Сквоттеры заводятся и в России

На днях власти Санкт-Петербурга выселили сквот «Пила», просуществовавший более семи месяцев. Слово «сквот» происходит от английского термина squatting, который означает самозахват незаселённых зданий, обычно покинутых владельцами. Как рассказал «Часкору» бывший житель коммуны, пожелавший оставаться анонимным, в «Пиле» постоянно проживало восемь человек. Это были автономисты, левые активисты, музыканты и художники, которые не просто жили в доме, но и использовали незанятое пространство для арт-проектов.

Старое здание находится в центральной части города (местоположение сквота до сих пор держится в секрете), где его можно было бы коммерчески выгодно использовать. Муниципалитет так и поступил: сквоттеров прогнали, а дом отдали в ремонт, чтобы отдать в аренду или выставить на аукцион. «Утром мы увидели, что какие-то мужики в пиджаках пытаются вскрыть наш замок. Мы наспех собрались и убежали через чёрный ход. Приехала милиция. На следующий день мы нашли записку, что помещение будет отремонтировано, а нам нужно идти на все четыре стороны. Тогда мы забаррикадировали двери, чтобы в помещение было труднее попасть. В итоге в среду никто не пришёл, мы просто упаковали вещи и ушли через крышу», - сокрушается наш собеседник.

Через некоторое время активисты разместили в интернете открытое видеообращение к жителям Северной столицы, где потребовали «прекратить преследования сквоттеров в России, и Санкт-Петербурге особенно».

Это частный случай мировой практики сквотирования, которая насчитывает уже более 40 лет. Захват пустующих зданий становится актуальным в последнее время из-за ухудшающихся экономических условий. Нуждающиеся ищут место для проживания, а работники креативной индустрии - дешёвое пространство для реализации своих творческих идей. Подобная ситуация была в Москве 25 лет назад: все существующие сквоты были заселены коммунами неформальных художников. Всё началось с «Детского сада» в Хохловском переулке, откуда вышел весь авангард 80-х - Артемий Троицкий, Жанна Агузарова, Сергей Африка (Бугаев), Дмитрий Пригов, Илья Кабаков; затем пришло время «Фурманного», расселённого дома в Фурманном переулке, где уже в 1987 году появились мастерские художников. После развала СССР в столице появилось ещё два уникальных места: сквот «Заповедник на Петровском бульваре» и сквот в Трёхпрудном переулке.

В 1996 году администрация Петербурга передала товариществу художников «Свободная культура» дом № 10 на улице Пушкинской, который уже семь лет сквотировала питерская богема. А творческое объединение «Клуб Речников» уже несколько лет меняет своё местоположение, захватывая новые здания.

Затем движение заглохло на несколько лет. Многие сквоты социализировались и превратились в социальные или культурные центры по образцу западных товарищей. На семинаре «Создание, развитие и защита автономных пространств, сквотов и социальных центров на примере Берлина», который прошёл в четверг на «Проекте Фабрика», немецкий сквоттер Анжела рассказала о западном опыте самозахвата. Прожив некоторое время нелегально, обитатели сквотов подписывают особые контракты с муниципалитетом. Этому способствует отмена либеральных законов, касающихся незанятых помещений, и тяжёлые условия, в которых приходится существовать активистам: постоянное давление полиции, шаткое финансовое положение, ограниченный доступ к коммунальным услугам. Группа Анжелы захватила заброшенную шоколадную фабрику в центре Берлина в 1990 году. Через 15 лет объявился собственник здания, которого уговорили сдавать здание сквоттерам за 2 тыс. евро в месяц. На огромной территории Sсhokoladen проживает 18 человек, среди которых две семьи с детьми.

Сквот включает в себя несколько жилых комнат, кафе-бар со специальными низкими ценами, театр, шесть арт-студий, киностудию, плакатную мастерскую, две комнаты звукозаписи, одну репетиционную точку. Автономисты не получают никакой прибыли, обеспечивая себя средствами, вырученными от организации концертов и продажи дешёвого пива. Кроме того, театр получает субсидии от государства. Размеренная жизнь арт-колонии была нарушена неожиданным вторжением собственника здания, который вознамерился вернуть здание, чтобы построить там офис. Тогда сквоттеры развернули информационную кампанию, которую поддержали местные жители и глава района - постоянный посетитель кафе-бара «Шоколада».

