\"Восточное партнерство\" - против кого дружить будем?

Последняя декада мая прошла под знаком проведения в Хабаровске саммита «Россия – Евросоюз». Обсуждались вопросы энергетической политики и развития отношений между нашей страной и европейскими государствами.

Нельзя сказать, что руководство Евросоюза сумело гладко довести до президента Дмитрия Медведева свою убежденность в полезности для России программы ЕС «Восточное партнерство».

Напомню, эта программа была принята полгода назад на брюссельском саммите для помощи бывшим советским республикам (Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Молдавия, Украина) в деле приближения их государственности к европейским стандартам. Почти три десятка стран утвердили данную программу, инициатива принятия которой исходила от Швеции и Польши.

Однако хабаровская встреча так и не способствовала разработке нового партнерского документа, так как Россия отказывается ратифицировать Европейскую энергетическую хартию, ибо в ней, по мнению Кремля, учтены интересы лишь потребителей, а не поставщиков энергии. Глава РФ полагает, что «Восточное партнерство» может политически объединить государства Европы с некоторыми бывшими республиками СССР, настроенными ныне антироссийски.

Думаю, не ошибусь в предположении о том, что президент держит в уме, прежде всего, Украину, Грузию, и возможное более тесное политическое и социально-экономическое сближение родины Иосифа Сталина с другими странами Южного Кавказа и демократиями Европы. Но озвучил он свои опасения более обтекаемо: «Если это будет нормальное экономическое сотрудничество, то мы нисколько не возражаем и желаем такому партнерству успехов…».

Честно говоря, не совсем понятно, какими документами ООН регламентировано, что именно руководство РФ должно не возражать развитию экономических контактов между другими государствами, входящими в Организацию Объединенных Наций? А председатель Еврокомиссии Ж. Баррозу уверен в том, что концепция «Восточного партнерства» в интересах «как Европы, так и России, чтобы была стабильность в тех странах, которые являются соседями Евросоюза и РФ…».

Впрочем, пусть наши и европейские большие начальники сами разбираются с зонами политического влияния; ведь как бы они велеречиво не вели свои беседы на «чисто экономические» темы, всем европейцам и россиянам понятно, что речь идет об усилении именно политического влияния на вышедшие из состава Советского Союза территории. И прежде всего те, в недрах которых есть запасы углеводородного сырья. Разве можно возглавляющим сейчас Россию фактически ставленникам Б. Ельцина искренне удивляться тому, что, например, Азербайджанская Республика, земли которой богаты нефтью, стремится наладить добрые связи и с Европой, надеясь на моральную поддержку европейского сообщества в деле возвращения Нагорного Карабаха?

Ведь искренность надо было проявлять тогда, когда М.

Горбачев и вслед за ним Б. Ельцин практически стравили два закавказских народа, способствовали кровавой бойне на Южном Кавказе. Да если бы ныне в Кремле этот факт официально признали, то, уверен, не собирались бы сейчас мудреные саммиты, на которых завуалировано пытаются решать вопросы геополитического влияния!

В то же время трудно не согласиться и с российским политологом С. Белковским. Он утверждает что «…Именно при Владимире Путине на протяжении нынешнего десятилетия Россия утратила статус модератора постсоветского пространства… Это было связано во многом с тем, что РФ предала забвению свои геополитические интересы и полностью подчинила весь государственный механизм влияния на постсоветском пространстве коммерческим интересам группы крупных бизнесменов, в том числе и топ-менеджменту сырьевой корпорации».

Недальновидность и политический авантюризм – эти определения, на мой взгляд, точно передают суть развития политики и «идеологии» РФ по мере роста влияния сырьевых монополий и связанных с ними чиновников на жизнь российского общества. А сейчас Кремль выражает свое неудовольствие тем, что ему препятствуют расширить это влияние и за пределы России, и, хмуря брови, констатирует антироссийскую направленность «Восточного партнерства».

Все это как – то попахивает сырьевым шантажом, который, полагаю, не может являться эффективным политическим средством, усиливающим на европейском континенте и в республиках бывшего Советского Союза уважение к Российской Федерации. Вполне вероятно, что именно вышеуказанное «политическое средство», а не только выкрутасы мирового кризиса, будут способствовать тому, что, по оценкам серьезных финансовых аналитиков, прибыль «Газпрома» в нынешнем году снизится почти в два раза – с $ 31 млрд. в 2008 году до $ 16,7 млрд. в 2009 году. А это означает, что наше «Национальное достояние» перечислит в государственный бюджет налогов на прибыль, на добычу полезных ископаемых, разного рода экспортных тарифов не $ 40 млрд. как в прошлом году, а всего лишь $ 22,5 млрд.

Было бы хорошо, если руководители всех остальных крупных российских компаний, добывающих нефть и газ, опубликовали бы свои прогнозы на прибыль и выплаты в госбюджет. Думаю, в этом случае жители России смогут составить более четкое представление о своем завтрашнем дне; пока же мы ориентируемся на положительно-успокоительные теле – картинки, рисуемые чиновными патриотами из «Единой России». Наверное, у руководителей Евросоюза есть определенные сложности с пониманием русского языка, а потому они и не смотрят российское ТВ, и, следовательно, не знают «реального» положения в стране, руководство которой пытается политически влиять на мировые процессы, используя данные богом природные ресурсы…