Исламский взгляд на \"Русскую доктрину\"

Один из сценариев религиозно-политического взаимодействия ислама и православия в России - образование фундаменталисткого государства на базе модифицированного варианта «Русской доктрины». Представляю статью «Размышления о «Русской доктрине»: Европа или Азиопа?» русского мусульманина, доктора философских наук Али Вячеслава Полосина, выражающую реакцию российской мусульманской общественности по отношению к проекту обновления России на основе «Русской доктрины». Полосин предлагает модификации этой доктрины, создающую возможности фундаменталисткого геополитического союза России и исламских стран. Интересны критические замечания в отношении неовизантийских идеалов доктрины и уважительное отношение к дохристианскому периоду народов России, чего так не хватает иным православным авторам. Четко обозначены основы мусульманской социально-политической и экономической этики, отличные от византийской и западной моделей. Любомир

Преддверие выборов - cамое удобное время для презентации идейно-политических проектов: больше внимания прессы, больше шума, больше шансов, что политики, не уверенные в своих силах на традиционном поле, могут рискнуть пойти в обход неординарным путем. Так, созданный уже 2 года назад «Сергиевский проект», иначе называемый «Русской доктриной», начал медленно продвигаться из экспертной тени к озаренным солнцем власти вершинам политического олимпа.

«Русская доктрина» пошла в массы: она издана 5-тысячным тиражом, а 20 августа состоялось официальное ее рассмотрение на соборных слушаниях Всемирного русского народного собора (ВРНС) в Даниловом монастыре, где в целом она получила одобрение и поддержку.

В чем вкратце суть «Русской доктрины»? Огромный объем сего документа с подробными экономическими и военно-техническими выкладками не дает возможности рассмотрения его целиком в рамках одной статьи, впрочем, каждый желающий может сам ознакомиться с его полным текстом в интернете. Поэтому в данном материале мы сосредоточимся на ее квинтэссенции, а именно на идеологическом и религиозном обосновании.

Итак, основные тезисы, которые представляют для наших читателей наибольший интерес:

1. Капитализм как цивилизация ссудного процента себя изживает и вскоре уйдет со сцены.

Думаю, для мусульманина в этом выводе ничего необычного нет; исламский мир противостоит такой цивилизации изначально уже 1400 лет, поэтому она его и не любит.

Авторы пишут: «Ни мусульманская, ни китайская, ни индийская цивилизации пока не сумели доказать, что способны заменить собой умирающий «фонтан» западных технологических новинок. Они умеют отлично работать и тиражировать созданные на Западе технологические чудеса, но при этом весьма слабы в их изобретении. И есть только одна цивилизация, сумевшая создать свой технологический мир без ссудного процента, - Русская цивилизация в ХХ веке. В нынешних условиях уникальный опыт русских позволяет им сменить Запад в качестве технологичного авангарда человечества. Для этого необходимо выдвинуть глобальный проект (по принципу «Спасая Россию, мы спасаем весь мир»), став лидером здоровых сил человечества, совместив в новом проекте наши православные устои и лучшие достижения советского строя».

Однако доказательство приводят более чем сомнительное: «СССР смог самостоятельно, не используя «рыночных» механизмов, создать автаркичную промышленность, завоевать небо и космос, океанические глубины и полюса Земли». А причем тут «русская цивилизация», которую так старательно изничтожали большевики? Большевики были реальными интернационалистами и реально сумели создать и закрепить в СССР дружбу народов, при этом одинаково подавляя и все присущие этим народам религии. И все достижения науки, техники и культуры при большевиках были достижениями всех народов СССР в единой цивилизации, которая называлась «советской».

Но эта цивилизация, следуя утопическим постулатам о близком Рае на земле, не сумела преодолеть соблазна партийно-бюрократического вмешательства в экономику, что привело к вырождению госаппарата в мафию с последующим обрушением всей государственности. Однако на протяжении 70 лет таланты многих народов огромной страны щедро раскрывались в научной и культурной сферах. Это бесспорный факт, и в подмене «советских достижений» достижениями русского народа, кроется серьезная фактографическая и идейная ошибка авторов Доктрины.

Вторым уязвимым моментом этого тезиса Доктрины является следующий. Советская власть отрицала ссудный процент не потому, что он один ей чем-то не нравился, а потому, что она вообще отрицала все рыночные механизмы торговли, включая и ссудный процент, называя их «капитализмом». Устойчивость советской системы оказалась недолговечной, и авторы Доктрины ее не защищают.

Вне советской системы ссудный процент запрещен догматически только в исламском мире, в русской же цивилизации до 1917 года такого запрета как нормы права, как проклятия Божьего, как имманентной догмы общественного сознания, не было. Эта непоследовательность в отношении ростовщичества проявляется в другом разделе Доктрине (очевидно, другим автором написанном): «В силу непрестижности банковского дела традиционное купечество занималось им неохотно, поэтому в банках, когда они начали расти по всей России, владельцами оказались в основном иноплеменники. Незадолго перед революцией крупные русские дельцы начали потихоньку прибирать к рукам банки (промышленные дома стали основывать филиальные кредитные учреждения), однако, что называется, спохватились поздно и развить русское банковское дело не успели».

Как видим, тут опять поиск пресловутого «заговора» на избитой почве антисемитизма, но главное - нет решительного отказа от самого принципа, т.е. того «смысла», обрести который хочет Доктрина. - Доход от ростовщичества в истории России был, в том числе и у православных банкиров, хотя и тяга к отказу от него ради справедливости в народе тоже была. Показателен классический роман Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание», где Раскольников, мечтая о социальной справедливости, убивает именно старуху-процентщицу. Такие позывы в обход рамок религиозного регулирования и привели Россию к потрясениям ХХ века.

В мире существует только одна самодостаточная, устойчивая система ценностей, отрицающая в принципе ссудный процент и сформировавшая при этом мировую цивилизацию - исламская. Да, сегодня мусульманский мир не на подъеме в культуре и науке, в освоении высоких технологий, и тот научный потенциал, который был создан в нашей стране при Советской власти, мог бы вполне дополнить недостающее сегодня у мусульманского мира, а от него можно взять искусство ведения экономики, распределения благ в социальной сфере и обеспечения политики сбережения народа без ссудного процента. - Это многовековой бесценный опыт.

