Почему развалился СССР

Недавно, на форуме мне было предложено попытаться ответить на вопросы ЕГЭ по истории. Эксперимент показался мне интересным, тем более что, ознакомившись со списком вопросов, я обнаружил одно, весьма занимательное обстоятельство - оценку основных тенденций «эпохи застоя» я мог дать не на основании знаний, почерпнутых из учебников истории, а опираясь на собственные впечатления.

Мой ответ не совпал с рекомендуемым в методичке. Я назвал две тенденции - постепенное размывание в массовом сознании убеждения в преимуществах социалистической системы и повышение эффективности воздействия на массовое сознание советских граждан западной пропаганды. В одном из комментариев меня спросили: «Почему это произошло?». Ну что ж, давайте попробуем разобраться, не прибегая к штампам типа: «Брежнев был идиотом», «КПСС преступная организация», «Русские не способны управлять собственной страной» и тому подобным.

А действительно, почему же это произошло? Ведь незадолго до начала «эпохи застоя» - в конце 50-х - первой половине 60-х годов - массовое сознание было полно энтузиазма! Мы первыми вышли в космос, создали ракетно-ядерный щит, уровень жизни рос, пенсионный возраст понизился на пять лет, появился второй выходной - суббота, массовое жилищное строительство выпускало людей из подвалов, бараков, чердаков. Да много еще всякого было: первый в мире атомный ледокол, гран-при автомобиля «Волга» на всемирной выставке в Брюсселе, триумф туполевских пассажирских самолетов...

А еще была «хрущевская оттепель», закончившаяся, правда, очередями за хлебом и бульдозерами, раздавившими выставку художников абстракционистов.
Не в этом ли причина? Заметное, очень заметное, улучшение жизни после военного лихолетья и периода восстановления, породившее не оправдавшиеся завышенные ожидания. Как известно, от любви до ненависти один шаг, и название этому шагу - разочарование.

Но почему? Что, в ЦК КПСС и в Правительстве всего этого не видели и не понимали? Или объективные процессы развития общества оказались такими, что с ними не удалось справиться?

Что ж, давайте посмотрим на процессы. Так уж совпало, что во второй половине ХХ века произошло революционное (иначе не скажешь) изменение рынка потребления - рынок производителя сменился рынком потребителя. На Западе это привело к формированию «общества потребления», а у нас? У нас власти столкнулись с необходимостью решить задачу, которую не удавалось решить вообще никогда - накормить сытых и одеть одетых.

Да-да, не удивляйтесь, даже в самые благостные времена Российской Империи (если таковые вообще были) самостоятельно эту задачу не решали - заимствовали моду, стили и вкусы на Западе. Своего, российского, было очень мало или не было вообще. Припомните: один из персонажей «Войны и Мира» Льва Толстого давился блюдами французской кухни, хотя на самом деле любил гречневую кашу, но для того, чтобы признаться в этом, понадобилось нашествие Наполеона и пожар Москвы.

При Советской власти вопрос об удовлетворении потребностей сытых и одетых в массовом масштабе вообще не вставал до конца 50-х годов. Потребностей материальных. А с потребностями духовными было и вообще весьма и весьма не просто. Да, в СССР была создана лучшая в мире система народного образования, но у образованных людей и запросы не те, что у полуграмотного или вообще неграмотного. Одного только социалистического реализма явно не хватало, требовалось и элитарное искусство, и новаторские поиски и прочее разнообразие...

Как ответила на эти вызовы власть? Абсолютно неправильно - «игрой на удержание счета». Борьбой со стилягами, «разоблачением» формализма в искусстве, противостоянием «нездоровым западным веяньям и «элементам сладкой жизни», осуждением «личной нескромности в быту», насаждением социалистического аскетизма. Последний пункт, кстати сказать, приходил в вопиющее противоречие с лозунгом: «Коммунизм - наиболее полное удовлетворение духовных и материальных запросов трудящихся».

Результат? Обычный, российский, апробированный более чем двухсотлетней практикой пост петровской истории Российской империи - обращение на Запад. На территорию Советского Союза победно вступил Его Величество Импорт! Сначала в сфере материальных запросов, а потом и в сфере духовных. И не только в виде ширпотреба, музыки, фильмов и прочего. Самый мощный удар был нанесен в сфере информационной.

