Парадокс образованного россиянина

Москва влечет к себе самые сливки российского общества. Соответственно, москвичи сталкиваются с ожесточенной конкуренцией за топовые должности, но в то же время столица обладает громадным капиталом профессионализма и в ней размещена большая часть элитных вузов страны. Недавние \'тучные\' годы России, обеспеченные экспортом нефти и газа, породили новый класс двадцати-сорокатилетних профессионалов.

Эти молодые профессионалы в полной мере пользуются динамичной московской средой, применяя свои профессиональные навыки. В отличие от большинства россиян, они активно пользуются Интернетом и часто путешествуют. Это поколение горячих патриотов, которым совсем не безразлично будущее России. Они связывают свой успех со славой России и винят в своих неудачах трудности, с которыми время от времени сталкивается страна. В отличие от них, старшее поколение винило в своих невзгодах Михаила Горбачева и Бориса Ельцина.

Однако парадокс образованного россиянина заключается в том, что образование и профессионализм не порождают стремления к расширению демократии в России. Большинство российских яппи целиком и полностью поддерживает официальную кремлевскую интерпретацию национальных идеологий. Критическое мышление редко бывает равнозначным желанию искать альтернативы подконтрольным государству источникам информации. Они не применяют свои навыки по решению проблем для сравнения кремлевского нарратива о том, куда движется России, с иными.Кроме того, это поколение открытых националистов - настоящий патриот России не верит западному освещению событий. Большинство убеждено в том, что западные СМИ тенденциозны и пытаются заставить россиян думать определенным образом. Но они редко задумываются о том, что и российские СМИ занимаются целенаправленным убеждением. Их упорство подтверждает, что российским властям удалось увязать инстинкт любви к России с подозрительностью в отношении Запада.

Многие россияне убеждены в том, что задача по дезинформации поставлена, в первую очередь, перед американскими СМИ. Например, Би-би-си россияне будут доверять чуть больше, чем американским СМИ. Рефлекторное доверие к британским источникам берет свое начало в советский период, когда в школах преподавался британский английский, а детей заставляли учить наизусть тексты о Биг-Бене и Виндзорском замке. Между тем, Соединенные Штаты фигурировали в советских учебниках в качестве главного врага. Еще важнее то, что эти антиамериканские импульсы, созданные Кремлем, были усилены режимом Владимира Путина. Путин изображал Соединенные Штаты крупнейшим противником страны.

Сегодняшний российский профессионал сознает, что Кремль, возможно, представляет не все факты. Но такое искажение приемлемо до тех пор, пока он защищает национальные интересы. Новости, предлагаемые телеканалами и газетами могут быть занимательными, а то, как правительство определяет национальные интересы, имеет большое значение.

Однако, несмотря на эту пропаганду, некоторые молодые российские профессионалы по-прежнему с любопытством относятся к тому, как Запад воспринимает Россию. На дискуссии с участием фокус-групп, организованной московским отделением Института социального маркетинга Инсомар, финансовый аналитик и инженер из Москвы заявили, что они не против того, чтобы англоязычные источники комментировали события в России, если их репортажи также показывают \'подлинно российскую\' точку зрения.

Иными словами, западным репортажам должно сопутствовать признание того, что россияне думают о России.

Однако такое любопытство в большей степени характеризует профессионалов старше 30 лет, получивших высшее образование при советском режиме. Они начинали карьеру в бурную ельцинскую эпоху. Жизнь была непредсказуемой, а возможности - неизвестными. Большое число источников информации расширяло их понимание российского руководства и западного влияния. Более жесткое правление Путина, благословленное повышением цен на нефть, быстро создало возможности для профессионалов и в то же время ограничило СМИ и общественные дебаты. Государство больше вмешивается в дела частного сектора, устанавливает более строгий контроль над отраслями экономики и дает амбициозным специалистам чувство постоянного роста.

В отличие от них, двадцатилетние не столь любопытны. Они закончили школы и университеты в конце 1990-х - начале 2000-х. Их взрослая профессиональная жизнь началась в годы правления Путина. Когда они вступали во взрослую жизнь, казалось, что возможности безграничны, а СМИ находились под жестким контролем. Возможно, они видели трудности, которые выпали на долю их родителей, и были рады, что у них больше выбора в плане еды и моды. Более того, благодаря росту экономики, их карьера росла стремительнее, чем у более старших поколений. Их молодость, энергия и современное образование были хорошо адаптированы к потребностям 2000-х.

Сорока-шестидесятилетние представляют собой еще одно поколение интеллектуалов. Они настроены наиболее скептически. Они взрослели при советском режиме и видели свободу эпохи горбачевской гласности в конце 1980-х. Они дорожат своим советским прошлым, но эпоха Горбачева и Ельцина дала им чувство интеллектуальной свободы. Они ценили возможность читать таких запрещенных писателей, как Александр Солженицын и Михаил Булгаков, - в 1970-е годы за чтение из книг можно было угодить в тюрьму.

При Ельцине они пользовались непривычной возможностью выражать провокационные мысли. Открытая и бесстрашная критика правителей стала повседневной реальностью. Однако при Путине их свобода была существенно сужена. Тенденция к бунту против режима по-прежнему свойственна немолодым профессионалам, а некоторые из них пошли работать в зарубежные аналитические центры или вузы.

Поэтому парадокс российского интеллектуала присущ всем поколениям. Но если тридцатилетние не склонны к тому, чтобы читать альтернативные СМИ и считать Запад партнером, а не врагом, то этого же, скорее всего, следует ожидать и от двадцатилетних. Между тем, при нынешнем режиме и старшее поколение будет сидеть тихо. Как говорит глава Инсомара Сергей Хайкин, \'Я уверен, что сегодня большинство молодых менеджеров в Москве сочувствует существующему режиму\'.