Где в православии миф, а где история

У своего племянника на письменном столе я обнаружил книгу о текстах древней Руси. Учебник то ли для 6, то ли для 7 класса. Пролистав его, я понял, что если бы по нему учился я, то воспринял бы многие тексты не более чем былины, мифы, сказки

Из той книги можно узнать какие-то истории, но совершенно невозможно понять, как к ним относиться. Будь то повесть о Борисе и Глебе или о еще о каких-нибудь святых, наряду с историческими фактами древнерусские сказания изобилуют множеством чудес и описанием мифических существ.

Меня заинтересовал вопрос, который может возникнуть у любого образованного человека: а насколько православие мифологично? Предание православной церкви столь обширно, что невольно возникает сомнение: неужели там все - чистая историческая правда? Неужели все книги, что продаются в православных лавках, - истина в последней инстанции?

О мифах

Для того, чтобы хоть как-то прояснить этот вопрос, необходимо понять, что миф в современной культуре - это нечто иное, чем миф древности. «Миф» в переводе с греческого означает «слово, повествование». Насколько я могу судить, в классическом понимании миф - это собранная в метафорах и образах, представленная в рассказах коллективная и безымянная традиция осмысления человеческой жизни. Миф отличается от философии и науки тем, что он в виде повествования дает целостную мировоззренческую картину. Миф снимает грань между миром реальным, физическим и миром целей и смыслов. Он ничего не объясняет, но являет в образах само мировоззрение.

Можно сказать даже так. В древних мифах нет исторической правды, но в них есть правда педагогическая и религиозная. Задача мифа не объяснить мир, а хранить и передать последующим поколениям глубинные основы мировоззрения и религиозной веры. В мифе мир освоен, причем так, что фактически любое происходящее событие уже может быть вписано в сюжет, в события и приключения мифических существ. События в этом мире, будь то землетрясение, гроза, войны или что угодно, осуществляются в воображении наблюдающего их человека так, что они являются носителями смысла.

Людям свойственно искать смысл, стремиться познать суть вещей, которая бы объяснила нашу жизнь, объяснила все и сразу, дала пример. Педагоги знают, что детское восприятие мира - мифологическое. Дети живут в едином пространстве, где одинаково реальны Папа, Бабушка, Кот Матроскин, Спящая Красавица, ангелы и Бог. Для детей достаточно именно педагогической правды, целостного простого взгляда на мир, чтобы понять все на свете и принять для себя важные решения. Золушка, которая благодаря своему трудолюбию и кротости стала невестой принца - это живой пример, а не отстраненное нравоучение. Миф предлагает целостную модель поведения, приобщает к ней. Дети Золушке подражают и хотят быть на нее похожими, злую Мачеху дети боятся, презирают, не хотят иметь с ней ничего общего.

Мифы в современном мире

Указанное восприятие мифа осталось глубинной потребностью людей, но стало почти невозможным для современной культуры. С развитием научного мышления, с повышением образовательного уровня, с началом того, что мир стал пониматься как проблема, с недоверием к собственному опыту мифы превратились в отстраненные от жизни нравоучительные истории, в сказки. Наука и философия осмысляют мир исходя из него самого и того опыта, что имеет человек. Мифам не доверяют, они ушли из достоверной, что ли, стороны жизни, но не исчезли вовсе.

Думаю, можно утверждать, что народное сознание кишит мифами. Но народные мифы не имеют того всеохватного значения, того веса, той степени влияния на людей, что в древности. Они потеряли, если можно так сказать, само содержание, превратились в пустышки, стали для нашей культуры своего рода «перекати-полем». Наиболее ярко современное мифотворчество явлено в различного рода изданиях о здоровом образе жизни. Всем известны рассказы о том, что некто начал пить собственную мочу и вылечился от тяжелой болезни. Никто не может объяснить, как моча помогает, почему именно такой способ лечения необходим, но этот вариант дает беспроблемный взгляд на вещи и предписывает понятную модель поведения.

Корневое отличие наших мифов от античных в том, что те отражали реальный опыт и культуру и религиозную веру целого народа, отражали во всей целостности. А эти через форму привносят какие-то локальные идеи и модели.

Заметим, что не только в народном творчестве живут современные мифы. Они стали активно использоваться для достижения воспитательной или даже манипулятивной цели. Ну, скажем, многим памятны рассказы про Ленина для детей. Они, скорее всего, не имели никакой исторической основы, но направлены были на приобщение людей к какой-то идее, например, скромности. Помните про Ленина и печника? Тут, правда, привносится влияние авторитета, но это лишь усиливает манипулятивное действие.