Но для этого нужно не декларирование собственного, подчеркнуто национального эксклюзивизма, а нужен поиск близких партнеров, с которыми можно объединиться для создания мощной и реальной самодостаточной модели, где творческие таланты и умение жить без ростовщичества органично присущи всем ее носителям. То есть, поиск союза России с исламским миром, к которому даже далеко ходить не надо - он в самой России представлен 20 миллионами ее коренных граждан. Нужен новый субъект геополитики, объединяющий ценности русского народа и других народов, входивших в советский народ, с фундаментальной ценностью мусульманского мира.

Поэтому, на наш взгляд, можно было бы слегка подправить тезис и написать вместо «Русской цивилизации» «Советская цивилизация», а затем вставить продолжение: «И только союз пост-советской российской модели с мусульманской моделью, где ссудный процент запрещен и где 1400 лет успешно существует реальная ему альтернатива, может создать условия для действительно глобального рывка вперед и показать пример решения проблем всему миру».

2. Авторы Доктрины пишут: «Нынешняя серьезная переконфигурация мира в геополитическом и геоэкономическом плане в обязательном порядке означает также совершенно новую идейную конфигурацию мира. И в этой новой идейной конфигурации для России как цивилизации открывается новый шанс. На поверхности геополитических реалий конкуренция цивилизаций выступает как борьба глобальных проектов. Таких проектов (равно как и мощных самобытных и самодостаточных цивилизаций, способных претендовать на широкую мировую экспансию прежде всего своих смыслов и ценностей, своего типа нравственности и только затем уже интересов и сил) не может быть много. Претендентов, реальных и потенциальных, на роль таких игроков в мире - пять-шесть. И в число этих немногих полноправно входит Россия».

Можно вполне согласиться с каждым словом. Но дальше - опять неожиданный, никак не выводимый из предыдущего вывод: «Осознав свою духовную суверенность, на базе традиции и с учетом вызовов времени творчески переосмыслив свою цивилизационную программу, мы можем (и перед лицом Истории - обязаны) сформулировать свой Русский глобальный проект». Но почему только русский? Разве один в поле воин, тем более - в геополитическом поле?

Авторы пишут: «Мы ставили перед собой задачу не изобрести Русскую доктрину, а совершить над собой усилие, чтобы пробиться к себе, своей собственной сущности, своему Я. Нам требуется не учреждение нового государства, а прорыв к традиционному русскому государству. Мощь национально-государственной традиции никуда не исчезла, она дремлет в народе и ждет своего часа - часа пробуждения. И по-настоящему восстановление нашей традиции возможно только в формах новейшего, технологически совершенного и разумного творчества, зорко распознающего самые грозные и острые вызовы новой эпохи и четко отвечающего на них».

В этом тезисе чувствуется некая скрытая полемика с новозаветной притчей о вливании нового вина в старые мехи, попытка оживотворить хтонические силы «матери-земли», дающие мощь Святогору и Илье Муромцу, короче, поворот в прошлое, к ушедшему «золотому веку», характерному для всех серьезных мифологий. Как написал Беранже:

«Господа, если к правде святой
мир дорогу найти не сумеет,
честь безумцу, который навеет
человечеству сон золотой!»

Да, в диалектике движения человек, прежде чем сделать шаг вперед, делает полшага назад, как бы опирается на прошлое, но прошлое не является самодеятельным и живым субъектом, оно мертво, оно не существует. Ничто в прошлом не живет, не дремлет и не просыпается, кроме химер сознания («навии» по-старорусски). Живет только память в настоящем («яви»), и человек лишь сверяется с опытом своих предков, с традицией, чтобы избежать ошибок при движении вперед. С достижениями и ошибками прошлого давайте сверяться, учиться на них, но пытаться пробудить вчерашний день, воскресить мифический «золотой век» разумному человеку не стоит.

Наше предложение авторам Доктрины: давайте поучимся опыту из нашей истории, который показывает нам после эпохи Ивана Грозного постепенное возвращение Ислама и российских мусульман на влиятельные позиции в нашем общем российском государстве: от тотального истребления мусульман во второй половине XVI веке политика России изменилась к насильственной христианизации, но уже без истребления, в XVII - XVIII веках, к веротерпимости в конце XVIII века, к сотрудничеству, к боевому братству и к мусульманскому дворянству, к участию эмира и хана в интронизации царя в XIX веке, а затем в начале XX века - к героизму мусульманских частей на полях Первой мировой...

Конец XX века впервые после Орды уравнял христиан и мусульман в России. Мусульман меньше, но они активны, пассионарны, их число растет. Может быть, стоит учесть и этот опыт, как безусловно позитивный, и не идти на поводу у тех, кто подстрекает переломить мусульманское сообщество через колено? И развить этот опыт тем, чтобы прямо заявить: давайте осознаем свое «Я» как дружную, монолитную семью, большая часть которой принадлежит сегодня к православно-христианской традиции, другая часть - к правоверно-мусульманской традиции!

Эти традиции взаимодополнялись, и сегодня мы пойдем вперед, сверяясь не по штурму Казани Иваном Грозным, а по Брусиловскому прорыву, осуществленному мусульманской конницей и развитому затем русской пехотой. Давайте вместе попросим Никиту Михалкова снять об этом масштабный фильм, который бы показывали по ТВ вместо телесериалов, где «хорошие» блондины убивают «плохих» брюнетов!

3. Авторы Доктрины пишут: «Мы убеждены, что динамический консерватизм как идейная платформа самообновляющейся Традиции как нельзя лучше отвечает духу русской цивилизации и данному моменту - дозревания нашего исторического мира до самобытной нравственности, до формулирования этики воинствующей справедливости... Справедливость - базовая ценность для нашего общества. Не восстановив попранной справедливости, ничего выстроить нельзя. Если мы действительно не хотим пропустить страну через еще одну социальную революцию, необходимо найти способ удовлетворить эту базовую для русского, российского сознания потребность. Неудовлетворенный спрос на справедливость и радикальные способы его удовлетворения систематически приводили Россию к катастрофе».

