Работающие пенсионеры в полной мере ощутили кризис

Как и следовало ожидать, одними из первых жертв экономического кризиса стали работающие пенсионеры. Ранее многие и на пенсии продолжали трудиться в своих конторах, некоторые нашли себе уютные «вахтерские каморки». Сегодня эта система жизни рушится.

По данным Департамента социальной защиты населения Москвы, в первом квартале 2009 года в столице было уволено около 11 тысяч работающих пенсионеров. Это вычисляется просто: именно столько пенсионеров обратилось в собес за «лужковскими надбавками», подтвердив, что они из работающих превратились в неработающих. Реальное число уволенных могло быть и больше: наверняка кто-то из пенсионеров совмещал получение столичной надбавки с «нелегальным» приработками. Да и нелегальным это занятие никто из обывателей не считал.

Много это или мало: 11 тысяч сокращенных? Москва – город огромный, современный и «великовозрастный»: к настоящему времени в ней сложилась довольно устойчивая пропорция: 2 миллиона неработающих пенсионеров плюс 600 тысяч их работающих товарищей по пенсии. Если исходить из этого, то работы лишилось что-то около 3% работающих пенсионеров. Но ведь лиха беда начало.

По данным наиболее «молодого» департамента столичного правительства – Департамента труда и занятости — среди увольняемых в Москве работников 54% составляют женщины, а каждый пятый – пенсионер. «Да, среди тех работников, которые сейчас высвобождаются, чуть более 20% — это пенсионеры, и еще 8,7% — люди предпенсионного возраста», — подтвердил «Росбалту» пресс-секретарь Департамента труда и занятости Москвы Андрей Гринберг.

Понятие «предпенсионного возраста» не везде трактуется одинаково: сам департамент относит сюда лишь два предпенсионных года, но многие предприятия заносят в эту категорию пять лет, предшествующих пенсионному возрасту, то есть, 55 лет для мужчин и 50 – для женщин. Впрочем, суть одна.

Однако, если увольнения людей предпенсионного возраста признаются серьезной проблемой, то к работающим пенсионерам подход несколько иной, а серьезно защищать считают нужным интересы пенсионеров неработающих.

«Это мало еще! Мы надеялись, что пенсионеров среди увольняемых будет треть, — несколько ошарашил Гринберг корреспондента «Росбалта». – Надо освобождать рабочие места для молодых». По словам Андрея Гринберга, по всей Европе тяжелейшей проблемой считается молодежная безработица, и во имя «будущего европейских народов» пожилых работников просят подвинуться. В европейских странах, особенно в Англии и Германии, широко практикуется досрочный выход на пенсию. У нас же он практикуется «весьма узко»: только за два года до пенсионного возраста, и только в том случае, если вас уволили, и вы встали в очередь на бирже труда, где вам не нашли подходящей работы.

Но ведь у нас и пенсионный возраст гораздо ниже европейского? «Да, в России пенсионный возраст чересчур низок, — отметил Гринберг. – Но что делать: наш народ категорически против его повышения. Я как-то осмелился поднять этот вопрос в прямом эфире «Русской службы новостей», — так меня чуть не съели радиослушатели! Хорошо, что я от них далеко находился».

Депутат Мосгордумы, председатель комиссии по социально-трудовым отношениям и занятости Михаил Антонцев подтвердил «Росбалту»: «Сокращение рабочей силы в городе идет даже в большем объеме, нежели прирост официальной безработицы.

Иногородние работники и пенсионеры ведь не имеют права вставать в очередь на биржу труда».

«Закон не позволяет пенсионера уволить «в приоритетном порядке», из-за возраста, — рассказал депутат Антонцев. – Но, как свидетельствуют факты, происходит именно это. На каждом предприятии идет речь о том, кто нужнее для производства. Другое дело, что на многих производствах именно пожилые работники имеют драгоценную квалификацию и опыт. А в некоторых конторах 70-80-летние сотрудники, которые там проработали десятки лет, оставались на должностях каких-нибудь «консультанта». Вот их теперь нередко и сокращают».

Михаил Антонцев также отдает приоритет защите интересов неработающего пенсионера. Как напомнил депутат, сегодня в Москве ни один пенсионер на покое не получает меньше 6 тыс. 800 рублей в месяц. Из этой суммы пенсии, федеральная часть составляет лишь 3,5 — 4 тыс. рублей. Вот их и получает пенсионер работающий (если он не обманывает городскую казну). А остальное неработающему доплачивает Москва, причем размер столичной надбавки скоро будет повышаться. То есть те из пенсионеров, кто работает на низкооплачиваемых должностях (вроде библиотекаря), при сокращении почти ничего не теряют в своих небольших деньгах. А кто-то теряет пару тысяч, зато обретает возможность наконец отдохнуть или, допустим, с внуками посидеть.

Свой взгляд на проблему имеет известный политолог, директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. «Если говорить именно о производстве – не о том, что у нас бизнесом называется – а о производстве как таковом, то пенсионеры – это наиболее эффективные кадры. Советские технологии-то утеряны, а новых нет, — напомнил Кагарлицкий корреспонденту «Росбалта». – И если предположить, что кризис как-то закончится и вернется нормальное положение дел, то на многих предприятиях просто некому будет восстанавливать производственный цикл. Уволенные пенсионеры к тому времени перейдут к стариковскому образу жизни и на работу не вернутся».

По данным Кагарлицкого, проблема с пенсионерами и работой для них в Европе тоже достаточно остра. Возможность получать и зарплату, и пенсию, из развитых стран существует в США и Канаде (в ряде мест). Но не в Западной Европе! Там – одно из двух: либо ты работаешь, либо ты пенсионер. Стоит профсоюзам заикнуться о том, что не худо бы и совместить одно с другим, как правительства тут же ставят вопрос о повышении пенсионного возраста – уже гораздо более высокого, чем в России.

«Так что российская система, сложившаяся стихийно, не благодаря преимуществам, а за счет проблем, имеет свои достоинства, — считает Борис Кагарлицкий. – Так сложилось: у нас нищенские пенсии и маленькие зарплаты. Сложением того и другого можно как-то прожить. А ведь если мужчина благополучно пережил опасный возраст в 48-55 лет, то он и в 60 еще вполне может лет восемь поработать».

«Надеюсь все-таки, что не всех их уволят, — резюмировал политолог. – Те директора, которые смотрят в будущее, постараются своих стариков сохранить».