Равенство партий в СМИ: пока это профанация

Из выступления на заседании круглого стола \'Закон о гарантиях равенства партий при освещении их деятельности в СМИ: взгляд партий, средств массовой информации, общества\'.

Наша фракция поддержала законопроект. Потому что мы сочли, во-первых, что лучше что-то, чем совсем ничего. Во-вторых, красивые названия, которые дают повод для дальнейшего разговора на эту тему. Но если президенту доложили, что это прорыв, то его, мягко выражаясь, ввели в заблуждение. То есть, гора, к сожалению, родила мышь. Название - вообще закон не об этом, название закона \'О регулировании освещения деятельности партий ВГТРК\', и на этом надо ставить точку.

К сожалению, сегодня ситуация с освещением деятельности политических партий и политиков в СМИ крайне сложная в России, если не катастрофическая. Я просто перечислю то, чего у нас нет. У нас нет общественного телевидения, которое существует во всех странах десятилетия и является отдушиной для гражданского общества. У нас нет реальных теледебатов. Во Франции кандидаты в президенты два периода по три часа вели между собой дебаты, и вся страна, 80%, смотрела за этими дебатами. В Соединенных Штатах Америки по четыре часа идут дебаты кандидатов в президенты, и есть еще теледебаты трехчасовые кандидатов в вице-президенты. И вся страна слушает, потому что она должна не ошибиться в выборе. У нас 10-15 минут - и вперед, на голосование, или вообще никаких теледебатов нет. \'Парламентский час\', кажется, у нас скоро исчезнет после этого закона, у меня такая информация есть. Во всех странах, в самых нищих, отсталых с точки зрения экономики России - прямая трансляция парламентских заседаний, парламентские каналы. А у нас идет убогая нарезка, калейдоскоп по Думе, меньше часа, и это называется освещение деятельности парламента. Я про список ньюсмейкеров уже не говорю.

В результате получилось, что нельзя было продлить эти общедоступные каналы. Вы видите, как в акционерном обществе больше 10% населения аудитории. НТВ у нас выпало, ОРТ выпало, ТВЦ выпало, РЕН-ТВ и так далее, список можно продолжать. Но если не выпало, то выпадет в ближайшее время. Муниципальный. Чего мы прячем голову в песок? Муниципальные СМИ - та же государственная власть, только вид сбоку. Сегодня она у нас встроена в вертикаль. То есть, там точно так же по стойке смирно застыли все в ожидании указаний сверху и списков ньюсмейкеров. На сегодняшний день муниципальные теле- и радиоканалы доминируют в огромном количестве городов. Для справки, в России в городах проживает 76% населения. Города с населением от 50000 до 2,5 миллионов имеют муниципальные средства массовой информации. Мы про них в законе вообще ничего не говорим. Их нет у нас. Нам никакого равенства там не нужно. Поэтому, уважаемые коллеги, мы проголосовали только потому, что этот закон дает повод для развития этого самого красивого названия, сегодня совершенно не соответствующего закону о гарантиях равенства партий при освещении деятельности в средствах массовой информации.

Теперь давайте посмотрим, насколько мы хотим добиться этого равенства прав. Совсем недавно Государственная Дума отклонила нашу поправку, которую мы предлагали, и коммерческие СМИ, которые заявили о том, что они готовы участвовать и будут участвовать в избирательной компании, обязали предоставлять равные условия. На сегодняшний день коммерческие средства массовой информации работают по следующим принципам. Их собирает зам губернатора по СМИ и говорит, есть закон, а есть земля, на которой вы живете. Кому непонятно, имейте в виду, что и лицензия, и контроль осуществляются здесь на местах. Этой епархии столько, этой епархии нисколько. Если, не дай Бог, вот эта фамилия будет упомянута всуе в ваших абсолютно независимых средствах массовой информации, вы у нас узнаете, почем у нас независимость в России. Поэтому опять-таки этот аспект выпадает. Коммерческий аспект выпадает, муниципальный выпадает, теледебатов нет, общественного телевидения нет, регламентации нет. Вот такое состояние на сегодня равного доступа к средствам массовой информации политических партий.

За что мы боремся? Давайте вспомним, что у нас осталось на ВГТРК. Именно об этом канале мы говорим. У нас сегодня остался Максим Шевченко. Спасибо ему за то, что он еще есть. Видимо, ему удается лавировать на грани фола и сохранять свою передачу.

