Что делать с педофилами - сажать или кастрировать?

На модерации Отложенный

Госдума в среду 15 июля приняла сразу во втором и третьем чтениях закон, ужесточающий уголовное наказание за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Предложенные президентом России Дмитрием Медведевым изменения, согласно которым чем младше пострадавший ребенок, тем суровее наказание, внесены в Уголовный кодекс России. Поправки в УК увеличивают с 15 до 20 лет максимальный срок лишения свободы за изнасилование ребенка, не достигшего 14 лет. Кроме того, предлагается увеличить срок, если потерпевший, вне зависимости от его возраста, погиб в результате насилия.

Liberty.ru уже обращался к теме педофилии, отметив сложный и во многом скрытый характер этого явления. Нам удалось побеседовать на эту щекотливую тему с директором психолого-медико-социального центра \"Озон\", кандидат психологических наук Цимбалом Евгением Иосифовичем.

- Сегодня Государственная Дума ужесточила наказания за педофилию. Считаете ли Вы, что это может как-то изменить ситуацию с разгулом педофилов в стране?

- Я считаю, что наказания сами по себе не способны решить социально-психологической проблемы, каковой является сексуальное преступление против детей. Определенная карательная политика необходима, и то, что произошло, у меня вызывает двойственное отношение.

Нам приходится сталкиваться со случаями, когда сексуальные преступления против маленьких детей рассматривались как развратные действия, как половое сношение с лицом, не достигшим определенного возраста, при действующем законодательстве это предусматривает весьма мягкое наказание. Поэтому ужесточение с этой точки зрения можно приветствовать. Но при этом, законодатель практически расписался в том, что он ничего не может сделать с правоприменителем, потому что те ситуации, когда якобы развратные действия совершаются в отношении детей, прежде всего, маленьких детей - 2-3 лет, очевидно, что дети не понимают характер изнасилования, они не могут оказать сопротивления. И в этом случае привлекать надо было не за развратные действия, а по 132 статье уголовного кодекса - за насильственные действия сексуального характера, совершенные с использованием беспомощного состояния в отношении заведомо малолетнего лица, а в данном случае, это наказание от 8 до 15 лет. Законодатель, вероятно, решил, что, чем обеспечить правильное понимание закона следствием, лучше ужесточить ответственность. С одной стороны, это хорошо, с другой - такое вот признание беспомощности.

- Какие меры наказания на Ваш взгляд более эффективны?

- Среди предлагаемых мер наказания в частности, увеличение длительности запрета заниматься определенной деятельностью. Раньше это было, допустим, 3 года, сейчас это 10 лет. Конечно, это достаточно эффективная мера, хотя, на мой взгляд, если человек, действительно, имеет нарушенное сексуальное влечение, тогда этот запрет должен быть не 10 лет, а пожизненным.

- Вы имеете в виду педагогическую деятельность?

- Да, имеется в виду именно педагогическая деятельность. И деятельность, которая обеспечивает свободный доступ, свободный контакт потенциального преступника с детьми.

- Многие подобные преступления носят латентный характер, они зачастую происходят в семье. Есть ли методы профилактики?

- Способы профилактики, конечно, возможны.

Ведь преступник очень часто выбирает ребенка именно потому, что в его детстве с ним были произведены действия насильственного характера, и его психосексуальное развитие остановилось на том периоде, когда он был вовлечен в это действие. И важнейшим методом профилактики является помощь потерпевшим, а у нашего населения нет никакого понимания значимости психологической помощи. Все хотят наказаний, не понимая, что не всегда можно наказать, зато всегда можно помочь потерпевшим.

- А у государства есть такое понимание значимости психологической помощи?

- У государства - нет. Государство ратифицировало конвенцию о правах ребенка, оно приняло на себя ответственность создать соответствующую сеть учреждений, которые могли бы оказать помощь потерпевшим. В 1989 году мы ее приняли, а где результат?

- То есть в отношении профилактики ничего не делается?

- У органов государственной власти, складывается такое впечатление, есть мнение, что только жестокостью наказаний можно бороться с преступлениями. При том, что важнейшей целью наказания является исправление. Не исправить такого преступника, не применив ряда социально-психологических мер в отношении такого лица. В совокупности иных мер по исправлению преступника с нарушенным сексуальным влечением, химическая кастрация заслуживает внимания и уважения. Хотя, конечно, нельзя считать это единственным методом, важен целый комплекс мер, определенный контроль. Важно не то, что будет сделано, а важно отслеживать процесс.

- Когда заговорили об ужесточении мер наказания, появилось много недовольных, которые говорили о том, что этих мер недостаточно, потому что во власти появились лоббистские группировки, которые против ужесточения наказаний. Объясните, с чем была связана эта дискуссия?

- Если мы обратимся с вами к истории, то в 1996 году, когда был принят уголовный кодекс, в нем половая неприкосновенность защищалась до 16 лет, то есть сексуальные действия с детьми до 16 лет были запрещены под угрозой наказания, но совершенно тихо и незаметно в 1998 году, как ни печально, этот срок был снижен до 14 лет.

- Почему это произошло?

- Никто не знает. В официальных документах объяснение этому я найти не смог. И очень больших усилий стоило вернуться к первоначальному варианту. Есть криминологическая позиция, которая говорит о том, что нет наказания в ситуации, когда очень высока латентность, то есть такие преступления не выявляются, граждане не обращаются за помощью, милиция отказывается от возбуждения уголовного дела. Ведь, действительно такая практика существует: даже при наличии рассказа ребенка о действиях, с ним производящихся, было вынесено постановление об отказе возбуждения уголовного дела.

Просто усиление мер наказания не решит эту проблему, необходим более широкий комплекс мер, в том числе, следствие по данной категории дел должны вести специализированные следователи, эти дела нельзя отдавать в общую массу, ввиду их крайней специфичности, и при том, что очень часто единственный источник доказательств - показания маленького ребенка. Поэтому тут должны быть особые приемы, особые подходы. Это сложная проблема, с которой сталкиваются все государства и ее нужно решать более комплексно.