Властям не выгодно решать проблемы детского насилия?

В последние недели в фокусе общественного внимания в России две темы. Во-первых, это история четырехлетнего мальчика Глеба Агеева, приемные родители которого прославлены на всю страну как изверги и садисты. А во-вторых, лихо закрученный детектив вокруг судьбы девочки Элизы Андре, русская мать которой только что оказалась в венгерской тюрьме, а сама девочка - в приюте, в ожидании передачи отцу, гражданину Франции. Схожесть этих сюжетов очевидна. Действующие лица в обоих случаях одни и те же. Это родители, дети и государство. И роли примерно одинаковые. В центре сцены находится государство, которое ставит перед собой задачу любой ценой защитить ребенка от родителей.

Почему именно этот треугольник, состоящий из взрослого, дитя и большого начальника, вызывает сегодня такое повышенное внимание? Мне кажется, что для этого есть несколько причин. Прежде всего, дети являются одной из последних (может быть, самой последней) табуированной темой в современной культуре. Мы, взрослые свободные люди можем позволить себе все, что не карается в судебном порядке, над нами уже нет никакой высшей моральной инстанции вроде христианского бога. Так, разве что личная совесть, которая у каждого имеет свои цензурные рамки. Но такой порядок вещей представляет из себя опасность для детей. Детей нужно защищать от крайних проявлений свободы взрослых, приема наркотиков, к примеру. И если раньше ребенка от взрослой свободы защищал бог, то теперь его место заняло государство. Этот размен представляется мне крайне скверным. Бог при всех его недостатках, по крайней мере, не берет взяток и ни перед кем не отчитывается о статистике.

Второй момент. Дети - это такая тема, которая касается всех. Почти как смерть, которая ждет каждого из живущих, детство было частью жизни любого. Уже поэтому все являются специалистами по детям. Даже (и особенно) - лица бездетные. Все знают, как нужно воспитывать детей. И все, кроме писателя Хармса, их любят. Абсолютная компетентность в этом вопросе сочетается у публики с крайней эмоциональностью реакций на любые раздражители. Этим дешевым приемом, кстати, активно пользуются разные блестящие клавиатуры современности. Вот буквально только что, например, феминистка отечественной сборки Наталья Радулова написала о том, что матери на самом деле своих детей не любят. Что тут началось! Вот бесплатный совет. Хотите провоцировать - пишите о детях. И лучше сразу о насилии над детьми, нелюбви к ним. Тут уж никто определенно не пройдет мимо.

И третий момент. Беглое изучение обстоятельств истории Глеба Агеева привело меня вслед за журналистом "Известий" Борисом Клином к выводу о том, что здесь работали профессионалы. Нет, не профессиональные родители-садисты. И даже не профессиональные психологи, педагоги и следователи. Речь идет о профессионалах пиара. Узнав о последовательности событий в палате Агеева, я даже встрепенулся. Кто же так хорошо и красиво умеет работать на моей родине? Почему я не знаю имен этих стахановцев? Такой показательный процесс можно было себе представить разве что в Великобритании, где СМИ действительно являются силой, да и то не в реальности, а в каком-нибудь сериале о буднях пиар-агентства "Абсолютная власть".

Судите сами. Агеев-старший занимал должность заместителя председателя одного из московских банков. Семья Агеевых, в которой было двое приемных детей - мальчик Глеб четырех лет от роду и двухлетняя девочка, - жила в отдельном двухэтажном доме в Подмосковье. По версии журналистов, озвученной и растиражированной практически во всех российских СМИ, получается, что над Глебом все это время изощренно издевались. Сначала прижигали (отсюда ожоги). Потом жестоко били (отсюда синяки и травмы). А потом Агеев-старший отвез Глеба в больницу. Население скушало эту версию, довольно урча и требуя добавки. Социально неблизкие банкиры и кровопийцы Агеевы усыновили детей нашего великого русского народа, чтобы бить и издеваться. И тут же везти к врачам. В вас уже поднимается волна праведного гнева? Вы уже готовы требовать смертной казни? Вот видите - этот натюрморт писала рука профи.

Версия родителей куда как более прозаична и скучна. В не нет ничего, цитируя классиков современного русского национализма, "слатенького". Их сын Глеб, тайна усыновления которого была, кстати, цинично предана огласке в СМИ (ст. 137 УК РФ, ответственности никто из журналистов, конечно же, не понесет), опрокинул на себя горячий чайник. Испугавшись и заплакав, ребенок побежал со второго этажа вниз по лестнице и упал с нее. Отец немедленно отвез его на машине в больницу. Все. У девочки, воспитывавшейся в семье этих "садистов", никаких побоев не обнаружено. Никакой кровавой драмы. Никакого детектива. Обычная история - детская травма, не опасная для жизни и здоровья. Адекватные родители. И - интерес к "слатенькому" со стороны родного государства накануне рассмотрения в Думе законопроектов об ужесточении уголовной ответственности за "ненадлежащее воспитание ребенка".

В палату к Глеба первыми приходят журналисты. Лечащий врач (затем его сделают козлом отпущения) беспрекословно пускает их к мальчику - у него прямое указание министерства на этот счет. Журналисты фотографируют синяки Глеба. Устраивают ему - четырехлетнему - "интервью". Попробуйте спросить что-нибудь у четырехлетнего ребенка. С большой долей вероятности в ответ вы услышите повторение вашего вопроса. Журналисты знали, что спрашивать. Другая группа журналистов в это время проникла в дом Агеевых, где вела съемку. Представители милиции явились уже после телевизионных сюжетов об ужасном избиении ребенка приемными родителями в Подмосковье.

Агеевы потеряли свою репутацию, и хуже того - навсегда потеряли право на воспитание детей. Заметим, это была семья, занимающая пусть не самое высокое, но и далеко не самое последнее положение в нашем обществе.