Все остальное закрыто. Что еще? Где мы будем? Ну, хорошо, если еще Андрей Малахов, мы еще можем поговорить на общие темы и понравиться населению, может быть, на тему тройного аборта или взаимных претензий родственникам. Если еще позовут. За что боремся-то? Я никак не могу понять. То есть, гора родила мышь: мы боремся за то, чтобы Максим Шевченко нас показывал бы в равных долях. И информационные программы, если у них нет запретов и черных списков и фотографий, вывешенных в монтажных, кого нельзя ни в коем случае показывать, показали тех, кого можно еще показывать. Понимаете, вот в чем проблема. У нас ведь на самом деле сегодня со свободой слова большие проблемы, и это опасно для страны. Почему мы говорим об этом? Потому что все в равной опасности находятся, лодка-то одна, если она раскачивается и переворачивается, то накрывает всех, вне зависимости - кто у власти, кто в оппозиции, кто богатый, кто бедный. И мы говорим о том, что раз не будет цивилизованного канала выражения точек зрения, значит, все это пойдет нецивилизованным путем. Мы давно предупреждали, еще в 2003-2004 году, что нас ожидает радикализация общества, нас ожидает экстремизация протеста - мы сегодня с вами по полной программе это получаем. Это в том числе происходит из-за того, что отсутствует доступ к СМИ, из-за того, что отсутствуют реальные дебаты, из-за того, что отсутствует реальная полемика. Мы перестали ковать политическую элиту, которая может только в условиях состязательности формироваться, только в условиях конкуренции, только в условиях цивилизованной борьбы. У нас этого ничего нет.

Единственное, в чем я не могу согласиться с коллегами, и это очень важный вопрос, я думаю, что журналистское сообщество должно это решить честно, и это невозможно решить на уровне закона: информационный повод отменять нельзя. Иначе у нас уже с испугу, например, канал \'Культура\' перестал приглашать депутатов, на всякий случай, потому что они тоже вроде бы как государственные или полугосударственные. Просто на всякий случай не приглашать - а вдруг кто-нибудь там скажет больше, чем другая партия, и их за это накажут. Радио не знает, кого звать на политические передачи, обсудить проблемы Северной Кореи, или Кубы, или еще кого-то, потому что - а вдруг это будет расценено как агитация за ту или иную партию, выражение той или иной точки зрения. Вот мы что получили в результате принятия этого закона.

Ни одна цивилизованная страна в Европе, по крайней мере, да и все цивилизованные страны в мире не позволяют себе такую пошлость, как эфир в записи теледебатов. Везде прямой эфир, слово не воробей, вылетело - и вся страна знает, кто что сказал. У нас все это рафинировано в записи. У нас есть прямой эфир, представители СМИ подтвердят, оказывается, они называют: мы, говорят, передаем сначала для пингвинов, а потом в записи это идет уже по Центральной части территории, от Урала и до Калининграда. Я не хочу обижать жителей Дальнего Востока и Крайнего Севера, но они счастливее, чем все остальные жители, потому что они видят действительно реальный накал политических страстей. И поэтому они там хорошо голосуют за оппозицию, до них там хоть что-то доходит. Поэтому, если мы не хотим, чтобы в России произошла очередная катастрофа либо 17-го, либо 91-го года, а это может произойти, и тогда нам здесь будет не до смеха, будем стоять в очереди за баландой где-нибудь здесь на Охотном ряду, не дай бог. Так вот, чтобы этого не произошло, в обществе должна быть дискуссия, в обществе должна быть состязательность, в обществе должна быть многопартийность, в обществе должен быть равный доступ к СМИ. И журналисты у нас - это не солдаты революции, они должны не по стойке смирно стоять и получать кто талоны, кто списки, кто чего, они должны выполнять Хартию журналистов. Они должны быть в ладу со своей совестью, должны действительно освещать то, что в стране происходит. Я хочу сказать, что мы проголосовали за этот закон только с учетом того, что президент, которому мы все-таки благодарны за то, что он обращает внимание на этот вопрос, будет по этой теме дальше работать. Если не будет дальнейших сдвигов и шагов, все это профанация, все это декорация, все это никакого отношения к реальной многопартийности, к свободе слова и к демократии не имеет.