Российских десантников готовят к войне?

Де-факто Шаманов был вне армии семь лет, с 2000 по 2007 год, за это время основательно оторвавшись от её реалий. Недостаточен у него и опыт, необходимый, чтобы рулить машиной ВДВ: в своё время ряд необходимых карьерных ступеней генерал Шаманов проскочил. Он не был начальником штаба — заместителем командира батальона, никогда не командовал бригадой или дивизией, миновал корпусное звено, военный округ тоже не возглавлял, не прошёл обкатку в штабе ВДВ, не служил заместителем командующего ВДВ. Приглядевшись к биографической справке генерала, можно заметить, что иные должности он тоже буквально пробегал: всего по году был комбатом, замкомполка, замкомдива, да и 58-й армией прокомандовал едва год... У десантников, конечно, соединений крупнее дивизии и нет. Однако же это не помешало ряду шамановских предшественников расширить кругозор, пройдя обкатку на командных должностях вне ВДВ: и армиями реально покомандовать, и замами командующих войсками округов потрудиться.

Не воевал Шаманов и в Афганистане, чем долго выделялся на фоне основной массы командиров ВДВ: через ту войну прошли практически все поколения десантных офицеров 1970—1980-х годов. Но будущий генерал в то время сначала курсантов гонял в учебной роте, а потом сам учился в Академии имени Фрунзе, а там и война кончилась. Что ж поделать, не выпал этот билет: кто-то рос по службе боевой, а кто-то — по строевой. Только в ВДВ той эпохи офицеры весьма часто этот билет не ждали, закидывая командование рапортами о посылке их на войну: у десантников это считалось нормой. Так, в частности, поступил Александр Лебедь: написал рапорт — и на два года поехал на войну. Легендарный Валерий Востротин тоже написал рапорт — и поехал в Афган на второй срок...

Под началом последнего, кстати, Шаманов служил в Кишинёве в 1990—1991 годах: Востротин командовал 98-й воздушно-десантной дивизией, а Шаманов был заместителем командира («замком») 300-го парашютно-десантного полка. Но не задержался у Востротина Шаманов, что-то не заладилось у него там, чем-то не глянулся «замок» 300-го полка матёрому ветерану Афганистана. Может, насторожила избыточная полированность послужного списка?

В Чечню Шаманов попадёт в марте 1995-го, в апреле — первый в его жизни настоящий бой, в мае — первое ранение. О личной храбрости Шаманова говорят многие, уточняя при этом: для командира такого уровня лично ходить в атаку — безрассудство, его задача не в рукопашную ходить, а грамотно бой организовать. Вот что написал о взятии Гойского чеченский политолог Тимур Алиев (газета «Чеченское общество», № 18, 28 сентября 2007 г.): «Три улицы, на которых живёт меньше 2 тыс. человек. Село вытянулось с севера на юг километра на три, а с востока на запад — меньше двухсот метров. Эту «крепость» генерал Шаманов, имея в своём распоряжении авиацию и бронетехнику, брал около двух месяцев. Под Бамутом — село раза в три крупнее Гойского — генерал застрял на полтора года. Я ничего не смыслю в военном деле, но позволяю себе думать, что генерал, в два шага не перепрыгивающий такой барьер, как Гойское, — никчёмный вояка. Если же говорить о человеческих качествах, то есть факт: перед нанесением первого авиаудара по Гойскому генерал Шаманов не позволил вывести из него даже женщин и детей». Последний штрих очень показателен для Шаманова: жизни гражданских он не ценит. Впрочем, как и собственных солдат.

Особенно заметно это стало во второй чеченской кампании. «Шаманов всё громит на своём пути», — красноречиво напишет в своей первой книге ныне покойный генерал Геннадий Трошев («Моя война». М., 2001). Он же поставит и не слишком утешительный для профессионального военного диагноз: «Он предпочитал идти к победам кратчайшим путём, а отсюда всё чаще и чаще боестолкновения и, естественно, потери». И немалые, раз «в конце концов западная группировка забуксовала, завязла в боях. Около двух недель выполняла задачу, на которую отводилось несколько дней». Тогда даже Масхадов не удержался от ехидной реплики в адрес своего противника: «В самом начале войны генерал Шаманов заявил: через две недели напою коня в реке Аргун.