В сотнях тысяч квартир радиоприемники в УКВ диапазоне (новинка того времени) заговорили голосами радиостанций «Свобода», «Свободная Европа», «Голос Америки», «Би-Би-Си»... Советские граждане слушали стихи Бродского, воспоминания дочери Сталина «Десять писем другу», новостные передачи, в которых говорилось о том, о чем умалчивали государственные СМИ.

Постепенно в массовом сознании начинало складываться убеждение, что там - на Западе - знают и умеют что-то такое, чего не знаем и не умеем мы. Расхожим стало выражение: «В космос летаем, а джинсы сшить, не способны».

Дальше - больше. Быть упакованным в импорт стало престижно, а быть патриотом нет. Сейчас это может показаться странным, но непонятные надписи латиницей на одежде и прочих предметах и аксессуарах, молодежью 80-х ценились, чуть ли не больше, чем драгоценности, а уж явиться на дискотеку в куртке, половину спины которой занимает флаг США, было «ну, ващще!».

Советский Агитпроп, время от времени, прямо-таки, впадал в ступор. С одной стороны, протестное движение молодежи на Западе надо было вроде бы одобрять, но, с другой стороны, это же хиппи! Длинноволосые джинсовые наркоманы - прямая противоположность образцовым представителям сознательной части советской молодежи!

Не могу удержаться от того, чтобы не рассказать случай из тех времен, которому сам был свидетелем. Представьте себе: лектор Всесоюзного общества «Знание» рассказывает рабочим в цеху, во время специально организованного перерыва, об антинатовских выступлениях молодежи в ФРГ. Лектор - бывший военный в возрасте под 60 лет, увлекшись, размахивает руками и вещает: «Демонстрация заполнила всю улицу, полиция ничего сделать не может, и тут из переулка выскакивают неонацисты! Все - ребята спортивные, побритые, подстриженные, отутюженные, дисциплинированные, ну и, конечно, метут этих волосатых, грязных хиппи, как хотят...». И тут до лектора доходит: что он сейчас сказал! Драматическая пауза: лектор в столбняке, публика ржет, парторг цеха хватается за сердце.

Вот так и получалось: в полном соответствии с законами психологии, если жизнь не улучшается, человеку, рано или поздно, начинает казаться, что она ухудшается, а власть твердит, что все в порядке, мы совершенствуем развитой социализм. Ну, на самый крайний случай, были аргументы типа: «Зато мы делаем ракеты и покорили Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей». Однако, сколько ни повторяй «мед, мед», во рту слаще не станет. А там «у них» сладко, ой, как сладко! «Сам не видел, но говорят...».

И не только говорили. Если власть не решает проблему, население берется за ее решение самостоятельно. Термин «челнок» в отношении людей с огромными сумками, пересекающих государственную границу, появился гораздо позже, чем сам этот вид деятельности. Я в те времена был моряком дальнего плавания и своими глазами видел жадную толпу перекупщиков, ожидающих вернувшихся из заграничного рейса моряков. Но ладно бы только это! Попробуйте себе представить глаза матери пятнадцатилетней девчонки, которая вскрыла себе вены из-за того, что мать не согласилась отдать почти всю свою месячную зарплату за не просто модные, а «престижные» джинсы. Я эти глаза видел. И видел полиэтиленовые пакеты с картинками, стоившие 5 рублей (квартплата тогда была рублей 9-12), и... много всякого видел. Но отвлечемся от эмоций и попробуем взглянуть на проблему холодным управленческим взглядом.

Получается, что всю эту головную боль Советская власть устроила себе сама - вырастила миллионы очень неплохо образованных людей, обнадежила грядущим постоянным улучшением жизни и... сама же принялась все это тормозить и ограничивать. Налицо серьезнейшая управленческая ошибка стратегического уровня. В чем же она заключалась?

Обратимся к классической управленческой последовательности: Проблема - разница между желаемым положением вещей и действительным. Цель - разрешение проблемы, то есть, достижение желаемого положения вещей. Для достижения цели необходимо решить некоторый набор задач. Решают их структуры, в которых работают кадры, использующие ресурсы, выделенные на решение задач... и так далее.

Цель! На протяжении своей истории Советская власть ставила перед собой стратегические цели несколько раз. Первая была - победить в Гражданской войне и отразить иностранную интервенцию. Вторая - накормить страну восемь лет (1914-1922 гг.) не выходившую из войны. НЭП накормил.