Современная реклама стала полем расцвета мифологической манипуляции. Очень ярко это выражено в рекламе лечебных нелекарственных средств, различных пищевых добавок. Людям, к примеру, предлагается некий миф о «свободных радикалах», которые могут быть побеждены соком целебной травы. Далее предлагается четкая модель поведения: купить, съесть, быть здоровым. Мифами, кстати, перенасыщена сфера половых отношений. Половое влечение эксплуатируется в коммерческих целях на «полную катушку».

Библия - это миф?

Конечно, желающими Библия может быть воспринята как миф. Но для христиан Библия, Священное Писание как персонифицированная история жизни конкретного народа, история жизни Христа и первой христианской общины - немифологична. Большинство библейских книг - авторские. Священное Писание предлагает нам линейную историю от сотворения мира и даже некоторые опорные точки, персонажей, географические места, по которым можно ориентироваться в библейской истории. Большая ее часть включена в историческое пространство человечества, которое вполне успешно исследуется, в то время как мифы - доисторичны. Библия настаивает не только на фактическом существовании персонажей и достоверности событий, но и не назидает ради назидания, как это делает сказка. Священное Писание пророчествует, то есть являет волю Бога, оно дает Завет Божий как целостную систему жизни, расписанную вплоть до ритуалов. Во многих отношениях этот договор с Богом неудобен израильскому народу, люди часто противятся воле Божьей. Но так или иначе Бог строит и ведет историю к своему завершению в пришествии Христа.

Я думаю, вполне можно говорить, что полемизируя с древними мифами, Священное Писание стремилось выполнить их роль в своем народе. Но это не главная задача Библии. Отвечая на потребность мифологического сознания, она написана ради фиксации и передачи последующим поколениям реального опыта богообщения, к которому можно приобщиться.

Пожалуй, есть два повествования, которые можно было бы рассматривать как миф в античном понимании, - это первые главы Книги Бытия о сотворения мира и человека и Книга Иова. Но внутренняя логика Библии и восприятие Священного Писания в христианской традиции не дают оснований для такого восприятия. Конечно, к повествованию о сотворении мира даже в православии есть и исторический и аллегорический подходы. До сих пор ведутся споры о мифологических и исторических аспектах этих глав.

Но все же при этом праведный Иов и первые люди Адам и Ева и в древней еврейской традиции и в христианской всегда воспринимались как исторические персонажи. От Адама, в частности, ведется родословие Христа, в историческом существовании которого никто давно не сомневается.

Библия для христианского сознания, для христианской культуры - Слово Божье, обращенное к людям, живой Божий призыв. Форма этого обращения - честное свидетельство о личном опыте конкретных людей. Иногда кто-то свидетельствовал о тех, кого знал. Так писали евангелисты о Христе, так писал апостол Лука о жизни первых христиан в книге «Деяния». Иногда кто-то говорил о себе, о своем опыте. Так писал царь Давид, царь Соломон и некоторые пророки.

О мифологичности православия

Мы уже не раз говорили о том, что Православие как религия - это культурное оформление христианской веры, сформировавшееся большей частью в восточной части Римской империи. Безусловно, сама вера не была порождением Византии. Христианство возникло из горстки людей, лично знавших Иисуса Христа, поверивших в Него как в Сына Божьего и своей жизнью засвидетельствовавших о непреложности этой веры. В качестве письменного свидетельства о своем опыте, как норму веры и норму нравственности, первые христиане оставили Евангелия и апостольские письма или послания. Но самое главное, они передали опыт общинной христианской жизни, в центре которой - и они на этом настаивают - стоит живое общение со Христом Богом.

Со временем христианство росло. Оно вбирало в себя новые формы жизни, особенно жизни общественной. Это вполне понятно, от церкви крошечной и гонимой христианство пришло к церкви государственной. Это значит, что евангельскую веру необходимо было выражать на более понятном для народа языке, используя и преобразуя сложившуюся культуру. Перед христианами возникали невиданные ранее задачи, например, построения партнерских и даже взаимодополняющих отношений с государством. В конечном итоге, так или иначе, мифологичность проникла и в церковную жизнь и в церковную культуру.

Самое важное для церкви - Священное Писание, основы вероучения и церковное законодательство, утвержденные непреложным авторитетом церковных соборов, остались вне этого влияния. Но во многом остальном, при жестком условии непротиворечивости основам веры и нравственности, так или иначе, вполне может присутствовать мифологичность. Более того, за двадцать веков христианства православная культура, как и любая другая, наполнилась бесконечными мифами. Но тут надо вспомнить разницу между мифами, указанную в начале заметки.

