признает это на фоне продолжающегося разрушения великой Родины.

Об этом в самый раз напомнить, чтобы внимательно рассмотреть рабски принятый от заокеанских приказчиков-надсмотрщиков измеритель «валовой внутренний продукт» и оценить его рост. Впрямь ли это райское яблоко – или раковая опухоль? Где мы по сравнению с 1990 годом?

ПЕРВЫМИ в валовом внутреннем продукте учитываются сельское хозяйство и другие отрасли. «Реформаторы» клеймили село, как «черную дыру», и впрямь сотворили здесь провальную яму, в каковую заталкивают кормилицу страны все глубже. По причине горбачёвской «катастройки» все уже повернуло под уклон, и 1990 год уже был ущербным, но сегодня мы смотрим на этот последний год народной власти снизу вверх.

Напомним, что тогда поле России раскинулось на 118 миллионах гектаров, а на сегодня от него оставили 76 миллионов, то есть швырнули чертополоху 42 миллиона, более третьей части. В том числе почти из 21 миллиона коров сохранили едва около 9 миллионов, примерно 43%. И никакого удержу этой резне. Даже в годы «национального проекта развития АПК» не было ни одного месяца, когда бы ее притормозили. Вот и на конец июня 2009-го по сравнению с соответствующей датой прошлого года общее стадо убавили еще на 2,3%, а коров – на 2,4%.

Еще скорее разрушали скороспелые отрасли. Из имевшихся в 1990 году 38 с лишним миллионов свиней оставили немногим более 16 миллионов – это близко к 40% своего былого состава.
Из 58 миллионов овец и коз сегодня спасли около 20 миллионов – одну треть.

Здесь любой хозяйственный человек, державший в руках кроме ложки еще хоть какой-нибудь рабочий инструмент, обязательно учтет, что «реформаторы» разрушили материально-техническую базу села, а энерговооруженность снизили зачастую многократно. Практически ликвидировали науку, оставили жалкие крохи от семеноводства, селекционно-племенной работы, ухудшили зоо-ветеринарную службу, почти в 10 раз сократили внесение минеральных и в 25 раз – органических удобрений и т.д. При этом довели до относительного и абсолютного обнищания рядовых тружеников и специалистов и вызвали, как полагают многие, уже необратимую нехватку кадров.

В общем непрерывное ухудшение всех условий производства не может не оборачиваться сокращением продукции сельского хозяйства. Эта убыль в значительной мере происходит под воздействием злоумышленно по бросовым ценам поставляемой с Запада продукции и этим ввозом пропорционально возмещается. Например, в 2000 году ее закупили на 7,4 миллиарда долларов, а в 2007-м – уже на 27,6 миллиарда. Резко увеличили этот ввоз в прошлом году, а в нынешнем он поддерживается на уровне предыдущего года.

Можно, конечно, подавить гордость и не подавиться чужим куском за своим столом, но как не поперхнуться и не покраснеть в разглагольствованиях о насыщении валового внутреннего продукта? Как ни смотри тут ясными глазами телевизионного апостола, зияющая брешь в этом продукте, в национальной продовольственной безопасности не будет закрыта, пока производительные силы села остаются в разрухе

Далее в раскладе валового внутреннего продукта – промышленность. Прежде всего добывающая: единственное основание надуваться, как пуп земли с этикеткой «топливно-энергетическая держава», то бишь сырьевая колония. Да, по добыче природного газа при всей своей расточительности «прихватизаторы» не умудрились нырнуть глубже, чем то было вообще возможно, и через полтора десятилетия вылезли-таки на уровень 1990 года, превысили его, а с мировым кризисом капитализма вновь покатились вниз. После почти двойного падения едва не выкарабкались на советские рубежи по добыче нефти и угля, а также железной руды. С натяжкой, но вес взят!