Третья стратегическая цель - подготовиться к следующей войне. Индустриализация позволила это сделать. Четвертая - победить во второй мировой войне. Выполнено. Пятая - восстановить страну. Сделали! Шестая... А вот дальше дело не пошло. Нет, цель поставили: «Построить коммунизм в отдельно взятой стране к 1980 году». И задачи сформулировали: создать материально-техническую базу коммунистического общества, воспитать нового человека, обеспечить благоприятную международную обстановку.

Вроде бы, все понятно, и... все непонятно! Для того чтобы перейти от существующего положения дел к положению желаемому, надо максимально точно описать это самое желаемое: чего, сколько, в какие сроки, откуда взять, как этим всем управлять, как изменятся общественные отношения и прочее, и прочее.
Но вот в том-то и была беда, что никто толком не представлял себе: что такое коммунизм? Маркс писал, что при коммунизме государство начнет постепенно отмирать. Но у нас-то все делалось, как раз, наоборот! Именно при Хрущеве были уничтожены остатки частной, коллективно-долевой собственности - кооперативы и артели. Все стало государственным, все регулировалось - от освоения космоса до покроя штанов! При коммунизме, как утверждалось, труд станет потребностью и удовольствием. Но в стране было полным-полно тяжелого, монотонного, вредного труда, и ликвидировать эту беду к 1980 году не представлялось возможным, это было понятно даже неспециалистам.

Можно продолжать перечисление неувязок, но и без этого понятно: желаемое положение вещей - цель - было, описано неправильно или не описано вообще. Что происходит в таком случае? Теория управления отвечает на это недвусмысленно: структуры, не работающие на общую цель, порождают внутренние, зачастую, противоречащие друг другу цели, нарастает вал внутрисистемных конфликтов, система распадается.

Надо упомянуть и еще один момент - деградация элиты. Этот процесс тоже имел место во времена застоя. Обывательское мнение поставило следующий диагноз советской элите: Сталин спрашивал за дело вплоть до расстрела, но давал, при этом, льготы и привилегии; Хрущев спрашивать столь же строго перестал, а привилегии оставил, и во власть полезли негодяи, приспособленцы, интриганы, бездари и прочие малосимпатичные персонажи. Это - мнение обывателя, а как этот же процесс выглядит с точки зрения управленца?

Есть три способа формирования элиты. Первый способ - рекрутирование кандидатов из резерва в соответствии с какими-либо правилами. Правила могут быть хорошими или плохими, верными или неверными, но они должны применяться ко всем кандидатам одинаково, а сами правила можно, при нужде, и подкорректировать. Второй способ - выбор, в качестве образца, кого-то из членов элиты и подбирать кандидатов, наиболее на него похожих. В этом способе заложена очень серьезная опасность - в элите попадаются «сорные экземпляры», и если такой экземпляр выбран в качестве образца... беда неминуема. Есть и третий способ - кандидаты подбираются среди самой элиты. Дети, родственники, другие близкие люди и их отпрыски. Тут тоже ничего хорошего ждать не приходится - подбор-то идет отнюдь не по деловым качествам.

В разгар периода застоя, советская элита пришла к третьему способу. В этом нет ничего удивительного или противоестественного. Как я уже упоминал, в случае утраты общей цели или понимания ее недостижимости, структуры начинают порождать внутренние цели. Такая структура, как управляющая подсистема высшего государственного уровня, не исключение. Какова была ее внутренняя цель (желаемое положение вещей)? Самосохранение! В таких условиях принцип подбора кадров один - личная преданность (о деловых качествах даже не вспоминаем - талант к авторитетам пиетета не испытывает по определению). Так и появился на свет анекдот: «Может ли внук генерала стать генералом? Да! А может ли внук генерала стать маршалом? Нет! Потому, что у маршала есть свой внук!».

Итак, стратегическая цель для СССР была сформулирована неверно и оказалась недостижимой, а элита деградировала. Интересно, что теория, и в том, и в другом случае, называет одинаковый срок окончательного распада - срок жизни одного поколения. Что мы с вами и наблюдали.