Если речь идет о мифах в античном понимании, историях, где в емких образах и метафорах явлено христианское мировоззрение, явлен опыт предшествующих поколений, то это вполне нормально и даже естественно. В данном случае, при отсутствии исторической правды, речь идет о педагогической правде, которая не менее важна в деле воспитания. Примерами таких мифов могут служить жития святых, о персонажах которых невозможно с точностью сказать, где и когда они жили, да и жили ли вообще. Далеко не все жития - это мифы, подавляющее большинство из них говорит о реальных христианах и реальных фактах из их жизни, но нередко бывает, что ради педагогической задачи форма жизнеописания не исторична, а вполне мифологична. Это часто выражается в рафинированности изложения, отсутствии вторичных деталей, представлении характера и жизни персонажей в черно-белом свете, без полутонов. Еще раз скажу, что это было необходимо во времена формирования корпуса житийной литературы. Тысячу лет назад научно-технического, философского взгляда на мир и в помине не было, людям необходимо было представить жизненные примеры, дать в емким образах и даже метафорах христианское мировоззрение.

Пожалуй, самое грустное в современном православии - это проникновение в него мифов в современном их понимании, мифов как локальных идей и поведенческих моделей, отвечающих на примитивные, порой низовые потребности людей. Наиболее часто это выражается в стремлении, пусть даже и подсознательном, повысить статус какого-либо географического места или события. Так рождаются внеисторические мифы о том, что, к примеру, некоторый святой тайно посетил некоторый водный источник, в котором вода теперь якобы целебная. Кстати, предваряющий его общий миф о важности купания в целебных водах повысил статус вод из источников, превратив их в «святые воды». Стремление приписать себе часть чужой славы порождает небывалые, но жутко популярные истории о мистическом вкладе русского православия в победу над фашизмом. Наиболее известны истории об иконочках в карманах военачальников, о тайных крестных облетах столицы на военных самолетах с иконами, о тайной вере Сталина и его посещениях некоторых святых и т.д.

Былое величие православных держав не дает покоя многим людям. Ради актуализации этой темы они поддерживают и распространяют мифы о неуничтожимом мистическом величии России над всеми государствами, о том, что Советский союз стал одним из звеньев развития православной победоносной державы, о необходимости возрождения царской власти и т.д.

Все это было бы не так грустно, если бы бесконечные мифы на имперские темы, на темы святых, не признанных «церковной иерархией» (достаточно вспомнить Ивана Грозного), мифы о нескончаемых чудесах в местах стечения паломников не противоречили бы в своей сути основам христианства. Может, и это было бы ничего, если рассматривать православную мифологию как околоцерковное явление и сверять ее с Священным Писанием и истинным учением Церкви. Ужасно, что даже православие стало почвой для формирования мифов ради манипуляции людьми и достижения каких-то низменных интересов. Всем памятен случай с пензенскими затворниками.

Плохо еще и то, что мифологичность сознания порождает вражду и расколы внутри православия. Адепты идеи о «православном царе-батюшке» могут ненавидеть людей, ходящих с ними в один храм, если они против возрождения монархии. Мифологическое сознание не диалогично. Попробуйте примирить любителя уринотерапии и сторонника классической медицины. Миф бесконечно удобен, он прост и в восприятии и в реализации, но за это требуется плата - замкнутость, закрытость, враждебность. Очевидные нравственные нестыковки жизни Ивана Грозного с заповедями Евангелия не способны убедить фанатов русского царя в сомнительности его святости.

В заключение скажу, что порой для многих и многих людей православие - это и есть мифическая часть православной культуры. И это прискорбно. Всем интересующимся православием необходимо знать, что в православии много мифов, как в античном педагогическом смысле, так и в современном. Этого факта не стоит стыдиться или скрывать, поскольку православие бывает мифологично в своих формах, но оно немифологично, а исторично в своей сути. Любой желающий может обратиться к истории христианства, к научным исследованиям, может обратиться к Евангелиям и посланиям Апостолов, к основам вероучения и сделать для себя вывод о мифологичности чего-либо. Более того, можно сделать вывод о противоречивости того или иного мифа христианству и принять или отвергнуть его. Лишь бы соблюдался древний принцип: в главном единство, во второстепенном многообразие, во всем любовь.