Однако такая этика уже есть и называется она исламской. В сознании каждого мусульманского ребенка с детства закладывается Сунна Пророка (мир с ним): «Если увидишь мерзость (зло, преступление), то устрани ее своими руками. Если не сможешь руками - устрани словом. Если не можешь и словом - то хотя бы возненавидь ее в своем сердце, но последнее - проявление слабости веры».

Конечно, радует, что философ А.Ильин, находясь в вынужденной эмиграции, сделал обнадеживающие выводы в работе «О сопротивлении злу силою». Это говорит, что русская интеллектуальная и духовная мысль пришла к тому, что вполне согласно с исламской доктриной и что может стать платформой для объединения усилий.

Справедливость в ее самом глубинном и самом простом пониманиях - это на самом деле центральный догмат исламской доктрины. В Коране предписано: «О, уверовавшие! Свидетельствуя перед Аллахом, отстаивайте справедливость, если даже свидетельство будет против вас самих, или против родителей, или против близких родственников. Будет ли он богатым или бедным, Аллах ближе к ним обоим. Не потакайте желаниям, чтобы не отступить от справедливости. Если же вы скривите или уклонитесь, то ведь Аллах ведает о том, что вы совершаете» (4: 135).

Также передано, что «когда Аллах Всевышний послал Адама (мир с ним) на землю, он сообщил ему четыре слова и сказал: «О, Адам, твое знание и знание твоих потомков в этих словах: одно слово тебе, а другое Мне, третье слово между Мной и тобой - это молитва от тебя и ответ от Меня. А то, что между тобой и людьми, - это то, чтобы ты устанавливал справедливость и правосудие среди них».

Лучших союзников, чем Россия и Исламский мир в борьбе за мировую социальную справедливость трудно даже представить!

4. Авторы Доктрины пишут: «Мы вступаем в век русского самосознания, век, когда Россия укажет всему миру на объективные корни мирового зла и подскажет, как сообща можно ему противостоять. Россия была призвана и до сих пор остается призванной к нравственной гегемонии, мы верим, что она займет в будущем место мирового лидера, станет авторитетом для других цивилизаций... Ключевые идеи русской «смыслократии» будут связаны прежде всего с овладением будущим - его предсказанием, корректированием и проектированием. Именно эта футуристическая установка позволит России перейти от «догоняющей модернизации» к сверхмодернизации».

Тут не со всем можно согласиться: корни мирового зла давно указаны - в таких священных Писаниях, как Библия и Коран. Авторы Доктрины сами признают, что эсхатология (учение о конце света) Христианства и Ислама удивительно близки. И русское самосознание, и самосознание мусульманских народов должны лишь открыть для самих себя эту единую эсхатологию, выразить ее современным общедоступным языком и донести западному миру, у которого ее место прочно занято штампованными боевиками-фэнтези. - И здесь не видно ничего, что объективно препятствовало бы объединению православно-христианского и правоверно-мусульманского подходов. Выступление на мировой арене такой христианско-мусульманской России несомненно было бы социально-нравственным «брусиловским прорывом».

5. Авторы Доктрины пишут: «Смысл, которого так не хватает сейчас нашей нации, тесно связан с другой ценностью - ценностью чести. Однако это не означает, что способность интенсивно и глубоко мыслить потеряна, а честь - утрачена. Более того, русский человек не способен на сверхмобилизацию ради обогащения, низменных материальных целей, но совершает чудеса героизма при защите Родины и священных для него ценностей либо при выполнении великой исторической миссии. В годы перестройки нашему народу долго и упорно внушали максиму о том, что «политика грязное дело». Эта мысль заключала в себе клевету на многих русских святых и на само Русское государство. Те, кто внушал толпе этот коварный лозунг, хотели бы, чтобы наша политика уже никогда не «отмылась», чтобы смысл в нее уже не вернулся. Между тем разрешение неурядиц нашей национальной жизни заключается в прямо противоположной максиме: политика должна стать духовной и светоносной».

Читаешь, и опять перед глазами встает социальная доктрина Ислама, где политика не отделена и никогда не была отделена от законов религиозной нравственности! «Выгода - стимул действий человека, но она бессильна перед убеждениями мусульманина. Например, по всей России вы не найдете мусульманина, торгующего в кабаке и содержащего дом терпимости», - писал в начале ХХ века выдающийся татарский ученый и мыслитель Исмаил Гаспринский. Что тут делить? Татарин Гаврилов при героической обороне Брестской крепости и башкир, получивший имя «Александр Матросов», - разве не пример единства религиозных традиций в общей для нас Отечественной войне?

6. Авторы Доктрины пишут: «Мы не делаем упор на одно лишь государство. Программы по типу \"Государство должно сделать то-то и то-то\" сегодня малореалистичны. Ибо государство больно. В настоящий момент для осуществления амбициозных проектов у него пока не достает ни воли, ни кадров. Государство слишком зависимо от Запада и вообще внешних сил. Мы верим в традицию нашей государственности, но это не одно и то же, что наивно уповать на нынешнюю политическую систему».

Опять же Ислам заключает в каждой общине готовую управленческую структуру со своей иерархией. Исмаил Гаспринский отмечал, что любая мусульманская община содержит внутри себя коллективную субъектность, которая в условиях внешнего распада автоматически становится носителем части общегосударственного суверенитета, приобретает государствообразующие черты. Не случайно в Смутное время, когда русский народ на некоторое время утратил власть над страной, представители мусульман, претерпевших страшные гонения от Ивана Грозного, подписали документы всенародного ополчения, вместе с русскими освободили Москву и участвовали в Земском соборе.

7. Рассматривая различные варианты развития событий, авторы пишут об «оптимистическом сценарии, при котором курс власти начинают осуществлять силы, близкие Русской доктрине или как минимум разделяющие значительную часть ее идей. В таком случае Русская доктрина становится в каком-то смысле официальной. При развитии такого сценария власть должна бросить клич социальной правды, обратиться к этому вековому чувству. Власть должна призвать активное здоровое население, во-первых, в элиту («делайте карьеру!»), во-вторых, в реальный сектор экономики через учреждение масштабных проектов. Это должна быть идеология не «потребительского общества», не «свободного рынка», который сам за нас все вспашет и засеет, но идеология национального развития, волевого проекта, опирающегося на сознательно выстраиваемый «образ будущего». Мечта русского гражданина не должна описываться схемами телевизионной рекламы, нереалистическими потребительскими ожиданиями, надеждой на выигрыш, свалившийся с неба, - мечта должна быть связанной с созидательными проектами, в которых у него есть возможность участвовать.