В ноябре состоится суд по этому делу.

Самым большим сквотом в Европе считается Köpi, который расположен недалеко от «Шоколада». Сквот представляет собой панк-общежитие, разрисованное граффити и увешанное чёрно-красными флагами. Помещения в Köpi поделились следующим образом: в квартирах проживает от 2 до 6 человек, чердак и некоторые этажи были отданы под общие зоны, в подвалах устроили кафе, а во дворе - баскетбольную площадку. Туалет и душ - общие. Коммунальные вопросы решаются на собраниях, проходящих раз в неделю. Забавная деталь - почему-то каждый обитатель колонии считает своим долгом завести собаку.

Скандальную известность Köpi получил благодаря регулярным попыткам властей выселить сквоттеров. Тогда здание превращается в настоящий замок: жители вооружаются, дворик баррикадируется, а у дверей подъездов дежурят хмурые панки. «Köpi остаётся!» - гордо заявляют они.

В Восточной Европе самым крупным сквотом является польский Rozbrat, который стал настолько популярен, что власти Познани решили внести его в карту города.

Логика городского развития подразумевает реконструкцию непривлекательных кварталов для коммерческих нужд. Обычно это сопровождается повышением цен на жильё и вытеснением небогатых жителей. Сквоттерское движение пытается противопоставить этим тенденциям иной подход к оформлению городского пространства. Но в России это удаётся очень редко. По мнению автономиста Володи, это происходит по нескольким причинам: дорогая аренда в Москве, из-за которой пустые здания сразу скупаются крупными компаниями, отсутствие соответствующих законов и недостаточное количество активистов. Из последних захватов Володя назвал только сквот «Детский сад», основанный в бомбоубежище. Он был закрыт милицией в 2007 году.

С углублением мирового экономического кризиса количество подобных колоний по всему миру будет расти. Они будут встраиваться в существующий городской ландшафт, превращаясь в привлекательные творческие зоны, как, например, «Христиания» в Копенгагене. Дело остаётся за малым - убедить муниципальные власти в необходимости поддержки подобных инициатив.

Комментарий редактора раздела «Общество» Сергея Таранова:
Публикуя материал о сквоттерах, «Часкор» отчётливо понимает, что дело убеждения муниципальных властей - отнюдь не «малое». И само сквоттерство противоречит как российскому жизненному укладу, так и десяткам законов, инструкций, подзаконных актов и просто интересам властей, включая самое низшее звено - от управдомов до начальников ДЭЗов.

Выселенные дома сегодня используются как нелегальные общежития для трудовых мигрантов. Это не секрет. И это весомый источник теневых доходов, в том числе и для милиции. Если это 1,5-4 тыс. рублей в месяц с каждого жильца (а их может быть в одной комнате по 10-15 человек), несложно представить масштабы этого бизнеса.

Если же на тот или иной дом нет претендентов, то вступает в силу вся строгость российского института прописки (регистрации). По закону ни один участковый не позволяет жить кому ни попадя и где попало. Это особенно актуально в рамках непрекращающейся борьбы с терроризмом. Да и кто может гарантировать, что сквот будет лишь пристанищем одарённых художников и поэтов, а не, скажем, бомжей, наркоманов, уголовников, педофилов, не станет источников заразы и самого банального криминала?.. Такой гарантии нет. Проза жизни перевешивает романтику радикальной молодёжи.

Но если вдруг милиция сделает вид, что не знает о левых обитателях выселенного жилья, тогда всё равно остаётся проблема коммуникаций. Как правило, ненужные строения отключают от электричества, тепла, канализации, воды практически сразу после ухода их постоянных жителей. В советские времена, кстати, столь оперативного реагирования коммунальщиков не было и некоторые дома месяцами стояли даже с подключёнными телефонными линиями. Сегодня же любая задержка с платежами за коммунальные услуги грозит отключением пользователей. А без официального договора с поставщиками услуг сквоттеры пользоваться теплом, светом, водой вряд ли смогут. Что само по себе фатально в условиях российского климата.

Таким образом, уход в сквоттеры обрекает добровольцев на постоянный экстрим в отношениях с властями и собственниками зданий. Способствует ли борьба за выживание успешному творчеству - вопрос открытый.