Кто-нибудь из читателей, возможно, захочет меня упрекнуть в том, что я «создал песню, подобную стону» - изобразил гибрид сумасшедшего дома с апокалипсисом. Спорить не стану, напомню только, что присутствие на анатомическом вскрытии близкого родственника считается тяжелейшим психологическим испытанием. Управленческий анализ сродни анатомическому вскрытию, а Советский Союз, для большинства из нас, близкий родственник. Отсюда и такое тяжелое впечатление. Поверьте, пожалуйста, на слово: аналитические записки, которые читают руководители разного уровня, бывают, порой, и похлеще - так, что волосы дыбом встают везде, где произрастают, но беспощадность оценок есть не более чем горькое лекарство - она помогает избежать повторения ошибок.

И что же? Все было так безнадежно, не было иных вариантов развития событий? В том-то и дело, что были. Во всяком случае, обсуждались серьезно и на самом высоком уровне. Назову три примера. Первый - восемнадцатая Партконференция в феврале 1941 года (до начала войны меньше полугода). Вопрос стоял примерно так: индустриализация загнала страну, как скаковую лошадь - даже добыча нефти стала нерентабельной, уровень жизни падает, надо возвращаться к ленинской методологии НЭПа. И Сталин не возражал! Но реализация предложения, разумеется, была отложена «на после войны». А после войны началась «холодная война», гонка вооружений и прочие «удовольствия». Когда же был, достигнут ракетно-ядерный паритет, создана концепция «ядерной зимы», во власти остались лишь люди, воспитанные в недрах командно-административной системы и мобилизационной экономики.

И, все-таки, была вторая попытка - реформы Косыгина. Увы, Председатель Совета министров поддержки у высшего политического руководства не получил. Однако, почти двадцать лет спустя, устами Ю.В. Андропова была сформулирована проблема: «Мы должны разобраться: в какой стране, в каком обществе мы живем?». Такие заявления делаются только в преддверии серьезнейших реформ. Можно предположить, что какая-то программа при Андропове начала разрабатываться, но, как говорится, не судьба.

Вы спросите: «Что же дальше?». Я не пророк, но кое-что понятно уже сейчас. При Ельцине элита тоже подбиралась по принципу личной преданности, а цель - прямое заимствование западного опыта в государственном строительстве - была ущербна и недостижима. Результат мы все наблюдали собственными глазами, если не сказать крепче.

При Путине с формулировкой цели стало полегче. Во-первых, у нас сформировался более реальный взгляд на «капиталистический рай» и «истинные ценности» западной демократии, во-вторых, из ямы, в которую провалилась Россия, путь только один - наверх. Вариантов для выбора цели нет, надо лишь правильно обрисовать круг задач. С этим тоже особых проблем не было - опыт восстановления централизованного государства после смутных времен у России богатейший. Справились, на мой взгляд, неплохо.

Медведеву уже сложнее. Тут и партия власти, отнюдь, не «ум, честь и совесть нашей эпохи», но другой нет. И элита частично оставшаяся в наследство от ельцинских времен. И разброс вариантов дальнейшего развития (выбора стратегической цели) пошире, хотя Россия, по многим параметрам, еще не вышла на уровень 1990 года. Да еще и кризис.

Однако, есть и отрадные моменты. Патриотизм перестал быть ругательным словом, и США перестали быть «светом в окошке». (Кстати, интересно было бы провести эксперимент - заявится на дискотеку с американским флагом на полспины. Прямо на танцполе наваляют или еще не подходах?).
Появилась некая основа для формулировки стратегической цели. Пока фрагментарно, локально, но уже кое-что сформулировано. Есть отдельные государственные программы, выполняются, хоть и со скрипом, социальные обязательства. Заявлена, но пока остается на уровне декларации, переориентация экономики с сырьевой доминанты на инновационную.

Но остается довольно много вопросов. Сложатся ли отдельные государственные программы в единую стратегическую концепцию? Сможет ли власть предложить путь развития страны, устраивающий, если не всех, то большинство, найдет ли это большинство свою роль и место на этом пути, поверят ли люди власти, после всего того, что с нами произошло?

Найдем ли мы, наконец, свой собственный способ накормить сытых и одеть одетых? Пока, ведь, не копируя Запад, мы смогли породить только «бархатные портянки», не более того.

Вот такое ИМХО. А ответ на вопрос: «Почему это произошло?» - следующий. В годы, предшествующие «эпохе застоя» (во времена Хрущева), была совершена грубая ошибка в определении стратегической цели развития страны и задач по ее достижению. Сама же эпоха застоя характеризовалась упорным непризнанием элитой этой ошибки.