«Демократы» вопили, будто народная власть «толкает» нефть за бугор. Отняв у трудящихся власть и плоды труда, сбросившие маску господа заткнулись и уж вот тут-то развернулись в грабеже страны. Если на закате социализма в 1990 году экспорт «черного золота» составил 115 миллионов тонн, то в последние годы он превышает 258 миллионов. Таким образом с этим сырьем на Запад утекает и настоящее золото как результат глубокой переработки нефти на тамошних заводах, как систематически оседающая там львиная доля выручки от ее продажи, в самых различных формах, дворцах и иных видах прожигания наших богатств теперешней паразитической верхушкой России. Прежде в стране для внутренней переработки и потребления оставалось более 400 миллионов тонн, теперь – менее 200 миллионов тонн нефти.

Схожая картина с газом, углем, железной рудой и другими видами сырья и полуфабрикатов. Рассмотрение можно и нужно продолжить, что позволяет убедиться: даже в тех редких случаях, когда отрасль производства восстанавливается до социалистического уровня, она уже никогда не будет вносить в валовой национальный продукт того богатства, которое давала в общественный продукт. Очень большая его часть отнята у народа и не составляет уже его огромного преимущества, не служит преодолению не по его вине сложившегося исторического отставания страны, не служит ее научно-техническому и социальному прогрессу.

И УЖ ВСЕМ очевидно, насколько далеки по своему вкладу в ВВП от социалистического могущества «обрабатывающие производства» – многие отрасли промышленности по производству конечных товаров. Лишь единичные из них преодолели последствия преступного погрома и выкарабкались на ступень былого планомерного подъема.

А вот с недавних пор можно видеть на железных дорогах новые грузовые и пассажирские вагоны – возобновлен их выпуск в прежнем количестве, как и легковых автомобилей или телевизоров, персональных ЭВМ, холодильников, синтетических смол и пластмасс, минеральных удобрений, линолеума, керамических плиток для облицовки стен и полов, клееной фанеры, картона.
Может, к этому перечню отдельных видов продукции самых разных отраслей отыщутся какие-то еще, по которым производство восстановили до размеров 1990 года, а кое-где даже начали рост. Однако и этот куцый список вовсе не означает равного прежнего вклада в общественный продукт и теперешнего в ВВП. Ведь большая разница, когда теперь они служат чужому дяде, который и за счет этого организует демпинговые поставки продовольствия, удушающие наше село.

И так – чего ни коснись. За последние полтора десятка лет увеличили вывоз за границу необработанного алюминия с 2147 тысяч тонн до 4064 тысяч и необработанного никеля – с 87 тысяч тонн до 262 тысяч, рост в 3 раза. Примерно такой поток других видов продукции цветной и черной металлургии и ряда других отраслей промышленности, все они щедро черпают из советских производственных мощностей, порой за бесценок потчуют Запад.

Зато отрасли по выпуску важнейших для страны конечных товаров целиком или в огромной степени уничтожены. Алюминий и другие стратегические материалы улетают на Запад, а отечественное строительство самолетов и судов – штопором в землю, камнем на дно. На днях на крылатых смотринах Путин в который раз признавал, что положение аховое, «без авиации у российской экономики нет будущего». Без авиации уже нет и настоящего. Оренбургский машиностроительный завод был первым в СССР предприятием, на котором развернули серийное производство вертолетов. За семь лет выпустили 597 аппаратов Ми-1. А на протяжении «реформ» завод осваивает производство вертолета Ка-226 – изготовлено и отправлено в полет 7 винтокрылых машин. И это обычное состояние дела. На одном этом можно бы закончить разговор о том, будто вышли по ВВП на уровень 1990 года.