И она не сумела оказать машине, вышедшей на них, ни малейшего сопротивления. Безусловно, свою роль сыграл фактор внезапности - но как бы то ни было сражение уже проиграно. Хотя формально решения суда по этому делу еще нет, исход процесса, учитывая общественные настроения, не вызывает ни малейших сомнений. Родители-садисты будут показательно наказаны. Родное государство нанесло по этой семье такой удар, от которого ей никогда не оправиться. Никогда - это в данном случае вовсе не риторический оборот. Разбираться, кто прав и кто виноват, государству не нужно. Нужно - карать. У него вообще нет органа, чтобы разбираться, но зато есть орган, чтобы карать. Потому что "насилие над детьми". Потому что "дети нуждаются в защите". Дальше наступает типическая для моей родины ситуация "лес рубят - щепки летят". Если я скажу, что вы можете стать следующим, кто "полетит как щепка" - разве вы поверите? И я бы не поверил на вашем месте.

Агеевых мы уже не спасем. Поэтому продолжаем - со спокойной совестью - заниматься публицистикой. У Элизы Андре, на первый взгляд, совсем другая проблема, чем у Глеба Агеева. Ее мать сейчас в венгерском СИЗО, потому что хотела жить вместе с ребенком. Ее родители не сумели договориться о порядке воспитания ребенка, результатом чего стала серия похищений. "Счастливое детство" девочки состояло из таких перемещений из Францию в Россию и обратно. Мать якобы даже сумела добиться возбуждения в России дела о похищении дочери отцом (абсолютно уникальный случай для наших широт). Аналогичное дело было открыто и во Франции, там это как раз в порядке вещей. Отца Элизы разыскивала российская милиция на территории РФ. Мать разыскивал Интерпол во всем мире. Как ни удивительно, но победил Интерпол. На самом же деле - это российское государство опять продемонстрировало свою импотенцию. Этому государству как было наплевать на своих граждан раньше, до "путинской стабильности", так стабильно наплевать и сейчас. У нас тут в этом смысле есть все же вечные ценности.

Так вот. Андре с Агеевым имеют общего лучшего друга и защитника. Это государство. В случае с девочкой Элизой государство повинно в ее бедах самим фактом своего существования. Мир стал глобальным. Люди женятся, создают семьи, переезжая за тысячи километров через десяток границ. Потом семьи распадаются и дети, рожденные в этом глобальном мире, становятся собственностью национального государства. Это фактически национализация детей. Очень важный, принципиальный момент, кстати говоря. О нем чуть ниже. Я обвиняю национальное государство в том, что оно устарело. Мир ушел вперед, государство мыслит в категориях XIX века. Страдают взрослые - всем плевать. Ну хоть детей пожалейте. Вы же их так любите.

Кроме того, государство в истории Андре виновно в том, что оно полезло разнимать ее родителей - как бы для ее же блага. Какие методы разнять есть у государства? Понятно какие - тюрьма. Такая защита интересов ребенка со стороны государства - это атомная бомбардировка города, в котором свирепствует эпидемия гриппа. Очень эффективно. Серьезно. Необратимо. Вирус неминуемо гибнет вместе с зараженными.

Если экс-супруги не могут найти общий язык на французском и предпочитают по очереди возить своего ребенка из страны в страну, то почему гражданка "менее цивилизованного государства" в результате должна оказаться в тюрьме? Да и пусть бы себе возили! Это ведь очевидно меньшее зло, в том числе и для ребенка. Как потом месье Андре будет объяснять Элизе, что мама хотела всего лишь жить с ней, а оказалась в результате за решеткой? Кому вообще это нужно?

Ответ на поверхности. Лечить грипп водородными бомбами нужно государству. Поедая детей, государство поддерживает свою жизнедеятельность. Из милых детишек вырастают министры, милицейские полковники и судьи-взяточники. Для этого государству жизненно важно контролировать социализацию вашего ребенка. Основной инструмент тут средняя школа, разумеется, - именно с изобретения типа стандартизации индивида вообще начинается современное национальное государство. Но школы оказывается уже мало. Государству требуются дальнейшие шаги по устранению отклонений. Все должны быть как все. В частности - все родители как все родители. Тему злоупотребления "защитой прав детей" я сейчас сознательно оставляю в стороне. Это - отдельная тема.

Недавно я кратко описал в своем блоге шуточный проект новой силовой структуры Российский Федерации - Государственного комитета по контролю за оборотом детей (Госдетство). В этой шутке, увы, есть много серьезного. Сопоставим два простых факта. Первый - презумпции невиновности де-факто в России не существует. Второй - государство бросает всю свою карательную мощь на защиту прав детей от волны насилия со стороны родителей. Вывод очевиден - все родители потенциальные преступники, за которыми нужен глаз да глаз.

И это тот случай, когда обращение к опыту западных демократий ничем нам не поможет. Они в последние десятилетия сами движутся к этакому варианту реализации романа Оруэлла, в котором на первом месте стоят интересы государства по охране своей собственности - детей, на втором интересы ребенка, и где-то в хвосте находится тот нервный индивид, задерганный проверками должностных лиц, который имеет несчастье быть родителем. Так не должно быть. Государство явно лишнее на этом празднике жизни. Дорогое государство, не нужно растить в нас стихийных анархистов. Дети - это такая штука, ради которой мы камня на камне от тебя не оставим, если потребуется. Честное родительское.

И последнее. Жизнь приучает меня сообщать мораль в конце басни. Проблема насилия над детьми существует. Она очень серьезная. Государство не имеет никаких инструментов для ее решения. Государство имеет инструменты, возможность и желание сделать эту проблему еще масштабнее и еще больнее.