Между тем, за 8 веков до появления воспетой Максом Вебером протестантской деловой этики раннего капитализма у человечества уже появилась модель, прививающая психологию активного созидания и этику предпринимательства. Сунна повествует, как к Мухаммаду (мир с ним) пришел с просьбой о материальной помощи один бедный человек, и Пророк (мир с ним) спросил его: «У тебя есть что-нибудь в доме?» Тот ответил: «Да, у нас есть подстилка, которой мы иногда прикрываемся, а иногда расстилаем на полу. И еще у нас есть кувшин, из которого мы пьем воду».

Пророк (мир с ним) попросил принести эти вещи. Когда тот принес, Посланник Аллаха (мир с ним) взял их в руки и спросил, кто хочет купить их. Кто-то сказал, что купит их за один дирхем. Мухаммад (мир с ним) спросил, может ли кто-нибудь дать за них больше. Он повторил свой вопрос два или три раза, прежде чем кто-то ответил, что даст два дирхема. Пророк (мир с ним) отдал ему эти вещи, взяв за них два дирхема. Затем он отдал деньги своему сподвижнику со словами: «На один дирхем купи еды для своей семьи, а на второй купи топор и принеси мне». Человек принес ему топорище, и Посланник (мир с ним) своими руками насадил его на деревянную рукоять, а затем сказал: «Иди, заготовь дрова и продавай их. Придешь ко мне через две недели».

Тот сделал, как ему было сказано и заработал десять дирхемов. Пророк (мир с ним) сказал ему: «Это лучше для тебя, чем предстать в Судный день с печатью попрошайничества на лице. Просить о помощи разрешено только трем людям: очень бедному человеку; тому, кто должен большую сумму, и тому, кто должен заплатить выкуп за кровь наследникам убитого».

Посланник Аллаха (мир с ним) показал пример, предоставив возможность человеку зарабатывать средства к существованию, и одновременно осудил безделье и попрашайничество. Вообще много интересного авторы Доктрины могли бы найти в брошюре «Этика бизнеса в Исламе» (изд. «Умма», М. 2004).

Исламские этические принципы определяют индивидуальный выбор человека, основанный не только на максимизации личной выгоды, но и выгоды для общего социального благосостояния. Исламская экономическая система поддерживает частную собственность и рыночную конкуренцию, но одновременно строго следит за справедливым распределением созданного богатства. Изначально все богатство принадлежит Творцу, который предал его во временное эффективное пользование человеку. Поэтому человек должен рационально относиться к природным ресурсам и сохранять природу для будущих поколений.

Задолго до начала эпохи колониализма в мусульманском мире существовала гибкая коммерческая техника, действовали системы векселей, аренды, залога, санкционированные исламским правом и воспринимавшиеся мусульманами в общем контексте запретов и предписаний, определенных Богом.

Крупный исламовед конца XIX века Н. Торнау отметил: «Мусульманин, не исполняющий в полной точности хотя бы внешних обрядов религии, считается неблагочестивым, неблагонадежным лицом; он через это лишается в среде своих соверователей доверия, не допускается, например, к свидетельствованию, к опекунству и т.д. По строгому учению ислама, не считаются «адилем», то есть «достойным доверия», лица, занимающиеся не только запрещенными действиями, такими как пьянство, разврат, (но и) ростовщики, клеветники и т.д.».

И в Христианстве, и в Исламе этика организует и упорядочивает все аспекты личностного поведения. Нравственная сторона жизни строится на осознании и вере в божественную справедливость, проявление которой неминуемо, в результате чего каждого ожидает либо наказание за бесчестие и произвол, либо вознаграждение за праведность и благородство.

Опять же вопрос: что мешает российским православным и мусульманам вместе создавать модель, стимулирующую социальную деловую активность на базе собственного, российского опыта?!

8. Авторы пишут: «Суть Русской доктрины - создание иерархически-сетевой социальной ткани, сетевой империи на месте разрушенного «советского мира», на основе лучших традиций Святой Руси, старой Российской империи, на основе достижений «советского народа», то есть той же, что и раньше, что и всегда, сверхнациональной русской нации.

Русская доктрина призвана помочь становлению самосознания единой нации - это путь не к разобщению народов и вер, культурных и жизненных укладов, наоборот, путь к их сближению, к большему их взаимопониманию. Реализация национальной стратегии ни в коем случае не ведет к национальной розни или ущемлению других народов. Как раз наоборот. Мондиалистская идея предполагает стирание всех и всяческих «Я» на уровне этносов и культур, подгонку их под общее обезличивание...

Мы призываем всех участвовать в дальнейшем создании и воплощении идеи России Будущего. Мы уверены, что те, кто не захочет приложить усилий в этом направлении, дуют против ветра истории. Эпоха безвременья заканчивается - от каждого из нас требуется сознательное участие в восстановлении традиций и в творчестве «Руси новой по старому образцу».

Сказано красиво, но хотелось бы, чтобы этим словам не было противоречий в других частях программы - очевидно, написанных другими авторами с несколько иными представлениями. И вряд ли стоит пугать национальные меньшинства и не православные религиозные общины такими терминами как «сверхнациональная русская нация». К сожалению, исторический опыт дал массу негативных примеров политики насильственной ассимиляции и в нашей стране, и он жив в памяти многих народов мусульманской традиции, а тем более слово «сверх» в применении к нации вызывает нехорошие ассоциации с Германией 1930-ых годов («Deutschland ueber alles!» - «Германия сверх, или превыше, всего!»). Можно ведь сказать и «наднациональная», а можно и оставить испытанное «многонациональная», что было бы еще точнее.