Однако для полноты картины стоит напомнить характерные штрихи. От объема производства 1990 года выпуск в 2007-м выглядит так: металлорежущие станки – 7%, в том числе станки с числовым программным управлением – 2%; кузнечно-прессовые машины – 7%, машины с числовым программным управлением – 10%; автоматические и полуавтоматические линии для машиностроения и металлообработки – 0,7%. В такой же беде производство инструмента

Станкоинструментальную промышленность угробили. Работавший в советское время директором Оренбургского станкостроительного завода Владимир Семенович Гусев говорит:
– Без собственного станкостроения Россия не может возродить промышленность и быть независимой. А ведь хотя бы наш завод обеспечивал отечественные предприятия и сверх того ежегодно отравлял по 500–600 станков в 50 стран – в Японию, Германию, Францию и другие. Но несколько лет назад изготовлен последний станок. Завод замер…

Продолжим обзор. В сравнении с 1990-м продукция машиностроения 2007 года такова: дизели и дизель-генераторы – 11%, турбины для электростанций – 45%, подшипники качения – 16%, электрические мостовые краны – 32%, башенные строительные краны – 21%, тракторы на колесном ходу – 8%, зерноуборочные комбайны – 11%, универсальные погрузчики – 16%, доильные установки – 8%, автопоилки – 1%, грузовые автомобили – 43%, тракторные прицепы – 5%, экскаваторы – 23%, автогрейдеры – 27%, крупные электромашины – 24%, электродвигатели – 45%, троллейбусы – 28%, мотоциклы и мотороллеры – 0,5%, прядильные машины – 2%, ткацкие станки – 0,5%, бытовые швейные машины – 0%, стиральные машины – 50%, электропылесосы – 15%, электроутюги – 2%, радиоприемные устройства – 3%, магнитофоны – 0,001%, видеомагнитофоны – 0,001%, часы – 3%, фотоаппараты – 0,08% и т.д.

и т.п.

Далеки от советского уровня металлургия и другие отрасли промышленности. Приведенные примеры характеризуют в целом состояние производства средств производства и базирующихся на нем отраслей машиностроения. Это разгром, который можно сравнить только с ковровыми бомбежками всей территории страны.

НИСПРОВЕРГАТЕЛИ народной власти пинали нашу экономику как якобы самоедскую за нехватку товаров массового потребления. А установив диктатуру господ, сразу же принялись сплошняком стирать с лица земли прежде всего именно эту обширную часть народного хозяйства. В результате от объема 1990 года в 2007-м промышленное производство некоторых из основных товаров составляют: мясо, включая субпродукты 1-й категории, – 39%, говядина и телятина – 10%, цельномолочная продукция (в пересчете на молоко) – 50%, масло животное – 33%, пищевая рыбная продукция – 48%, мука – 49%, крупа – 39%, ткани – 32%, ковры и ковровые изделия – 74%, чулочно-носочные изделия – 39%, трикотажные изделия – 14%, пальто, полупальто – 4%, куртки – 20%, костюмы – 22%, платья – 3%, сорочки верхние – 3%, куртки спортивные утепленные – 4%, обувь – 14%...

Особый счет – детские товары: пальто, полупальто – 2%, пальто из натурального меха – 4%, пальто из искусственного меха – 0,1%, костюмы – 9%, куртки – 2%, платья – 1%, сорочки верхние – 2%, чулочно-носочные изделия – 27%, трикотажные изделия – 12%. Вдумаемся, речь идет о видах продукции в миллионы, десятки и сотни миллионов изделий. Даже 1% весит много, а если уничтожено 99%?
А вот как под разговоры о глубокой переработке сырья в первой лесной державе планеты извели производство мебели. От советского уровня составляют: столы – 40%, стулья и кресла – 26%, шкафы – 54%, деревянные кровати – 35%, диваны-кровати – 14%, мебельные гарнитуры – 41%.

Подобные соотношения и по продукции остальных отраслей промышленности. Это справедливо и применительно к строительству – последней отрасли, которая включена и в капиталистический ВВП, и в валовой общественный продукт социализма. В задачу прихватизаторов «демократии» не входит показать превосходство социализма и на примере строительства. Да и вряд ли возможно при нынешних бешено скачущих ценах привести в сопоставимый вид его денежный объем прежде и теперь. О нем достоверно можно судить по отдельным материальным показателям.

