Почему СМИ все реже задают власти неудобные вопросы?

В массовом сознании стали происходить удивительные изменения. Очевидные мерзавцы и негодяи представляются гламурными персонажами. А те люди, в служебные обязанности которых входит иногда, к сожалению, говорить горькую, но правду, невольно воспринимаются как чуть ли не отбросы общества.

Я не думаю, что это случайность. С одной стороны это проявление естественной реакции общества. Когда идет критика-критика-критика, но ничего не меняется, то народ начинает критиковать не то, как он живет, а тех, кто говорит ему, о том, что он живет плохо или что что-то идет не так. И именно поэтому мне столь часто задают вопрос: «Владимир, вот вы все об этом рассказываете, а что-нибудь к лучшему изменилось? Вот пошли бы и сделали». Сделать – что? Подменить собой власти? Не думаю, что это возможно.

Ну и, конечно, встречное движение, которое проводят олигархи. Заметьте, уже никто и не задает вопросы о залоговых аукционах, никого больше не интересует история покупки «Сибнефти» практически за копейки. Никто даже не пытается об этом вспоминать. Мало этого, такие шумные истории, которые, казалось бы, должны не сходить со страниц изданий, как покупка у Чичваркина «Евросети» за полцены сразу после допроса в Следственном комитете при Генпрокуратуре, тоже остаются за рамками интереса широкой аудитории.

Бизнесмены все больше обеляют свой образ. Хотя слово «бизнесмены» здесь употреблять, наверное, не совсем точно. Речь идет об очень узкой прослойке олигрхов, а не о широком слое бизнесменов, которые, конечно, никогда бы не стали пользоваться такой ситуацией. Эти перевертыши привели в журналистику своих подруг, любовниц, друзей, друзей друзей, тех, кому нравится кататься с ними на горных лыжах, летать по всему миру (за их счет). И глядишь – практически в каждой крупной газете и каждом крупном еженедельнике отчеты о «светской жизни». Журналисты описывают как тусуются олигархи, «светские персоны». Как-то быстро стали они обеляться в нашем сознании. Уже глядишь – и приличные люди. С галереями, спонсорскими пакетами, фондами. А ведь по сути ничего не изменилось. Как были пираньи, так и остались. И когда начинаешь задавать им неудобные вопросы, в ответ поднимаются вопли: «Да ты кто такой?! Да ты с ума сошел!!!».

И появляется новый термин «коррупционная журналистика». Это вообще, конечно, дурной анекдот. Как журналист достает информацию в нашей стране – это вообще тема для отдельной диссертации. Приходится ли платить, сколько тебе угрожают, как тяжело верифицировать документы, которыми ты располагаешь, как сложно бывает добиться возможности, чтобы эти документы увидели свет. И когда в конечном итоге ты это пробил, тебе говорят: «Не, ну что вы!

Это же заказуха!».

«Заказуха» - это что? Материал должен быть правдивым, а что предшествует его появлению на самом деле – это невидимая миру подготовительная работа. Совсем невидимая миру работа. Если закон нарушен, это другой вопрос. Но нарушен закон – это что значит? Выкран документ, шантаж, клевета. По этим статьям, конечно, необходимо судиться. А вот все остальное, когда появляется абсолютно правдивая информация, а тебе вдруг говорят: «Ой, ну вы это делаете потому что…». Нет, вы мне скажите: информация правдивая или нет? А вот это самое главное в журналистике – говорить правду.

При этом я хочу, чтобы люди понимали, что всегда всю правду сказать невозможно, потому что чисто физически не хватит бумажных листов и эфиров. Поэтому, конечно, всегда существует некоторая выборка, зачастую определяемая политикой компании. Допустим, если мы говорим о передаче «К барьеру!», то очевидно, что всегда все герои, которые появлялись в передаче «К барьеру!», были согласованы с руководством канала, что абсолютно нормальная практика. Потому что иначе может получится, что одни и те же люди появились сначала у Сережи Минаева, потом у Глеба Пьяных, потом у меня. Это было бы неправильно. Поэтому, конечно, есть и разбегание и по темам между передачами и между героями, это нормально. А вот когда появляются так называемые «блоки», саму идею которых ввели в журналистику олигархи (потому что в свое время Михаил Борисович Ходорковский скупал на корню издания и журналистов, чтобы те не публиковали негатива о ЮКОСе) то вот это в высшей степени аморально. Но как правило договариваются на более высоком уровне, чем на уровне конкретного журналиста, с хозяевами издания. Ну это такая журналистская кухня. Я, кстати, никогда в такого рода изданиях не работал, поэтому знаю об этом понаслышке, а не глубоко.

Но вот эта подмена понятий, которую провели олигархи, когда они пытаются убрать народный гнев от себя и от коррумпированных чиновников, с которыми они всегда работают в паре (потому что невозможно представить, что существует крупный олигарх, а рядом с ним нет крупного клана чиновников, с которым он уже давно, вежливо говоря, сожительствует, находится в некотором симбиозе, когда чиновники создают условия, а олигархи берут на себя финансовую реализацию). Конечно, единственные, кто им может хоть как-то помешать – это журналисты. Поэтому последние месяцев двенадцать мы с вами наблюдаем, как делается все возможное, чтобы коррупционная спайка чиновников и олигархов была в идеальной форме, действовала абсолютно безнаказанно, и чтобы задушить остатки расследовательской журналистики, оставив на ее месте развлекательный гламур.