Спасут ли нас от кризиса те, кто его же и усугубил

В последнее время модно стало проводить разного рода круглые столы, форумы и дискуссии о кризисе. Попав на один из них, я оказался рядом с представителем какого-то крупного банка, патриотично объяснявшего публике, что положение наших дел великолепно, стабильность рубля неколебима (что лишний раз подчеркнула недавняя девальвация).

Этот поток оптимистических заявлений вряд ли удивил бы меня, если бы не заключительный аккорд, который, признаться, поверг меня в искреннее восхищение. «А вообще, — заявлял мой сосед-банкир, — в кризисе виновато прежде всего само население. Если бы не начали паниковать, забирать деньги из банков, никаких финансовых проблем бы не было! Сами вкладчики своими действиями создали нам трудности. А потребители вообще подвели, сократив покупки. Надо было покупать по-прежнему, как ни в чем не бывало, и кризиса бы не произошло».

На языке идиш есть словечко «хуцпа», которое переводится примерно так: это человек, который убил отца с матерью, а на суде просит о снисхождении, потому что он сирота. Пожалуй, такое слово лучше всего подходит для описания моральных качеств капитанов нашего бизнеса, да заодно и большинства чиновников.

Однако моральные качества — не главное. Показателен уровень анализа. Самое ужасное то, что эти господа в самом деле так думают! Причины кризиса сводятся для них к неправильному поведению, причем не собственному, а всех остальных. И жертв кризиса — в первую очередь.

В свою очередь борьба с кризисом сводится к защите «своих» от «чужих». Свои — это всё те же банкиры, руководители крупных корпораций, высшие чиновники, топ-менеджеры. «Чужие» - это все прочие без учета классовых и прочих различий.

Данная логика лежала в основе решений «большой двадцатки», договорившейся выделить в совокупности пять триллионов долларов, чтобы профинансировать восстановление мировой экономики. Из них триллион уйдет сразу, на текущие нужды — надо выручать находящиеся в трудном положении компании и их хозяев.

Прежде чем восхищаться огромной суммой, которой готовы поделиться государства, надо вспомнить, что по всему миру общая стоимость «проблемных активов», подлежащих списанию в ближайшее время, по оценкам экспертов, существенно превышает тот самый заветный триллион. Таким образом, деньги налогоплательщиков всей планеты пойдут не на подъем производства и стимулирование потребления, а на покрытие просроченных долгов, невыполнимых обязательств и обесценившихся залогов. Люди, конечно, виноваты, что стали меньше потреблять, имеют наглость терять работу и забирают свои сбережения из ненадежных банков. А вот героям бизнеса запросто сходят с рук любые ошибки, бездарно потраченные средства, безответственные инвестиционные операции, да и обыкновенное мошенничество. За всё это будем платить мы. Прямо или косвенно. Либо за наших налоговых поступлений, либо за счет того, что инфляция, сопровождающая массовый вброс государственных средств в экономику, обесценит наши сбережения.

Нас утешают тем, что деньги, отданные на спасение банков и компаний, окажут позитивное воздействие на хозяйственную жизнь. Корпорации смогут расплачиваться по взаимным долгам и обязательствам друг с другом, а это предотвратит новую волну банкротств. На тактическом уровне всё верно. Нынешняя частичная стабилизация как раз и является итогом того, что в мировую экономику уже вкачали два триллиона долларов. Однако результаты первой серии антикризисных мер позволяют понять, что получится, если повторять их снова и снова.

Спад производства не прекратится. Безработица растет, производства закрываются. Глубинные причины депрессии закачиванием денег в финансовые корпорации не будут не только устранены, но даже затронуты. Хуже того, отдавая средства корпорациям, которые показали свою неэффективность, поддерживая и воспроизводя структуры, непосредственно виновные в развитии кризиса, правительства всего мира рискуют скорее ухудшить положение. Если эти люди не смогли эффективно распорядиться собственными средствами, то откуда уверенность, что они найдут лучшее употребление казенным?

Главная проблема, однако, не в том, кому сколько дали денег, а в том, какую стратегию единодушно выбирают правительства всего мира. Всё-таки желательно определиться. Раз вы за свободный рынок, то пусть все, кто совершил ошибки, обанкротятся. Никакой государственной поддержки, никаких субсидий для частного бизнеса. Если вы за государственное вмешательство, то прекратите треп о свободе торговли, священной частной собственности и конкуренции.

Правители всего мира объединились, чтобы поддержать стратегию, соединяющую самые отвратительные черты рыночного капитализма с самыми неэффективными формами государственного регулирования. Но это не просто эклектичное сочетание двух подходов, а определенный социальный, классовый выбор. Сегодня мы имеем конкуренцию и рынок труда для рядовых работников, зато государственную защиту, протекционизм и регулирование для крупного бизнеса. Социализм наступает, но это социализм исключительно для и в интересах капиталистов. А пролетариям остается жить при капитализме со всеми его ужасами, которые воплощаются в жизнь в полном соответствии с описанием их канонами старой советской пропаганды.

Пятнадцать лет назад во время одной дискуссии в Восточной Европе кто-то из защитников свободного рынка, исчерпав все аргументы, просто воззвал к авторитету власти — если все правительства мира приняли именно такую политику, как могут они быть неправы? «Могут, — возразил мой английский коллега, куда менее зараженный чинопочитанием, нежели восточноевропейские либералы. — Запросто могут. Такое в истории на каждом шагу случается».

Если бы подобная дискуссия происходила сегодня, то он ответил бы, вероятно, по-другому. Они проводят такую политику потому, что они все, сообща — против нас. Против большинства.