Мечта властей - запретить нам думать и говорить

Изучая экстравагантные законодательные инициативы главы МЧС Сергея Шойгу, я с интересом обнаружила, что, будь его воля, уже сидела бы за решеткой в темнице сырой. И отнюдь не за отрицание нашей Победы в Великой Отечественной. Оказывается, еще в 2003 году Сергей Кужугетович предлагал сурово карать за непосещение выборов. Впрочем, напутала: я была бы лишена гражданства и выслана из страны. Ну да хрен редьки не слаще. «На сегодняшний день у нас есть противники, но есть один враг. Враг самый главный и самый невидимый. Этот враг называется либо неявка на выборы, либо голосование против всех. Когда человек голосует против всех, это значит, как мне кажется, он не имеет никаких ни нравственных, ни человеческих, ни патриотических взглядов и устоев», – заявил тогда министр.

Между тем людям, что изобрели пункт «против всех», вовсе так не казалось. Это пункт-индикатор, наглядно демонстрирующий, отвечает ли предложенный, так сказать, ассортимент чаяньям общества. Если кандидат «против всех» лидирует, это свидетельствует о желании граждан обновить политическую элиту. Ergo – голосование «против всех» является таким же изъявлением гражданской позиции, как и всякое другое. Когда пункт «против всех» изымается, гражданин изъявляет свое неодобрение игнорированием выборов. А что еще прикажете делать? Бюллетени в кабинке рвать? Или действовать по принципу «выбираю этого, поскольку другие еще хуже»?

Да, не посещала я последние выборы. Но вот уж не думала, не гадала, что предстану из-за этого главным, лишенным всего человеческого, безнравственным врагом министра Шойгу.

Впрочем, зря это я так спокойна и в отношении «отрицания Победы». Валяется же у меня где-то «Ледокол» Резуна! Чем не хранение запрещенной литературы? Ах, эта книга мне не нравится? Детский лепет! Хранила? Статья! А что погребен этот «Ледокол» столь глубоко в книжных завалах – нарочно спрятала! Знала, что совершаю преступление. Отягчающее обстоятельство.

Но довольно, пошутили. После баснословного почина Сергея Шойгу прозвучало немало веских неодобрительных высказываний. Казалось, инцидент потихоньку сойдет на нет. Где-то даже мелькнуло: погорячился, мол, глава МЧС, бывает с каждым. Но нет, продолжение последовало. Шойгу поддержали такие не последние на нашей московской деревне люди, как генпрокурор Юрий Чайка, лидер ЛДПР Владимир Жириновский (о последовательности и логике ЛДПР речь ниже), а буквально на днях – спикер Госдумы Борис Грызлов. Рассматривать вопрос на сей день намерена не только Общественная палата, но и Госдума. Таким образом, уголовное преследование, о коем зашла речь, завтра вполне может стать реальностью.

Не единожды уже было сказано о главном изъяне сей законодательной инициативы: невозможно четко сформулировать, что, собственно, является «отрицанием Победы». Прежде всего, граждан, утверждающих, будто в 1945 году нас победила нацистская Германия, надобно не судить, а лечить. Но подобных личностей не много. Следовательно, речь на самом деле идет не об отрицании победы, а о неверной оценке роли СССР. Широчайший простор для толкований. Многие, подобно автору этих строк, весьма сомневаются в полководческой гениальности генералиссимуса. Это «отрицание Победы» или как?

Насколько мне удалось проглядеть тему, в либеральном лагере такие перспективы почему-то не вызвали особого возмущения. Впрочем, оно и понятно: в довесок к «отрицанию Победы» «Единая Россия» подбросила также «отрицание Холокоста».

Уж это словно специально для наших демократов. Вот введем за это отрицание статью в УК, и все у нас будет как у больших, как в Западной, то есть, Европе. Еще и особый День памяти жертв Холокоста предполагается, тоже на западноевропейский манер. (Этичность последнего вызывает изрядные сомнения. Одна пожилая знакомая – русская и деревенская, москвичка первого поколения – рассказывала мне, как двоих ее совсем маленьких братишек немцы забили прикладами. У нее, шестилетней, на глазах. Вопрос простой: возможен ли в нашей стране такой день памяти жертв нацизма, чтобы этой женщине было сказано: а ты сегодня здесь лишняя, не о твоих горюем?)

В массе же своей либералы наши (как и западноевропейские их собратья) тоже совершенно не прочь карать за мысли и слова, лишь бы делалось это сообразно их представлениям о добре и зле. Яблочник Митрохин, например, с наслаждением расширил бы 282−ю статью, печально известную в народе как «русская». (А как ее еще назвать, если никого больше по ней ни разу не привлекали? Стал одиозным случай, когда прокуратура не усмотрела состава преступления в надписи «Смерть русским!») И кстати об ЛДПР. Если мне не изменяет память, Жириновский недавно вносил законопроект как раз против 282−й УК – напирая именно на размытость ее правовых очертаний. Но размытость правовых инициатив Шойгу такова, что даже 282−я статья поражает на ее фоне чеканной афористичностью. Логика, надо думать, все та же: правовой аспект оценивается не сам по себе, а в зависимости от того, симпатична ли данная статья УК Жириновскому. И в этом смысле все мы немножко Жириновские, включая автора этих строк.

Мы запутались, мы самым дурацким образом запутались в смыслах слова «осуждение». Там, где четко и последовательно состоялось осуждение идеи нравственное, состоялось на уровне всего общества, нет нужды в осуждении юридическом. Там, где с нравственным осуждением не дотянули, юридическое мало чем поможет. Весь исторический опыт показывает, что слово и мысль невозможно запретить – даже если это очень скверное слово и очень дрянная мысль. Единственный, похоже, способ справиться с тем, что мы считаем идейно неприемлемым – вытеснить это неприемлемое на обочину нашей жизни, в эдакий Гайд-парк, на трибуны из ящиков.

Но такое может позволить себе только сильное, уверенное в себе, здоровое государство. Ни вчерашний СССР, ни сегодняшняя Западная Европа таковыми не являются.

Вызывает, конечно, некоторую оторопь высказывание Шойгу, что в случае принятия помянутого закона «президенты некоторых стран не смогли бы безнаказанно приезжать в нашу страну». Это как это? Что бы мы, любопытно, с ними сделали? Любому школьнику ясно: единственное, что мы можем предпринять в отношении Ющенко, Ильвеса или Затлерса, это не приглашать их в гости. Но почему этого не может уразуметь столь ответственное лицо? Против демаршей эстонцев и латышей нам никак не пригодятся новые российские законы. Нужна политическая воля. А ее что-то пока не просматривается. Итак, младодемократии будут и дальше безнаказанно проводить свои эсэсовские шествия, а дышло нового закона, к гадалке не ходи, оборотится против наших собственных «отрицателей», в кои, как и было доказано, может угодить кто угодно.