Весьма красноречиво, что до 70% основных строительных машин (скреперы, краны и другие) продолжают работать, хотя у них давно истек срок службы. Новыми они были при социализме, и тогда от них гораздо больше была отдача. Ежегодно вводились новые промышленные объекты, что сейчас практически большая редкость. Так, за 2007 год введено против 1990 года мощностей электростанций 32%. Совсем никуда без дорог, но их построили лишь 19%, общеобразовательных учреждений – 17%, дошкольных учреждений – 12%, больниц – 36%, амбулаторно-поликлинических учреждений – 37%, учреждений культуры клубного типа – 10%, высших учебных заведений – 50%, средних специальных – 33%, учреждений начального профессионального образования – 9%. Отметим: это был при всей малости сделанного самый рекордный год строителей за время «реформ» и единственный год, когда они приблизились к советскому объему ввода в действие жилья, правда, к его наименьшему объему предзакатного года державы, когда уже на всем были видны пагубные следы предательства «лучших американцев и немцев» и их прихвостней, когда стали резко сворачивать вообще созидание, и строительство в том числе.

Все эти учетные сведения здесь необходимы, чтобы показать, насколько обоснованны ставшие уже привычными справедливые, но общие слова о разрушительности политики новоявленных капиталистов и сколь далек их ВВП от уровня 1990 года. Как небо от земли. С учетом сокращения количества занятых в сфере материального производства, снижения производительности труда, научно-технического прогресса, многократного уменьшения капиталовложений и уничтожения множества промышленных предприятий этот продукт должен составлять пропорционально вряд ли хоть треть от былого.

НА ЭТОМ перекрестке два мира расходятся в противоположные стороны. Народ, принявший к руководству открытые наукой объективно существующие законы социально-экономического развития берет созданный своим трудом материальный валовой общественный продукт и начинается его общественное потребление по расходным статьям. В том числе и по главным статьям, где деньги для каждого потребителя в отдельности уже отмерли и остались только как единицы измерения.

С каждым годом все большие суммы отмеряются на повышение истинно человеческого в человеке – на его бесплатное воспитание и образование, на его духовное и профессиональное совершенствование, чтобы каждый имел возможность обогатиться знаниями, которые выработало человечество. И этим создана лучшая в мире система народного образования.

А бесплатное здравоохранение имело целью физическое совершенствование человека как венца природы и обеспечило прирост главного национального продукта – выход на высшие показатели по средней продолжительности жизни советских граждан. Так же народному благу были подчинены и другие статьи использования общественного продукта. И доход с расходом не валился в кучу, а согласовывался в гармоническом равновесии.

Совсем иное – ВВП сырьевой колонии, безумно перенятый в подражание владельцам колоний. В обороте товар–деньги–товар прикованы горящие глаза туземного царька только к среднему звену: деньги.

Третью часть валового внутреннего продукта России составляют перечисленные выше плоды работы отраслей материального производства. Остальные две трети – затраты на услуги. Начиная с торговли, оптовой и розничной. Ну и с чем это едят, на какой ломоть намазывают?

С разыгравшимся от этих мыслей аппетитом входим на вьетнамский рынок, что на Дмитровском шоссе, подающий нам всем пример любимой Москвы. Бывший полковник Советской Армии Валерий Константинович грустно рассказывает, что он хорошо знает тут каждый уголок. Кажется, вчера это был завод авиационных моторов, вполне соответствовавший своему крылатому времени.

Поспешим теперь на Варшавское шоссе столицы, на бывшую ткацкую фабрику имени Фрунзе, где стены источают благовония нанотехнологий, нового оборудования, бесчелночных станков. Теперь последнее слово науки «купи-продай» здесь олицетворяют «челноки» – ставшие вьючными двуногими недавние ткачихи. И тут их кормит вьетнамский рынок…

Можно, высунув язык, всю страну обежать в поисках, есть ли город, в котором ни одно промышленное предприятие не угробили и не устроили из него торжище? Зато, говорят, есть такие, как Оренбург, которые вступили в жесткую конкуренцию за почетное звание первого города, завершившего деиндустриализацию и абсолютно свободного от промышленности. Страна становится похожей на повсеместный и всепроникающий базар. Пора докторам рыночных наук признать, что правильно советская экономика следовала открытым К.Марксом законам и считала такие услуги, как торговля, издержками общественного производства, издержками обращения, которые откладываются на стоимость продукции, но сами не создают потребительной стоимости. Чем больше эти издержки, тем выше цена. Можно всунуть ее в валовой внутренний продукт, но нельзя положить в рот.

