Казнены на рассвете

Летом 1987 г. четверо выпускников Новочебоксарской средней школы № 2 поехали поступать в Ташкентское высшее танковое командное училище. Вскоре трое из них вернулись обратно - не прошли по конкурсу. Курсантом стал, выдержав все нелегкие испытания, только Юра Галкин.

Родился он 5 мая 1970 г. в обычной рабочей семье. С раннего детства мечтал стать офицером, посвятить жизнь служению Родине. И не только мечтал, но и упорно шел к своей заветной цели. В школе хорошо учился, в спортивной секции получил разряд по самбо, успешно выступал на соревнованиях. В 1991 г. мечта Юрия сбылась - на погонах недавнего курсанта засверкали золотые лейтенантские звездочки. Первым местом службы молодого офицера стал узбекский город Чирчик. После распада СССР часть вывели на территорию России. Ю.Галкин стал командовать взводом танкового батальона дислоцированного под Самарой 81-го мотострелкового полка. Через два года ему присвоили звание старшего лейтенанта.

Последнее «мирное» письмо от Юрия мать получила 17 декабря 1994 г. Отправлено оно было за несколько дней до начала первой чеченской кампании. Сын сообщал Зинаиде Егоровне, что уезжает в длительную служебную командировку (о предстоящей войне - ни слова, не хотел волновать родных). Поэтому просил пока ему не писать: вернусь, мол, сам напишу. Но не довелось старшему лейтенанту вернуться в военный городок под Самарой. Не суждено ему было вернуться живым и в родной Новочебоксарск. Домой офицера привезли в цинковом гробу и только спустя четыре месяца после гибели.

...11 декабря полк, в котором служил старший лейтенант Галкин, со стороны Моздока вошел на территорию Чеченской Республики. И практически с ходу вступил в бой. А 31 декабря часть участвовала в печально знаменитом новогоднем штурме Грозного. Танковый батальон, в составе которого был взвод офицера, в чеченскую столицу вошел со стороны Черноречья. В районе железнодорожного вокзала танкисты вместе с мотострелками своего полка и подразделениями Майкопской 131-й бригады вступили в кровопролитное сражение с дудаевскими боевиками. В ходе жестоких схваток многие боевые бронемашины были подожжены вражескими гранатометчиками. Постигла такая участь и танк Галкина. Офицер при этом был контужен и 1 января попал в плен к сепаратистам.

Материнское сердце чувствовало, что с сыном произошло что-то неладное, и она в числе первых солдатских матерей зимой 1995 г. выехала на его поиски. Однако ни в Самаре, ни в Грозном о судьбе офицера ничего конкретного сказать не могли. Он числился в списке пропавших без вести. Лишь в феврале стало известно, что Юрий находится в чеченском плену. Тогда же в Самаре женщину обнадежили известием о предстоящем обмене наших солдат и офицеров - на попавших в плен дудаевских боевиков Галкина хотела отправиться на поиски лагеря для пленных военнослужащих в Чечню, но Юрий каким-то неведомым чудом сумел ей переслать свое коротенькое последнее письмо. В нем он писал: «Мама! Сюда не приезжай. Над нами издеваются. Но я не приму попыток освободиться, пока в плену находятся мои подчиненные. Буду ждать официального обмена». Слова, достойные настоящего российского офицера, отца своим солдатам.

Безуспешно прождав несколько месяцев обещанной обмена, Зинаида Егоровна снова поехала в Моздок, в штаб 205-й мотострелковой бригады. К ее приезду здесь уже собрались сотни полторы отцов и матерей, не имевших достоверных известий о судьбе своих сыновей.

В вывешенном списке пленных фамилия старшего лейтенанта Галкина была в рамке. Обведена была и фамилия подполковника Владимира Ивановича Зрядниго (был прикомандирован к 131-й бригаде, контужен, в плен попал 2 января). Это означало, что обоих нет в живых. Все-таки из разыскали...

10 сентября 1995 года обезображенные тела офицеров извлекли из находившегося в горах захоронения и привезли для опознания. Тогда же стали известны и некоторые обстоятельства их геройской и одновременно мученической смерти. Галкин и Зрядний первые дни плена находились в подземном бункере дворца Дудаева в Грозном. Потом их вместе с другими военнослужащими переправили в горы, в своего рода концлагерь. Содержали там солдат и офицеров в ужасных условиях. Бандиты всячески издевались над пленными, унижали их физически и морально, практически не кормили, но заставляли много работать. Мужественные и бесстрашные офицеры держались стойко, не побоялись вступиться за своих подчиненных. В «наказание» за это дудаевские головорезы устроили им показательную казнь. Приказ об этом отдал известный полевой командир Руслан Гелаев, сформулировал просто – «за попытку к бегству».Не скажешь ведь, что \"за мужество и стойкость духа, непокорность\". Предали смерти отважных сынов России в селе Харсеной Шатойского района.

Казнили их после первого утреннего намаза, вот только точная дата мученической смерти офицеров неизвестна – по одним данным это 27 мая, по другой информации – 30 мая. Жестокости и фантазии чеченских палачей могла бы позавидовать средневековая инквизиция. Казнили офицеров очень долго и мучительно. Сначала Галкину и его старшему товарищу отрубили кисти рук. Затем, весело смеясь, мусульманские изуверы выкололи им глаза, отрезали носы и уши, сняли скальпы... И только после этого потерявших от немыслимой боли сознание Галкина и Зрядниго (род. 14 января 1957 г.) добили выстрелами и закопали в одной яме лицом друг к другу. В таком положении и находились их тела при эксгумации захоронения.. На леденящее кровь зрелище изверги под страхом смерти заставили смотреть солдат, командирами которых были казненные. 20 сентября 1995 г. останки старшего лейтенанта Галкина со всеми воинскими почестями захоронили на Аллее воинов-интернационалистов Новочебоксарского городского кладбища, подполковника Владимира Зрядниго предали земле днем раньше – 19-го, в станице Северской Краснодарского края. Указом Президента России старший лейтенант Юрий Анатольевич Галкин посмертно награжден орденом Мужества...

P.S. В настоящее время в Службе собственной безопасности gрезидента Чечни, в полку им. А. Кадырова, в подразделениях МВД этой республики тысячи «штыков». Основная часть этих «блюстителей правопорядка» еще совсем недавно сражалась против федеральных войск, как, впрочем, и большинство их командиров. Когда бандитов «зажали», деваться им стало некуда (умирать-то не хочется!), дружно стали являться с «повинной», твердить о допущенных ошибках, раскаиваться. Они почти все амнистированы, многие вновь получили оружие, приняты на государственную службу. А ведь на многих из этих «стражей законности» кровь наших солдат и офицеров, мирных жителей.