С терминами лучше быть поаккуратнее и не спешить вбрасывать новые, да еще в большом количестве, пока читатели еще не разобрались в них. Даже название «Русская доктрина» может поначалу сильно напрягать представителей коренных неславянских народов России, хотя в самом названии ничего дурного нет - дело в значении слов. Но прошлое, о котором так много говорят авторы Доктрины, на некоторые термины наложило свой, увы, не всегда положительный отпечаток.

И с этим мудрый политик всегда будет считаться. Лично на мой взгляд, название лучше изменить еще и потому, что акцент на русскости диссонирует с очень уж нерусским, заимствованным с того самого «нехорошего» Запада словом «доктрина».

9. Авторы Доктрины пишут: «Свобода предполагает не оторванность от всего и вся, а, напротив, нагруженность всех социальных и личных связей человека содержанием и смыслом. Чем больше нагрузка смысла, тем выше степень самосознания самого человека, тем он свободнее и независимее от внешней точки зрения, внешних влияний, от попыток сбить его с толку, тем он духовно аристократичнее... Свободный человек - это не беспризорник, не передвигающийся ползком бомж, а тот, у кого есть дом и родина, кто на коне и во всеоружии. Такая свобода духовной личности достигается постоянным усилием и поддержанием сложнейшей содержательной внутренней жизни».

Согласно исламской доктрине, любые действия человека рассматриваются с точки зрения общественного блага, где личная выгода является второстепенной. Распределение созданного блага осуществляется по принципу справедливости в зависимости от вклада каждого члена общества в производство общественного блага. Ислам поощряет желание человека работать, приобретая мирские блага для обеспечения себя и семьи, и узаконивает стремление к достижению материального благополучия.

Право частной собственности признается как священное и неприкосновенное, а правила передачи ее определены Божественными предписаниями. В то же время накопление богатства ради богатства приводит человека к греховным и незаконным действиям. Ислам же призывает к увеличению благ с целью получения власти над богатством и извлечения выгоды из него.

В Исламе права человека неразрывно взаимосвязаны с обязанностями перед Творцом миров и перед обществом. Никаких абстрактных прав, прав на совершение зла, Ислам не признает. В арабском языке даже нет слова «выбор» вообще, есть «выбор правильного» и есть «неправильное, ошибочное действие». Мера свободы соответствует мере ответственности. Свобода основывается на гарантиях закона Божьего и на собственности. Коран напоминает владельцам разного вида собственности о том, что в действительности они являются лишь временными управляющими того имущества, что даровал им Аллах, Превелик Он и Преславен.

Коран рассматривает богатство как испытание человека на предмет его истинных пристрастий и стремлений. Этот факт заставляет владельца имущества правильно понимать ценность богатства и относится к нему как к средству достижения милости Всевышнего посредством расходования его не только на собственные нужды, но и отдавая часть другим. «Это Он сделал вас наследниками земли и возвысил по степеням одних над другими, чтобы испытать вас в том, что Он даровал вам» (Коран, 6:165).

Вообще любая исламская норма нацелена на поддержание и защиту одной из пяти основных ценностей Шариата: религии, жизни, разума, продолжения рода и собственности. - Чем не концепция «сбережения человека»?

И опять вопрос: что здесь несовместимого с православным миропониманием?

10. Авторы Доктрины пишут: «Граница русской нации проходила тогда, проходит и сейчас между теми народностями, которые претендуют на полезное участие в жизни России как целостного политического организма, и теми, чьи интересы лежат исключительно в политической организации своих этносов на их территориях. Иными словами, если кто желает быть своим в доме русской нации, то он приглашается стать родственником - говорить на одном языке, смеяться и плакать над одним и тем же, считать тех, кто здесь - своими, родными. Родоначальник и основатель дома, а также его нынешний глава признается таковым и для вновь пришедшего «родственника». Если же кто считает себя тут только гостем, то ему следует вести себя соответственно, с уважением, и не рассчитывать на особые льготы и привилегии».

Тут не все справедливо, в Евангелиях о таких вещах с большей любовью написано. Во всяком случае, не проговорено, что родоначальник дома тоже должен смеяться и плакать над одним и тем же со своими - пусть и младшими, но родственниками, и не забывать, что они - родные. Если дополнить, что родственные чувства действуют в обе стороны и исключают высокомерие, тогда будет правильно.

11. Авторы Доктрины пишут: «Можно уверенно говорить, что Россия - это долгожданный синтез «римской» и «греческой» форм Удерживающего (зло), доминанта православного царства (империя Константина) и интерконфессиональное сверхгосударство (как империя Октавиана Августа). Синтезировав наследие предшественников, Москва явилась не просто Третьим Римом, но Римом в третьей степени, не повторяющим, но приумножающим миссии своих предшественников».

Тут начинаются некоторые противоречия с вышесказанным. Если Россия хочет внутри себя стать над-национальной империей, в которой русский народ имеет естественно сложившееся большинство, то мысль о преемстве с империей, с которой не имеет никакого преемства ни один из коренных народов России, вызывает вопросы.

Авторы Доктрины много написали про противоестественность вживления в нашу ментальность чужеземных, инородных образцов, и это справедливо. И вдруг - противоречие самим себе, «двойной стандарт»: «Империя не умирает. Она передается», - записал некогда Федор Тютчев. Такой взгляд позволяет рассматривать государства - носители имперской парадигмы - как этапы развития единой линии. События за 3-4 столетия до гибели Восточного Рима напоминают запуск программного трансфера... Москва находилась на особом счету у Константинополя уже с середины XIV века... держава создавалась... Вселенской Православной Церковью на протяжении веков».

Мы, напротив, полагаем, что истоки русского народа - в его собственной уникальной самобытности, Богом данных талантах, а не в миссии носителя чужой парадигмы: ни древнего Рима, ни второго Рима, ни Вавилона во всех его вариациях. Русский народ имеет свои парадигмы, имеют их и другие народы, населяющие свои исконные земли в границах России. И попытка на место парадигмы Катехона (защитника) «всемирной демократии» искусственно вернуть из прошлого «золотого века» Катехона восточных ромеев, грезивших покорить себе весь мир, столь же чужеродна для России, сколь и нереальна - она и в далекие времена оставалась только на уровне идеологических оборотов, понятных нескольким десяткам членов правившей элиты, но никогда не была народной реальностью, ибо народ жил по своим собственным национальным традициям и чурался всякого космополитизма. Когда была агрессия, как от Наполеона или Гитлера - народ вставал, как один, и богатырски крушил агрессора. А когда звали за идеалы «третьего Рима» где-то на чужбине умирать, реакция была совсем иной.

