Россия снова протягивает руку, не успев встать с колен

Тема внешних заимствований была неактуальна последние 10 лет. Энергетическая сверхдержава успешно платила по старым долгам и не думала брать новые. В выступлении на расширенном заседании Госсовета 8 февраля 2008 года «О стратегии развития России до 2020 года» председатель правительства сказал: «Нашим детям не придется отдавать за нас прежние долги: государственный внешний долг сократился до 3 процентов ВВП, что считается одним из самых низких и лучших показателей в мире. Созданы значительные финансовые резервы, защищающие страну от внешних кризисов и гарантирующие исполнение социальных обязательств в будущем».

До 2020 года было еще далеко, но внезапно (как и всё в России, например, приход зимы) возник бюджетный дефицит. На заседании правительства 19 марта 2009 года слова председателя были уже более осторожными: «Решение проблемы дефицита должно осуществляться цивилизованными, принятыми во всем мире средствами — из накопленных в прошлые годы резервов, либо, если такая необходимость возникнет, — но хочу подчеркнуть, у нас пока такой необходимости нет, — за счет заимствований на рыночных условиях».

Не прошло и месяца, как в печати появились слова директора департамента международных финансовых отношений Министерства финансов Константина Вышковского. Он высказал мнение (и вряд ли это его личная инициатива), противоположное ранее озвученному мнению своего руководства. Причем в виде уже решенного вопроса: «Я не думаю, что на первом этапе можно говорить о сумме более $5 млрд…» и далее: «Будем начинать, безусловно, с небольших объемов, это не столько решение проблемы дефицита. Говорить о реальной возможности замещения объема, который берется из Резервного фонда, пока не приходится» (14 апреля. «Интерфакс-АФИ»). Ну, что сказано — то сказано. Сказав «А», г-н Вышковский не произнес «Б», но его смысл следует простой логике и очевиден. Раз планируется первый этап, то за ним последуют и другие. Если начинать планируется с небольших объемов, то последует продолжение и уже большими. Если дефицит госбюджета пока приходится покрывать из Резервного фонда, то в дальнейшем — уже из государственных займов.

Тему расширил его непосредственный начальник, министр финансов Алексей Кудрин. Он сказал, что последние 10 лет у России были крайне благоприятные внешние условия. И в следующие 10, 20, а может быть, и 50 лет их уже не будет. Должность министра финансов обязывает его быть крайне осторожным в прогнозах, и к его словам стоит прислушиваться. Верить в то, что ситуация выправится, конечно, можно, но рассчитывать лучше на то, что сказал министр. То есть на то, что мировая экономика нашей стране уже не поможет. У мировой экономики уже есть горький опыт, она стала умнее и дальновиднее.

Про то, что «модель роста российской экономики себя исчерпала», уже в ноябре прошлого (2008) года докладывала министр экономического развития Э. Набиуллина. Речь шла о модели роста — название министерства обязывает придерживаться именно такой терминологии. Но уже с июля 2008 года пошел спад производства, за I квартал 2009 года он составил 14,3% и повлек за собой много других «прелестей» сырьевой экономики, которая не производит того, что вынуждена потреблять. В частности, уровень безработицы в России достиг 7,1 миллиона человек, а безработица имеет ярко выраженный «мужской» характер.

Уйдем от деталей — рост или спад. Какую модель существования экономики могли теперь предложить министры? Сырье подешевело, своего производства нет, потребности страны явно опережают ее возможности… Думай, голова, думай!

И решение было найдено. Внутренние и внешние займы. С ожиданием раскрытия удобного окна. С подготовкой рынка и проведением работы с инвесторами. Все — в соответствии с «азами заемной политики» по К. Вышковскому.

Только вот чем, по версии чиновников Минфина, страна будет отдавать кредиты, да еще с процентами? Какой козырь директор департамента прячет в финансовом рукаве страны? Или все идет к финалу анекдота про Ходжу Насреддина: «Или ишак сдохнет, или султан помрет»? Не напрасно ведь Вышковский планирует брать серию гособязательств со сроком погашения каждого не менее 3—5 лет.

Здесь, кстати, будет уместно напомнить слова премьера, сказанные на заседании правительства 19 марта 2009 г.: «Общественность, граждане России должны знать, что правительство предлагает и почему предлагает те или другие меры». Но, поскольку правительство с объяснениями пока не спешит, можно оценить перспективы «долговой экономики» самостоятельно.

