Пережитки холодной войны

Ни одна новая администрация не может считать, что разгребла внешнеполитические завалы, пока не займется этим реликтом холодной войны — поправкой Джексона-Вэника. Введенная в действие в 1974 г., она поставила нормальные торговые отношения с Советским Союзом в зависимость от свободы эмигрировать. В России такая свобода существует уже много лет, и закон, некогда воплощавший важность прав человека в отношениях Запада с Востоком, остается в силе только для того, чтобы давать Конгрессу рычаги влияния на переговорах о торговле.

Отказавшись от этой устаревшей, бессмысленной политики, президент Обама мог бы способствовать формулированию крайне необходимой новой стратегии в отношении России. Но избавиться от поправки Джексона-Вэника оказалось трудно. В 1994 г. Билл Клинтон заявил, что Россия полностью соответствует условиям, изложенным в поправке, но так и не сумел на постоянной основе исключить Россию из числа стран, на которые она распространяется. То же самое безуспешно пытался сделать Джордж Буш-младший.

Нынешний президент, как и его предшественники, обнаружит, что его усилия блокируются Конгрессом. Россия ведет последний раунд переговоров о вступлении во Всемирную торговую организацию — этот процесс тянется уже 16 лет. Сохраняя поправку Джексона-Вэника вплоть до окончания этого процесса, Конгресс надеется выторговать более благоприятный режим для американских товаров на российском рынке. Сегодня законодатели, ссылающиеся на поправку, думают не о правах человека, а о кинопиратстве и экспорте курятины.

Администрация Буша осознала, что стоит на кону, когда в 2003 г. Россия ужесточила квоты на импорт мяса и курицы из Соединенных Штатов, спровоцировав бунт в Конгрессе. Этот экспорт вели тридцать восемь штатов, представленные 76 сенаторами. Бушу был дан сигнал о том, что поправка Джексона-Вэника должна оставаться в силе до тех пор, пока не закончится процесс вступления России в ВТО и связанная с этим мелкая торговля.

Если президент Обама хочет, чтобы члены Конгресса действовали быстрее — а он должен этого хотеть,— то ему следует пользоваться более убедительными аргументами, чем его предшественники.

Наименее вероятно, что возобладают аргументы экономического характера. Несмотря на то, что американские компании сетуют на препятствия их бизнесу в России, торговля процветает. С 2004 г. американский экспорт в Россию утроился, а наш импорт из России увеличился более чем вдвое. Россия остается крупнейшим в мире импортером американской курятины, а ее импорт свинины из Соединенных Штатов в 2008 г. увеличился на 94 процента по сравнению с предыдущим годом. Поскольку поправка Джексона-Вэника остается в силе, российско-американские отношения нельзя назвать совершенно «нормальными», но экономические издержки почти равны нулю.

Более весомыми на Капитолийском холме могут оказаться политические аргументы.

Несмотря на то, что влияние поправки на их торговлю ничтожно, русские по-прежнему воспринимают ее как кость в горле. Как однажды пошутил Борис Ельцин, «в России любой школьник знает Джексона и Вэника», имея в виду авторов поправки сенатора Генри Джексона и представителя Чарльза Вэника. Отмена поправки могла бы стать очередным подтверждением того, что холодная война закончилась. Также это могло бы способствовать переключению внимания на российский подход к внешней политике, который более одержимо сфокусирован на прошлом, чем наш.

Однако самый веский аргумент в пользу отмены поправки Джексона-Вэника состоит в том, что она позволит нам сформулировать более современный способ решения проблем, с которыми было связано ее принятие. С тех пор, как отменить поправку пытался Джордж Буш, уверенность американцев в том, что Россия движется в демократическом направлении, резко ослабла. Снизилась и наша уверенность в том, что мы обладаем какими-то рычагами влияния в ходе этого процесса или умеем пользоваться ими. Сохранение этого символа давно уже не актуальных вопросов мешает нам четко осознавать сегодняшние проблемы.

Российские правозащитники и их западные союзники хотят понять, как Соединенные Штаты будут воспринимать внутреннюю эволюцию России и реагировать на нее в случае отмены поправки Джексона-Вэника. Никто не хочет, чтобы президент Обама проводил ту же неудачную стратегию — чередования выговоров с лестью,— что и его предшественник. Но они не знают, есть ли у него какая-то стратегия.

Президент Обама сказал на эту тему немного, но дал понять, что стратегия у него есть. На первой встрече с президентом России Дмитрием Медведевым он удивил коллегу, задав ему вопрос об избиении в Москве несколькими днями ранее известного правозащитника. Мало кто в России ожидал, что он выразит подобным образом свою обеспокоенность — Джордж Буш перестал это делать давным-давно.

Стимулом к возобновлению диалога по этим вопросам стала неординарная политика самого Медведева. В отличие от своего предшественника Владимира Путина, всегда готового «дать отпор», он заявил, что Россия не сможет пользоваться уважением других стран до тех пор, пока не установит верховенство закона у себя дома. По его словам, «опасно», что российские чиновники считают борцов за гражданское общество «врагами государства», и подчеркивает, что в решении проблем страны ничто не может заменить политическую конкуренцию. За последние 20 лет так не говорил ни один российский лидер.

Когда-то поправка Джексона-Вэника играла важную роль в определении политики США в отношении Советского Союза. Задача администрации Обамы — в том, чтобы ее отмена стала таким же важным вопросом наших отношений с Россией.