Майкл Джексон или конец тоталитарной эстетики

Майкл Джексон был человеком-трансформером, венценосным киборгом поп-культуры. Семидесятые годы, когда начиналась карьера Джексона, были преисполнены грезой о создании человекообразного робота, обладающего человеческим сознанием. Однако история сыграла с этой мечтой злую шутку: вместо человекообразных роботов появились люди-андроиды. Так воплотилась идея титанизма, обращенная к самой человеческой природе.

Титанизм означает, что природа должна преодолеваться, перебарываться. Цель титанизма - подчинение природы, у которой не стоит ждать не только милостей, но и жалкой подачки. Титанизм людей-трансформеров предполагает предельное недоверие к существу человека. Он отрицает в человеке любые инвариантные черты и родовые характеристики. При этом само отрицание становится сердцевиной человеческого в человеке. Такое отрицание представляет самой панэстетический феномен, с которым связана тоталитатная эстетика.

Джексон был одной из последних фигур тоталитарной эстетики - куда там до него измельчавшим тоталитарным божкам вроде Муамара Каддафи или Ким Чен Ира.

Тоталитарная эстетика основывается на превознесении всеобъемлющего преобразования жизни, на отношение ко всему, что случается в мире как к результату проектной деятельности. Джексон был человеком-проектом.

Он стремился воплотить образ идеального субъекта, предельно противостоящего объективной действительности, по сути, объявившего ей войну. Это отсылает к идее возвышенного, спроецированной уже не на реальность вокруг человека, а на самого человека. Возвышенное понимается здесь не как бесконечная протяженность вселенной, которую не может вместить идея пространства, или безграничная длительность вечности, которую не может вместить идея времени, а как абсолютная пластичность человеческих атрибутов: сегодня одно, завтра другое, все может быть заменено, все мутирует в собственную противоположность.

Фигура Джексона - воплощение великой грезы об управляемости таких мутаций: он изменил не цвет кожи, а расовую принадлежность, не форму носа, а восприятие человеческого лица, не стереотипы сексуального поведения, а само понимание пола и возраста (Бодрийяр не зря говорил о том, что Джексон воплощает индивидуальный пол).

Джексон - это великий футурист наших дней, вступивший в опасную и заведомо проигрышную игру с будущим. После Джексона футуризм больше не может экспериментировать с музыкой, живописью или поэзией - это отдает тухлятинкой и фарисейством. Ставкой в борьбе за будущее отныне выступает само человеческое тело, каждая его косточка и жилка...