Чтобы узнать, где мы будем, нужно знать, где мы находимся, направление экономической политики и имеющиеся в распоряжении ресурсы. Оценим качественно наше положение на сегодняшний день:

— производство в России энергоемко и неконкурентоспособно. У нас 1/3 используемой в стране нефти идет только на обогрев помещений. У нас слишком дорогой труд — значит, и дорогая продукция. По сравнению, например, с Китаем. То есть произвести готовую продукцию, продать ее на внешнем рынке и с вырученных денег отдать кредиты страна не может ПРИНЦИПИАЛЬНО. Об этом говорит и элементарный экономический расчет, и история последних 20 лет. Китай такую же продукцию (но гораздо дешевле) может сделать сам, а «богатые» страны купят ее у Китая. Россия останется в стороне — без работы и без денег;

— в мире существуют производственные ресурсосберегающие технологии с высокой степенью автоматизации. Для России — отличный вариант. Но их применение в нашей стране маловероятно: они дорого стоят и требуют для своего обслуживания высококвалифицированных технических специалистов. Которые тоже дорого стоят, и недостаток которых ощущается во всех производственных отраслях;

— благоприятных внешних условий, в которых пребывала Россия, больше не будет. «Мировое сообщество» вряд ли допустит образование нового «пузыря» нефтяных цен в ближайшие десятилетия. А там и объект спора — нефть — может закончиться, все-таки невозобновляемый ресурс. То есть за счет продаваемой на мировом рынке нефти (и не только нефти — любого сырья) и жить самим, и отдавать внешние кредиты не удастся. Да и стоимость сырья иногда в десятки раз дешевле стоимости готовой продукции. То есть экономическая система, основанная на обмене сырья, добываемого в стране, на готовую продукцию, поставляемую из других стран, работоспособна. Но только при небольшой численности населения;

— есть еще один способ повышения производительности труда и снижения энергоемкости производства: разработка и внедрение в производство достижений научно-технического прогресса. Инновационная экономика. Этот способ связан с разработкой собственных технологий, получением международных патентов, их применением внутри страны или продажей в технологически отсталые страны. Но пока лучше не рассчитывать на то, что экономический эффект от инноваций заменит собой нефтяные доходы последних 10 лет. Перед этим инновации в России должны быть разработаны, окупить сами себя, а уж затем «вытянуть» экономику страны. Во всяком случае, министр экономического развития пока о такой перспективе молчит. И бюджет на инновационных доходах пока не планируется.

Положение России в нынешней ситуации очень похоже на положение человека, оставшегося без работы. Этому человеку внушили, что его основное занятие — рытье канав, и он 10 лет только этим и занимался. За эту работу неплохо платили — удалось даже сохранить небольшие накопления.

И вдруг за рытье канав стали платить гораздо меньше — на жизнь уже явно не хватает. Человеку неплохо было бы подучиться и использовать имеющиеся собственные ресурсы (а их имеется немало!) для самообеспечения и выживания, в конце концов — можно начать «свое дело». Однако этот человек планирует взять в долг и дотянуть до того момента, когда привычный ему труд снова позволит сводить концы с концами. При этом работодатель повышать расценки не собирается.

Такая грусть-печаль наводит на размышления о нашей недавней истории. Ведь было другое время и была другая страна — СССР. Эта страна производила продукцию для себя и даже часть поставляла на экспорт. А разница между этими странами состояла не только в отсутствии рынка, свободы и демократии. Разница была в «железном занавесе», удерживаемом с обеих сторон. Вынужденная изолированность от «свободной» мировой экономики была основным стимулом САМОразвития. Политика СССР не была рассчитана на то, что придет иностранный инвестор и построит завод. Страна была вынуждена кормить, одевать и обустраивать жизнь своих граждан, используя собственные ресурсы и находясь не в самых лучших природных условиях. «И даже в области балета» мы были никак не хуже «планеты всей»! Интересно, что экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью из СССР в Китай в середине 50-х годов составлял 75% (теперь — те же 75%, но уже импорт из Китая в Россию).

Закрытость СССР делала невозможным то, что является причиной всех нынешних российских бед. Нет, это не из классики. Не про дороги. Это про отток финансов. То есть их в стране явно не хватает. Впрочем, это и неудивительно — российская продукция, эквивалентом которой являются российские деньги, на внутренний рынок производится в явно недостаточном количестве.

Вся антикризисная программа правительства рассчитана на внешние финансовые заимствования. Пока они делаются из Резервного фонда, то есть из собственного бюджета. Его объем при этом уменьшился уже более чем на треть. И он уменьшится до нуля, а затем уйдет в минус, что приведет к вынужденным заимствованиям, но уже из чужих фондов и бюджетов. Отдать эти заимствования практически невозможно, причины уже названы выше. Значит, нужно разобраться, куда и как из России уходят деньги.

Экономическая «граница» России теоретически открыта в обе стороны — и на вход, и на выход. И вход, и выход де-юре равноправны. Как же дела обстоят де-факто?