Оправданы только общественно необходимые торговые издержки. А в идеале – лучше никакие. Это коммунизм. И за приближение к нему борются на всех рынках мира. Сбросьте цену! И подавляющее большинство трудящихся идет на самую дешевую толкучку в зной и холод, под дождь и снег. Хоть на ликвидируемый «Черкизон», хоть на оренбургский стадион «Локомотив». Это такая «рыночная продукция», которую не жалко бульдозером сдвинуть в овраг. А вот наши сидельцы во власти гордятся ростом такого ВВП. Нашли чем гордиться.

ЗДЕСЬ ЖЕ вопрос о массовом преступном переустройстве промышленных предприятий в торгово-развлекательные комплексы, в казино и бордели. Разве разгром дорогостоящих и, как правило, вполне современных и зачастую конкурентоспособных на мировой арене заводов и фабрик – это не ракетно-бомбовый удар по нашей Родине, по русскому и другим братским народам? Разве это вклад, а не разграбление валового внутреннего продукта? Далее называйте как хотите, но затраты на разрушение и переделку производства в торжище и срамное заведение ложатся на цену товара – это великое достижение и заветное желание народа? Статистикой торговли это отражается как благотворительный взнос в ВВП, хотя, конечно же, не есть ли это откусывание от продукта? Вопросы о перемене знака минус на плюс по каждой статье, включаемой ныне как приварок или припек к ВВП. Так, в 1987 году во вполне еще благополучной социалистической России на государственное управление затратили 1041 миллион рублей. Так и записали: «Расходы». И в мыслях не было поставить знак качества: «Продукт». Теперь несравнимо выросшие расходы на управленческую бюрократию включают, как весомый каравай или палку колбасы, в валовой внутренний продукт. И что же это за продукт, из-за которого страна скатилась в пропасть и кувыркается в ней? Управители, как же вы правите или только болтаетесь, держась за руль, чтобы не вылететь из кабины?

А финансисты советского времени? Да их, казалось, никто в упор не замечал и ни в какие святцы не заносил. Ну сидят себе скупые рыцари в государственном банке на сундуках с золотом и считают-пересчитывают, пока не сведут кредит-дебет копейка в копейку. Хотя все знали, что без них не будет богатырского роста у страны. Просто трудились в общем строю.

Но теперь рост денег – вот главная цель. И финансовая деятельность оказывается едва ли не главным вкладчиком в валовой национальный продукт. В 2007 году оценили взнос в ВВП продукции сельского хозяйства в 1,3 триллиона. Однако если крестьянин собрал по 25 центнеров хлеба с гектара, а банк собрал по 25% годовых за выданные мужику «короткие деньги» до урожая, можно ли отчитаться, что они положили в национальный ВВП по одинаковому караваю? Да ведь всем видно, что мужик положил хлеб на народный стол, а банк положил проценты в свой карман, содрав их с мужика, но, случается, после возмещения их части государством они раскладываются на весь трудовой народ.
Что в итоге – бублик, а что – дырка от бублика, зачисляемая в ВВП?

Нынешний счет ВВП не имеет смысла, ибо не только не отражает состояния растерзанной экономики, но и в кривом зеркале показывает ее раздутым пузырем. Резонно ли считать, что этот пузырь – настоящий богатырь? Ясно, при нынешнем разрушительном курсе валовой продукт материального производства России никогда не поднимется до уровня 1990 года, потому что для этого подъема надо восстановить полностью уничтоженные производственные предприятия, вернуть в сферу производства заводы и фабрики, превращенные в сверхизбыточные торгово-развлекательные комплексы. Однако ничего исправлять «реформаторы» не собираются.