Почему обрамленная пышной мессианской пропагандой Первая мировая война была проиграна Российской империей? Главная причина - массовое бегство солдат, отсутствие желания воевать. Солдату-мужичку пропагандировали «третий Рим», призывали любой ценой захватить Константинополь, а он в ответ: «А немец-то, небось, до Тамбова не дойдет?».

Таким образом, в этом пункте авторы Доктрины сами не заметили, как впали в противоречие со своими же установками на возрождение национальной «русскости», на очищение от инородных наслоений, и предложили вместо одних наслоений другое, более того, ради этой идеологической надстройки лишили русский народ исконных национальных государственно-идеологических корней и объявили его очередным носителем абсолютно инородного «программного трансфера» (и словосочетание какое нерусское!).

Отсюда и восхваление, например, не легендарного главы Русского государства князя-воина Святослава, основателя первой Русской империи со столицей в Переяславце-на-Дунае, а опричнину Ивана Грозного, византийца по крови и по духу. Чем опыт государственного строительства Русской земли, «страны городов», т.е. уже развитой политической цивилизации, в IX - XI веках н.э. не подходит как базис для нынешних политических инициатив?

А еще был опыт Великой Булгарии, Орды в составе империи Чингиз-хана, который также имел место на нашей родной почве. Московское Царство вышло совсем не из далекого ему и чуждого по духу Константинополя, а из Орды, что прекрасно показано историками. - Некоторые элементы государственного устройства Орды сохранились в Российском государственном устройстве даже доныне. А от Византии Русь взяла в основном элементы церковного права. Можно и нужно использовать всякий опыт, в том числе и древней Римской империи, и Восточно-Римской, и «священной Римской империи», и Багдадского Халифата, и тем более Османского, но основа-то должна быть все-таки своя, родная!

Мы полагаем, что в России сформировалась уникальная ситуация: и русский народ адаптировал религию, полученную им из Восточно-Римской империи, под свой национальный уклад, приспособил под свою культуру, включил в рамки своего национального государственного бытия; и российские народы мусульманской традиции сформировали свой тип жизни по Шариату в специфических российских условиях и в православно-христианском окружении.

Речь идет не об искажениях религиозных постулатов, а о сложившихся и устоявшихся формах донесения религии до массового сознания, до житейского уровня простого человека, не сведущего в богословии. - Ведь необразованного человека можно обмануть и позвать вместо соблюдения закона Божьего делать приношения языческим богам смерти! И апробированные веками формы религиозности - самый надежный гарант того, чтобы перекрыть возможность злоупотребления людским доверием со стороны чужеродных миссионеров.

Поэтому стабильность России зависит от того, как все народы России сумеют сохранить эту свою национальную адаптацию религии, как говорят сейчас - «традиционную религиозность»! Утрата ее чревата ростом фундаментализма по иностранным лекалам, предназначенным для совершенно иных условий, ростом клерикализма и нетерпимости к тем, с кем раньше жили веками в мире. Эту опасность мы хорошо видим в мусульманской среде и еще мало видим в православной, хотя она там тоже есть и связана с идеей иного, «третьеримского халифата». Псевдоправославный «Хизбуттахрир» может стать опаснее псевдомусульманского.

12. Авторы Доктрины пишут взаимоисключающие вещи:

• «требуется сделать Традицию тем, чем ей быть естественно, - полем общенационального политического консенсуса»;
  
• «Нужно рассматривать православие не как сегмент общественной жизни, но как силу, тождественную самой национально-государственной традиции России... Русская Православная Церковь является неустранимым элементом оформления правовой идентичности России, задающим религиозную картину мира, в которой находит свое обоснование цивилизационный суверенитет Русского государства».

В чем же будет достигаться согласие, консенсус с неправославными гражданами России: мусульманами, иудеями, буддистами и просто неверующими, которых у нас сегодня большинство, причем треть граждан - атеисты? - В том, чтобы они признали себя «кривославными» и второсортными? Что мешает видеть «силу, тождественную самой национально-государственной традиции России» в соработничестве последователей разных вер на единую наднациональную государственность? Если говорить о парадигмах, то и в Русской Земле до Ивана Грозного разноверие не мешало патриотизму: часть дружины князя Святослава при заключении мирных договоров клялась на оружии, призывая Перуна, другая часть - перед православными иконами, и все были патриотами, никто на сторону Византии не перебегал.

По Ясе Чингиз-хана, легшей в основу права в Орде и ее Русском улусе, из которого выросла Московия, можно славить Бога в разных традициях и на разных языках, но обязательно лишь всем молиться за главу государства. Русская православная церковь усердно молилась за «царей татарских», которые наделили ее собственностью, немыслимой для православной Византии, освободили от всех налогов и защищали священников даже от словесных оскорблений (за оскорбление - смертная казнь).

Патриотизм - это то, что объединяет всех верующих всех религий в едином Отечестве. Но если патриотизм сделать моноконфессиональным, то он перестанет быть таковым и превратится в клерикализм одной из корпораций священнослужителей. Оппоненты этой частной корпорации будут вытолкнуты в политическую оппозицию, и единству государства - конец.

К сожалению, тенденции к этому уже заметны. Кто-то и войну в Чечне трактовал как «войну за православную веру и Отечество», однако от масштабной гражданской (и не только) войны в 1999 году Россию спасли не эти служители, а дагестанские ополченцы-мусульмане, которые с охотничьими ружьями героически перекрыли путь хорошо вооруженным боевикам, напавшим на Дагестан в нарушение Хасавюртовского мирного договора.

Разумеется, религиозные организации не равновелики, и государство имеет реальное взаимодействие в социальной сфере не одинаковое и не со всеми. Но авторы Доктрины поставили вопрос о смыслах, о смыслократии, вот и мы говорим о смыслах, а не о социальном партнерстве, в котором в партнеры государству избирается просто тот, кто более профессионально и ресурсно подготовлен. А смысл не может противопоставлять веру части коренного населения страны общегосударственному патриотизму, иначе неизбежно патриотизм этой части населения опустится на региональный уровень и будет тяготеть к сепаратизму.