Армия Шаманова наступала с западной стороны… От границ Ингушетии … до реки Аргун максимум 40—50 километров. Кто читал боевой устав, тот знает, что такое наступление, и если бы он, как положено, наступал, находясь в непосредственном соприкосновении с противником в темпе трёх километров в час, то должен был достичь Аргуна за 12 часов. Генерал Шаманов наступал два месяца и две недели, имея стопроцентное превосходство в воздухе, с огромным количеством бронетехники, вплоть до применения ракетных войск, против наших гранатомётчиков и пулемётчиков».

Подчистую испортились и отношения Шаманова с генералом Виктором Казанцевым: «Шаманов остро реагировал на указания командующего ОГВ», — вспоминал Трошев. Дошло до того, «что два генерала стали переходить порой на нецензурную брань». Понятно, что «разногласия двух военачальников дурно влияли на общую атмосферу в штабах, сказывались в целом на ходе операции». Подчинённый, посылающий матом своего командующего, — это нечто, в любой нормальной армии за это сразу под трибунал. Да и со своими подчинёнными Шаманов не церемонился: «Меня внутренне коробило, когда слышал обиды офицеров на Владимира Анатольевича: он мог запросто оскорбить, унизить, обматерить (причём прилюдно)» — это всё тот же Трошев. Стоит ли удивляться, что с населением генерал тем паче не церемонился, не зря же его окружение любило повторять фразу «Победить здесь можно только одним способом — закатать в асфальт всю Чечню вместе с «чехами». Несколько эпизодов деятельности его группировки стали предметом международного разбирательства: расстрел колонны беженцев возле блокпоста «Кавказ-1», бойни в сёлах Алхан-Юрт и Катар-Юрт. За Алхан-Юрт командование ОГВ даже хотело было снять Шаманова...

Но тогда генерал Шаманов запомнился больше словами, произнесёнными в телекамеру: если войну в Чечне попытаются остановить, «страна при таком повороте событий будет поставлена на грань гражданской войны». По сути, полевой командир Кавказской армии в прямом эфире открыто шантажировал высшее руководство страны. И весной 2000-го, воспользовавшись делом Буданова, его начинают аккуратно выдавливать из армии. Предложили перейти во внутренние войска МВД, и Шаманов написал рапорт об увольнении, потом спохватился. В июле 2000-го на совещании в Моздоке президент Путин дал нахлобучку военным за огромные «необоснованные потери», недвусмысленно обвинив известных военачальников в непрофессионализме. И почти сразу после совещания Шаманов спешно ложится «на обследование», а в августе покидает армию под предлогом баллотировки в губернаторы Ульяновской области.

Симбирское сидение Шаманова памятно лишь провалами в управлении Ульяновской областью. Потом было сидение в закоулках власти в качестве помощников сначала премьера, затем министра обороны. А осенью 2007-го его вновь неожиданно призвали в строй, назначив начальником Главного управления боевой подготовки и службы войск. Показателен сам факт извлечения из запасников генерала с репутацией военачальника не просто жёсткого, но даже страшного и ужасного. Руками которого, кстати, удобно «оптимизировать» армию под её «новый облик». А чистки этой, если вспомнить, он жаждал давно, ещё в 2000-м обронив примечательную фразу: «Война выкристаллизовала и проблему смены поколений в армии. В боевой обстановке выросли новые командиры, но управляют из центра старые». Тем паче ему есть кому мстить, не случайно он как-то раз выдал в эфире «Эха Москвы»: «Я никогда не забуду сложного для меня периода, когда некоторые «полководцы» в кавычках, по существу, дистанцировали меня от моей любимой профессии, быть в вооружённых силах...» («Эхо Москвы», 3 октября 2003 г.) Каким командующим будет Шаманов, пока неведомо, но сама востребованность фигуры, профессиональные и нравственные потенции которой известны, наводит на предметные размышления.