Справедливую цену на нефть определит власть?

При том, что кризис ощущается в повседневной жизни большинства населения не слишком сильно, в головах российского начальства он уже оставил глубочайший след. Несколько событий последнего времени складываются в занимательную амальгаму российской антикризисной политики и демонстрируют, что эволюция нашей экономической модели перешла в новую стадию.

Как уже было отмечено, и в частности в «Новой», несмотря на то что перед телекамерами в Пикалеве Владимир Путин вроде бы «нагибал», как принято говорить у российских рыночников, Олега Дерипаску, мы спасаем холдинг Дерипаски буквально всей страной. Во всяком случае, весь высший отряд российской администрации занят этим плотно.

Президент Медведев лично просит хозяев Альфа-Групп не требовать с Дерипаски уплаты долгов, Сбербанк покупает для ГАЗа 30% «Опеля», Владимир Путин заставляет контрагентов «БазЭлцемент-Пикалево» резко снизить цены поставок, а в конце недели становится известно, что вице-премьеры Сечин и Шувалов отправятся в Иркутск разруливать ситуацию на принадлежащем Олегу Дерипаске Байкальском ЦБК.

Много ли людей в России действительно понимают, какие скрытые пружины приводят в действие механизм этого явления? Многие ли вообще знают, какова структура активов того или иного бизнесмена и кто является реальным бенефициаром тех или иных его начинаний? Если десять лет назад беспокойство вызывало то, что большая часть российской экономики сосредоточена в руках небольшой группы частных лиц и нескольких государственных АО, то теперь мы вообще толком не представляем, где реально находятся и на кого работают российские активы. Российская экономика совершенно явно отплыла от пристани «Частная собственность», но и к пристани «Государственная собственность» она не пристала. Большая ее часть, кажется, затерялась где-то в пути.

Впрочем, есть, видимо, отдельные люди, которые кое-что об этом знают. Судя по тому, как уверенно они себя чувствуют и как энергично действуют. К таковым, безусловно, относится вице-премьер Сечин. На прошлых выходных он выступил на Петербургском экономическом форуме и сообщил, в частности, что на нефтяном рынке орудуют спекулянты, которые то слишком разгоняют, то роняют цены, и что справедливая цена нефти находится в районе $75 за баррель. Два главных понятия, при помощи которых г-н Сечин описал ситуацию - «спекулянты» и «справедливая цена», вполне отражают представления российских начальников о рынке как таковом. На этом рынке должно быть как можно меньше рынка. С него следует изгнать спекулянтов и установить справедливые цены, а лучше бы - еще и уголовную ответственность за отклонение от них.

Важно и то, что рынок для г-на Сечина - это рынок продавца.

Наконец, совершенно неожиданным для большинства экспертов, но совершенно логичным в контексте предшествующего и рассуждений г-на Сечина выглядит главное событие прошлой недели - заявление премьера Путина о выходе России из переговоров по ВТО. Премьер, как известно, заявил, что Россия готова вступить в ВТО в рамках Таможенного союза вместе с Белоруссией и Казахстаном, однако на сегодняшний день это равнозначно отказу от вступления.

Эксперты не преминули заметить, что такой отказ после 16 лет переговоров выглядит иррационально, тем более что на страны Таможенного союза приходится около 10% торгового оборота России, в то время как на страны ВТО - около 85%. Однако они не правы. Если в 2000 г. при цене нефти чуть более $20 за баррель вступление в ВТО выглядело действительно насущной проблемой (стране надо было искать источники дополнительных доходов от внешней торговли), то при справедливой цене нефти в $75 проблема увеличения несырьевого экспорта теряет свою остроту.

Сторонники радикального шага премьера Путина, напротив, правы, когда говорят, что гораздо больше выгод даст расширение внутреннего рынка до границ Таможенного союза и свобода рук, полученная в результате отказа от вступления в ВТО. Действительно, при том ручном режиме перераспределения прибылей и убытков между экономическими субъектами, который именуется сегодня в России «антикризисной политикой», дополнительная свобода рук не помешает, как и расширение внутреннего рынка, увеличивающее, соответственно, масштабы перераспределения.

Главное, что дает отказ от обязательств, связанных с вступлением в ВТО, - это возможность организации эффективной олигополии, то есть раздела внутреннего рынка между ограниченным числом продавцов. Перераспределение активов экспортно-сырьевого сектора достигло определенного логического предела, широкая экспансия российского капитала вовне нам вряд ли грозит в скором будущем, так что пришло время «тонкой настройки» внутреннего рынка, где нередко еще встречаются несправедливые цены. А для организации эффективной олигополии необходимо гибкое управление барьерами на путях импорта и, пожалуй, еще понимание того, кому какие активы принадлежат. И если у премьера России, так же как у президентов Беларуси и Казахстана, есть, в отличие от нас, достаточно ясные представления на этот счет, то ВТО им тут совершенно ни к чему.