И уж совсем недопустимыми и крайне опасными выглядят такие заявления авторов Доктрины: «Всякое содействие на государственном уровне отпадению граждан России от православия в иные конфессии, хотя бы и традиционные для России, а тем более в безбожие или деструктивные культы, должно рассматриваться как акт подрывной в отношении устоев России, антигосударственный и антинациональный».

Получается, если татарин или дагестанец женится на русской, она примет Ислам (что не редкость), а чиновники дадут им новую квартиру, то этих чиновников нужно сжечь в деревяном срубе как «врагов народа»? Восхваляемый в Доктрине св. епископ Иосиф Волоцкий именно так и предлагал поступать: «Если же воевода или воин или иной начальник, обязанный иметь об этом попечение, когда кто-то мудрствовал по-еретически, не предал его князю, конечную муку (сожжение) примут, даже если сами остались православными». Башкир Тойгильда Жуляков, насильственно христианизированный, в 1738 г. был сожжен за то, что он «крестясь в веру греческого вероисповедания, принял снова магометанский закон и тем не только в богомерзкое преступление впал, но яко пес на свои блевотины возвратился». Казнь была совершена «при собрании всех крещеных татар на страх другим таковым, кои из магометанства приведены в христианскую веру».

Подобные акции порождали одно за другим народные мятежи, в войске Пугачева было около половины татар и башкир, после чего Екатерина Великая и приняла Указ о веротерпимости. Ей же принадлежат золотые слова: «Как Всевышний Бог терпит на земле все веры, то и Ее Величество из тех же правил, сходствуя Его святой воле, в сем поступать изволит, желая только, чтобы между ее подданными всегда любовь и согласие царили». - И это тоже наш родной российский опыт, предостерегающий нас от трагических ошибок.

Думается, тут кто-то из авторов, предлагая на государственном уровне запретить религиозную проповедь всем, кроме Русской Православной Церкви, слишком утонул в грезах о «золотом веке» крепостничества на Руси. Государство, которое хочет быть мощным, должно пресекать всякое насилие в вопросах веры: и насильное отторжение от Православия, от Ислама, от Иудаизма и т.д. должно быть наказуемо, и насильное вовлечение в любую из религий - так же. Пожалуйста, проповедуйте свободно, а люди пусть сами свободно решают.

13. В Доктрине приводится «комплекс мер в отношении нетрадиционных религиозных организаций», где названо конкретно лишь одно такое направление, причем только из исламской сферы: «Для купирования ваххабизма и некоторых других экстремистских направлений необходимо последовательно уничтожать экстремистов и их пособников; профилактическая работа на этом направлении уже неэффективна».

Этот пункт представляется также весьма опасным. Бесспорно, то клерикальное течение в современной исламской среде, которое популистски называют «ваххабизмом», принесло огромный вред всем, и в первую очередь мусульманам. Однако когда задачи ставятся не на уровне частных бесед, а на уровне законодательных инициатив, нужна отточенность каждого термина, ибо любая неточность законодателя бьет по его избирателям.

Кто и по какому праву определил, эффективна или нет работа с людьми, причем, не только с «экстремистами», но даже и с их «пособниками»? Что за общее лекало для всех случаев жизни? Есть закоренелые бандиты, которые и сами в плен не сдадутся, там выбор средств отношений с ними действительно ограничен боевым оружием. Однако и многие, применявшие оружие, сдались по амнистии и сейчас служат Родине. Не следует забывать, что и покойный президент Чеченской Республики Ахмат Кадыров прошел этот путь, а тут предлагается этот путь перекрыть.

Что касается «пособников», то это вообще настолько размытая категория, что призывать к полному уничтожению всех «пособников» - это, по сути, безответственно призывать к уничтожению женщин и детей, мирных мусульман, носящих бороду, то есть, к полномасштабной гражданской войне. На место убитого придут двое новых, более хитрых и ловких, которые раньше были лояльны, а теперь из кровной мести взявшихся за оружие. - На Кавказе действует и теперь фактор кровной мести.

Профилактическая работа не просто нужна, она - единственный путь остановить радикализацию и криминализацию молодежи. Опять же православная императрица Екатерина Великая говорила, что только очень неумные люди воюют против идей пушками. Идеи можно победить только идеями. Здесь авторы Доктрины забыли, что хотели написать о «смыслах», и предложили нечто совсем из другой пьесы - что-то вроде размышлений полковника Скалозуба.

14. Авторы Доктрины предложили совершенно надуманный и искусственный путь решения демографической проблемы, выйдя за рамки допустимого в межнациональных отношениях: «Отбросив прочь «стеснение перед мировой общественностью», пойдя на государственном уровне на меры по спасению государствообразующего народа, его демографического потенциала, Россия в этом смысле опередит Запад в целом, запутавшийся в своих моделях ценностей и «потребительских идеалах». - Это как: приказать каждой женщине родить не менее 4-х детей, неважно от кого - лишь бы от лиц «арийского» происхождения?

«Главным принципом государственной политики России должен стать принцип демографической компенсации русским: в течение жизни поколения необходимо восстановить благоприятный уровень рождаемости, восстановить естественную динамику русификации окраин - русские должны жить по всей России, ибо они представляют племенной стержень нации». - Такого нет даже в странах «третьего мира» - если стимулируют рождаемость, то все-таки для всех граждан своей страны, а не по форме носа, черепа или цвета лица.

«России нужен единый государственный орган - Государственный комитет жизнеспособности народа (ГКЖН), который бы «увязывал» всю деятельность по восстановлению демографического благополучия в единую программу. В ведение Комитета передаются все вопросы демографии, семьи и брака, рождения, медицинского обслуживания подрастающего поколения... Объявить в России режим Чрезвычайного демографического положения на 5 лет». - В прошлом веке, кажется, министерство любви даже хотели создать, только вот стоит ли такой опыт извлекать и создавать некий «демографический ЧК»?

