Либералы - меньшее из зол?

В истории правого движения в современной России был единственный успешный эпизод - выступление СПС на выборах 1999 года. Памятна та кампания не только и не столько лозунгом "Кириенко в Думу, Путина - в Президенты" - хотя именно его все цитируют до сих пор и ставят правым на вид - сколько моментами иного рода.

Именно тогда состоялось первое и единственное на сей день реальное и устойчивое объединение демократических сил разнонаправленного толка - от почти консервативного в политическом смысле Кириенко до радикальной Новодворской. В то, что такой союз может состояться, тогда не верили. Сам факт появления блока СПС в последний момент перед выборами уже стал сенсацией. Как и состав первой тройки и вообще избирательного списка.

У СПС издания 1999 года был потенциал к тому, чтобы стать мощной системной правой партией и закрепиться на политическом Олимпе, однако же - не "срослось". И продолжает не "срастаться" по сей день, кстати. Вопрос - почему?

Попробую предложить гипотезу. Дело в том, СПС, как и все другие успешные политпроекты тех лет, кроме, может быть, КПРФ, не просто был создан "сверху", а в известной степени наследовал бывшей "партии власти" в лице гайдаровского Демвыбора. Ценность такого "наследства", правда, сомнительна - на первых думских выборах в 1993 году Демвыбор набрал лишь 15 с небольшим процентов голосов и получил что-то около 40 мест в парламенте. Еще раз. Партия власти. 15% голосов. 40 мест. В то время как думское большинство было оппозицией. Парадокс, но факт.

Кстати, немаловажная заметка на полях - перенявший у ДВР эстафету "партии власти" блок НДР на выборах 1995 года набрал и того меньше - 10%.

Таким образом, к 1999 году вольно или невольно сложился стереотип парламента как суммы непримиримо оппозиционного большинства и провластного меньшинства. Функция "партии власти" в этой системе сводилась к тому, чтобы поддерживать морально власть исполнительную и быть ее агентом влияния, затягивая как можно большее число нейтралов на свою сторону по каждому отдельному вопросу. При этом имея гарантированную моральную же поддержку сверху.

Вероятно, провозглашая в 1999 году лозунги о том, что СПС должен быть партией идеологии, а "Единство" - "партией власти", правые мысленно примеряли на себя функцию ДВР и НДР - работающего в меньшинстве связующего звена между парламентом и президентом/правительством, а "Единству" - отводили роль нейтралов, которых еще надо будет агитировать за красную, то есть, сорри, белую армию. Им почему-то не пришло в голову, что при наличии неидеологизированного, но лояльного власти большинства или почти большинства, "партией власти" станет именно оно, а прочие окажутся за скобками.

Разочарование было болезненным. Но еще большим ударом для правых стала даже не утрата статуса "партии власти", в прежнем ДВРовском понимании этого термина, а утрата сакральной связи с "верхом".

Очень быстро стало ясно: такие понятия как "либерализм", "либеральные реформы", "свободный рынок" и т.п. не то чтобы утрачивают самоценность, но перестают фетишизироваться. Власть понемногу, очень аккуратно сдвигается влево, что продиктовано не столько ее желанием, сколько объективной необходимостью - можно сколько угодно говорить о неэффективности советского хозяйствования и о том, что к рубежу начала 90-х страна подошла, не имея за душой ни копейки, но люди прекрасно помнили - невыплаты зарплат начались не до, а после приватизации, не в тоталитарном "совке", а во вполне демократической России погнали на улицы физиков-ядерщиков, академиков, офицеров, начали вставать предприятия, отключаться электричество, пенсионерам стало не на что жить.

Можно было сколько угодно объяснять - все то же самое, если не хуже, случилось бы неминуемо и при коммунистическом правительстве, но граждане упорно считали Гайдара лично ответственным за сгоревшие счета в Сбербанке, Чубайса, обещавшего по "Волге" за ваучер - коварным обманщиком, а Кириенко - единственным виновником дефолта 1998 года.

Что поделать. К экономическим выкладкам народ глух, его странным образом больше волнует собственный живот и собственный кошелек.

Понятно, что для любого нового лидера страны естественным желанием было по возможности оградить себя от того, чтобы делить с вышеназванными господами ответственность за то незавидное положение, в котором страна оказалась в середине 90-х. Понятно, что сделать это было невозможно иначе, кроме как убрав правых на вторые роли. Путин так и поступил, как поступил бы любой нормальный человек на его месте.

Либералы оказались не так чтобы вовсе не удел. Но статус проводников воли власти и носителей какой-то сверхидеи был ими безвозвратно утрачен, а вжиться в новую ситуацию они так и не смогли. На протяжении восьми с лишним лет мы видели, как правый фланг буквально шатает из стороны в сторону - то в безудержный лоялизм и поддержку отнюдь не правых решений власти, то в сторону непримиримости с властью как таковой, то к истеричному покаянию и заявлениям о необходимости "левого поворота".

Самое смешное, что стратегия, которая позволила бы СПС сохраниться на плаву, была озвучена все в том же 1999 году: быть правее самого правого правительства, предлагать свою стратегию, критиковать решения, которые ей противоречат и поддерживать те, которые помогают стране двигаться по пути развития свободного рынка. Еще веселее, что быть "правее правительства" намного удобнее когда оно как раз таки не правое, а умеренно-правое либо центристское.

Но обида на власть не позволила отечественным либералам стать тем, кем они в общем-то хотели стать с самого начала. И что еще хуже - любая политическая сила, которая пыталась выступить с такой вот концепцией - формировать свое отношение не к власти вообще, а к ее конкретным решением, мгновенно объявлялась "киллером", "спойлером", "лжепроектом", призванным задавить настоящих правых.

Ситуация - несмотря на то, что вызывающие идиосинкразию лидеры старого либерализма - все те же приснопамятные Гайдар, Чубайс, Кириенко и иже - выпали из политического пространства, президент успел смениться, а "спойлеры" теперь выступают наравне с истинными либералами под общим знаменем "правого дела" - казалось бы, самое время перейти от обид к конструктиву, зафиксироваться как-то в политическом пространстве и таки стать правее правительства. То есть вернуться к той концепции, которая обеспечила правым единственную федеральную победу.

Однако, видимо, за минувшее десятилетие прошивка либералов сбилась окончательно - и личные фобии восторжествовали над здравым смыслом. Борьба со "спойлерами" превратилась в поиск "засланных казачков", попытки влияния на власть с правых позиций именуются "экспертным служением" и приравниваются к худшему из грехов. Либеральное крыло "Правого дела" занимает не столько суть, сколько тональность диалога с властью, там уверены - надо быть громкими, надо дать избирателю некое "уникальное предложение". Хотя, что уникального в том, чтобы прижать к стенке мэра Москвы обвинением в коррупции - непонятно, небезызвестный господин Доренко в приснопамятном 1999 году это делал настолько виртуозно и вкусно, что никакому Гозману не снилось.

Понятно, что дело не в уникальности - просто нападая на тяжеловесов эпохи нынешней, либералы пытаются замаскировать собственные грехи прежних времен. То есть даже не замаскировать. А уменьшить их вес. Они как бы говорят "да, мы были плохи, но эти-то смотрите - они еще хуже", пытаются спозиционировать себя как заведомо меньшее из двух зол.

Ну что ж, это тоже стратегия - правда, возникнуть она может только от безысходности - когда быть великим злом уже не получается, а становиться добром ни ресурсов ни желания нет.