Финансовым «входом» пользуется инвестор. Он понял (или изначально понимал?), что в России производство убыточно. Поэтому и долгосрочных вложений, развивающих экономику, не делает. Капитал инвестора в основном спекулятивный, максимально ликвидный. Цель — быстрое извлечение прибыли. Есть, конечно, инвесторы, которые внедрились в Россию давно, успешно здесь «мимикрировались» и работают с прибылью. Например, кондитерская фабрика с символическим названием «Большевик» (печенье «Юбилейное», «Причуда» и др.), которой владеет американская компания «Крафт фудс».

Финансовых «выходов» — несколько.

Первым пользуется сам инвестор. Он «фиксирует прибыль» и удаляется из страны. Вместе с инвестициями и прибылью, естественно, это же его деньги, он не имеет обязательств перед Россией и не собирается здесь жить. Если инвестор — не «временщик», то на страже его интересов стоит Закон «Об иностранных инвестициях», согласно которому он имеет полное право «на беспрепятственный перевод за пределы Российской Федерации доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм».

Второй «выход» — для коммерсантов. Им пользуются импортеры для оплаты готовой продукции, и это самые широкие «двери» для вывода финансов из страны.

Еще один «выход» — для тех, кто за границей отдыхает, учится, лечится и т.д.

У четвертого — толпятся трудовые мигранты, отсылающие свою зарплату в ближнее и дальнее зарубежье. Это иностранные граждане, работающие в России. Их состав разнообразен — от непопулярных гастарбайтеров до популярного Гуса Хиддинка.

Названные финансовые «выходы» совершенно законны. Нелегально деньги также выводятся из страны — по липовым экспортно-импортным контрактам, проплатам за несуществующие услуги и прочим финансовым схемам. Против таких схем действует Закон «О валютном регулировании и валютном контроле», таможенные правила. Но схемы вывода финансов совершенствуются, и законодательство отслеживает изобретательность махинаторов со значительным отставанием по времени.

Правительство вводит в экономику деньги, финансируя банки, предприятия и конечных потребителей (льготные кредиты и социальные обязательства). Вполне естественно, что при нескольких официально открытых «выходах» эти деньги законно (или незаконно) уходят из страны. Финансовая помощь российской экономике на деле оборачивается помощью экономикам других стран. И совершенно безразлично, из каких внешних источников деньги попали в страну — из Резервного фонда (пока) или из внешних займов (в недалеком будущем). В любом случае деньги будут уходить из страны до тех самых пор, пока финансовые «двери» остаются открытыми.

Вся неприятность займов состоит в том, что их придется возвращать. И если возврат внутренних займов государство как-то может для себя смягчить, то с внешними — гораздо сложнее. Их придется возвращать однозначно. И гарантированного способа возврата без утраты национальной собственности у страны нет. Есть только призрачная надежда на секрет Вышковского. Впрочем, наличие этого секрета вызывает большие сомнения.

Внешние займы — это решение только текущих экономических проблем. Но заимствованием эти проблемы не устраняются, а только усиливаются и переносятся на будущее, явно ухудшая перспективы страны. Пока перед страной не поставлена ЦЕЛЬ — создание здоровой, самостоятельной экономики, обеспеченной собственным производством, готовой продукцией, а потому располагающей собственными финансами. Антикризисная программа такую простую ЦЕЛЬ пытается заменить на СРЕДСТВО хорошей жизни — присутствие в экономике финансов. Внешних финансов, не обеспеченных продукцией, произведенной в стране и для страны. И не закрыв пути вывода этих финансов за рубеж.

Привлеченные в страну иностранные инвестиции — это не российские деньги, хотя они и могут быть выражены в рублях. Пачка печенья «Юбилейное», выпущенная фабрикой «Большевик», — это по экономической сути ИНОСТРАННЫЙ товар, так как фабрика «Большевик» — собственность американского концерна. Российские рубли, поступившие в виде выручки на расчетный счет «Большевика», после вычета затрат и уплаты налогов российскими рублями являются только по форме. По содержанию — это деньги американского концерна, не имеющие к России никакого отношения.

Поэтому для того, чтобы достичь вышеобозначенной ЦЕЛИ, нужно перед выполнением антикризисной программы ликвидировать вывод финансов из России. А сама программа должна состоять в налаживании выпуска российских товаров (не путать с иностранными, выпускаемыми на российской территории). Обеспечить их в нужном количестве российскими деньгами. Если этого не сделать сейчас, а надеяться на внешние займы, — все следующие поколения российских граждан будут работать не на себя, а на кредиторов с ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ невозможностью вернуть им кредиты. При отсутствии «благоприятных внешних условий» выход у нынешнего поколения один — создать условия ВНУТРЕННИЕ и на их основе строить свое настоящее и будущее.