В Исламе такие вопросы решаются более естественно и органично, что подтверждает нормальная жизнь безо всяких «чрезвычаек», тем более по «племенному стержню нации». Наладится жизнь, самое главное - появится стабильность, предсказуемость, а она появится, если в основу государства ляжет договор основных религий страны о единых правилах сосуществования, без силовых перетягиваний каната в свою сторону, и семьи станут искать возможностей для увеличения числа наследников и наследниц. Но опыт мусульманских стран, где создан настоящий земной рай для материнства и детства, здесь наверняка будет полезен.

Заключение. Перетягивание каната или новый «Брусиловский прорыв»?

110 лет назад, в 1897 году, когда в общественном сознании граждан Российской империи вовсю раскручивались доктрины «третьего Рима», славянофильства и панславизма знаменитый русский философ Владимир Соловьев написал стихотворение, которое тогда, наверное, посчитали «очернительским», а всего через два десятилетия оно оказалось пророческим:

«Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим,
И все твердят льстецы России:
Ты - третий Рим, ты - третий Рим!..
О, Русь, забудь былую славу -
Орел двуглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.
Склонится в трепете и страхе
Кто мог завет любви забыть,
И третий Рим лежит во прахе,
Ну, а четвертому - не быть!»

Действительно, Христианство говорит о себе как о религии любви, любви не только к ближним, что свойственно и язычникам, но и к «дальним», к иноверцам. Ислам столь же твердо требует уважения к иноверцам, в первую очередь - к христианам: «Несомненно, убедишься ты, что больше всех дружелюбны к уверовавшим те, кто говорит: \"Воистину, христиане мы\". Это потому, что среди них есть ученые и монахи, и потому, что они не горды» (Коран, 5:82). На мой взгляд, главное, что нужно доработать в «Русской доктрине» - это насытить ее духом любви и уважения не к абстрактным идеологемам или фигурам официальной пропаганды прошлых веков, а к реальным соотечественникам: и православным, и правоверным, и всем остальным.

Российские мусульмане, пройдя немалые испытания в своей истории, проявили чудеса терпения и выдержки и сохранили братское отношение к православным христианам. Сейчас мусульманские аналитики, изучая идеологическое творчество наших православных соотечественников, в своих оценках и целях делятся условно на три группы.

Первая, ориентированная на «регионально-этническое развитие Ислама» считает, что надо вовсю противостоять любым попыткам православной клерикализации, введению ОПК в школах, стараться «отгородиться» от Центра региональными законами. Эта группа сильна своей исторической памятью - как им возражать, когда их дедушки и бабушки еще помнят царскую «христианизацию» и сопутствующую ей «русификацию»? Если внедрят насильно ОПК, соответствующая часть уммы будет все равно бороться с ним всеми легальными средствами и конфликтовать, этот процесс будет бесконечным и изматывающим и никак не приведет к укреплению устойчивости общества. Однако отбиваться от чего-то, не предлагая ничего взамен, - не самая сильная позиция.

Вторая группа, наоборот, считает, что «Русская доктрина» и ей подобные - это фактически скопированная с некоторых мусульманских государств модель, идеально подходящая для того, чтобы после демографического прироста мусульман и формирования его элиты, легко и естественно заполнить уже подготовленную чужими руками структуру, которую и менять не надо. Поэтому она предлагает не вмешиваться в процессы, дать возможность инициаторам этой и подобных доктрин получить все, что они хотят, а потом, когда общество захочет увидеть результаты, самим начинать действовать.

Третья группа условно может быть названа «евразийской», и ее аргументы частично и представлены в настоящей статье. На базе некоторых идей проф. Льва Гумилева речь идет о мирном, договорном, равночестном союзе православных христиан и правоверных мусульман без перетягивания каната в сторону чьего-то правового доминирования. Хотя, безусловно, общественный вес Православия в российском обществе в целом сегодня больше, это не должно быть поводом к принижению союзника по чести и в его правах. Этот путь позволит избежать и перманентного конфликтного противостояния, описанного в первой позиции, и позволит умме занять пропорциональное и уважительное место во второй позиции, при этом мирно и органично. Поэтому и настоящую статью следует воспринимать как протягивание православным дружеской руки. Представляется, что и проект «Русской доктрины» будет более реален, если он скорректируется в евразийском христианско-мусульманском направлении.

Теперь о трех вариантах участи собственно проекта «Русской доктрины». Первый: инициаторы его продвижения отвергают протянутую им руку мусульман, реализуют экслюзивистский моноконфессиональный проект, ломая мусульманское мнение через колено и обеспечивая декор из нескольких переряженных кряшен, изображающих «мусульманское» одобрение. Церковь предстает в глазах общества как узко-клерикальная группа, стремящаяся к неограниченному влиянию. Умма консолидируется в жесткой оппозиции этой политике и накапливает ресурсы для неизбежной ротации главного носителя этой доктрины. Фанатики Доктрины порождают кровавые конфликты русских с нерусскими, смуту с последующим хаосом и угрозой введения внешнего управления территорией бывшей РФ.

Второй вариант. Инициаторы продвижения проекта внешне как бы соглашаются более явственно включить мусульман в этот проект, однако выставляют на первый план тот же декор с переряженными кряшенами и по сути продолжают реализовывать моноконфессиональный вариант с обязательными комплиментами в адрес мусульман с занятием ими некоторых символических невлиятельных должностей. Остальная умма по возможности «вставляет палки в колеса», особенно в национальных регионах, подогревая национально-религиозный сепаратизм. Радикализм молодежи усиливается, неформальными лидерами мусульман становятся радикалы. Идет возрастающее «раскачивание лодки».

Третий вариант. Инициаторы продвижения проекта искренне соглашаются скорректировать Доктрину по сути и реально включить мусульман в этот проект во всех его компонентах. Клерикалы и с православной, и с мусульманской стороны отдыхают. В этом случае возможен мирный и безболезненный путь ее утверждения и реализации, без национального высокомерия, осуждаемого и Христианством и Исламом, с высокой степенью общественного согласия.

Какой вариант выберут инициаторы и вдохновители «Русской доктрины», их дело. Озабоченность судьбой нашей Родины, любовь к ней и все нашим согражданам, подвигают нас предложить путь наибольшего консенсуса и отказа от религиозного самопревозношения и национал-эксклюзивизма.