Естественное разоружение России

Президенты намерены сокращать вооружения, военные – завоевывать новые рынки

Визит президента США в Россию по странной случайности почти совпал с выставкой вооружения в Нижнем Тагиле. Совпал именно визит с выставкой, а не наоборот: президенты США гостят у нас редко, а вот Международная выставка вооружения, военной техники и боеприпасов «РОССИЙСКАЯ ВЫСТАВКА ВООРУЖЕНИЯ. НИЖНИЙ ТАГИЛ 2009» (RUSSIAN EXPO ARMS – 2009) в этом году праздновала десятилетие. Из этих двух событий, следовавших одно за другим – встречи президентов в Москве и выставки вооружения в Нижнем Тагиле, – второе событие оказалось более зрелищным и понятным. Большинство россиян так и не поняло: зачем Обама приезжал-то? С нижнетагильской же выставкой все понятно: вооружение совершенствуется, новые образцы военной техники восхищают, запасы боеприпасов растут. С освещением событий перевес тоже получился в пользу Урала. Неизвестно, сколько журналистов освещало встречу президентов в Москве, а на выставке в Нижнем Тагиле трудилось ровно 650 представителей СМИ.

Конечно, встречу президентов и выставку вооружений всерьез сравнивать нельзя: разные форматы. Разве что слово «вооружения» общее, да и то в разных контекстах: в Москве обсуждали сокращение вооружений, а в Нижнем Тагиле старались продвинуть российское вооружение и военную технику на мировые оружейные рынки. Но есть и общее, что стоит за договоренностями президентов и за демонстрацией военной мощи в Нижнем Тагиле, – оборонно-промышленный комплекс, производящий ту самую продукцию, которую собираются то сокращать, то продвигать.

а оборонка приказывает долго жить…

Я до сих пор удивляюсь, как умудряются летать наши ракеты? Стрелять гаубицы? Передвигаться танки? Нет, меня удивляют не технические параметры и достижения конструкторской мысли; меня удивляет, как нынешнее состояние предприятий ОПК вообще позволяет выпускать что-то двигающееся, стреляющее и даже (как говорят) кем-то покупаемое? Возможно, где-то в России есть предприятия оборонки, представляющие эталон производственной культуры, низко им кланяюсь и завидую, но пишу не о них, а тех многострадальных уральских предприятиях, с которыми довелось поработать или в качестве поставщика (металлообработка), или в качестве консультанта.

Во-первых, кадры. Точнее, их отсутствие. Еще недавно на предприятиях ОПК молодежи было много: за копеечную зарплату выпускники ВУЗов «косили» от армии. Сейчас работа на предприятиях ОПК от службы в рядах Вооруженных Сил не освобождает, да и уменьшение срока службы сыграло в пользу армии, и молодые специалисты интерес к ОПК резко потеряли.

Кризис и массовые сокращения заставили некоторых ребят снова присмотреться к предприятиям оборонки, но только «до лучших времен»: зарплата специалистов ОПК восторгов у молодежи не вызывает. Пока государство определяется с развитием ОПК, старшее поколение уходит на пенсию, трудовые традиции рушатся.

Еще одна проблема оборонки – ее изначальная нерыночность. Ярая нерыночность оборонщиков проявляется во всем: в громоздкой системе поставок с многочисленными проверками, перепроверками, согласованиями. В фантастической немобильности. В фанатичной преданности государству и почти полном отсутствии самостоятельности. В ценообразовании, в котором цена вполне может быть ниже себестоимости. В бесконечных совещаниях, согласованиях, утрясках, в жесткой иерархии мнений, в пресловутой «военной тайне», наконец…

Мне ни разу не удалось разместить заказ на предприятиях оборонки – не хватило терпения ждать несколько месяцев, пока заказ рассчитают. Как клиенты оборонщики тоже самые трудные. Для одного клиента нам пришлось изготовить специальную печать: «ОТК требовало!». По другому заказу на 36 тыс. руб. в наш маленький цех приезжала делегация во главе с директором многотысячного предприятия – «согласовывать и проверять». Третий наш клиент, заказывая у нас мелкие детали, каждый раз мечтает заказать более нужные и сложные изделия, но – «не положено!», процедура согласований такова, что проще отказаться. Четвертый…

И все-таки я люблю оборонку, люблю оборонщиков. Это часть нашей истории, нашей культуры. И эта часть потихоньку под грузом собственной нерыночности медленно вымирает, так и не приспособившись к изменению строя. Готовится к банкротству «Станкомаш»; как шагреневая кожа сжимаются площади «Полета»; забыто про славное прошлое «Сигнала»; уголовные дела преследуют «ЧАМЗ», переживает виртуальное раздвоение «Электромашина»…

А на вопрос «как умудряются летать наши ракеты?» ответ у меня все-таки есть: «героизм». Трудовой героизм (можно назвать его фанатизмом, если хотите!) патриархов оборонки – единственный механизм создания вооружений. Уйдут старые кадры, исчезнет культура оборонного производства – проблема сокращения вооружений решится сама собой – просто некому будет их производить. Такое вот естественное разоружение.