Кем пожертвует Кремль, чтобы сохранить систему?

Дмитрий Медведев и Владислав Сурков наперебой хвалят выстроенную за путинскую восьмилетку политическую систему. Она, по их мнению, удалась на славу. А главное – прошла испытание на прочность. Во всем мире экономический кризис сопровождается политическими потрясениями и социальными волнениями, а у нас, ну, не тишь-гладь, но в целом спокойно. Гораздо спокойней, чем ожидалось еще осенью.

Власть на месте, оппозиция тоже на месте. На своем, привычном, обжитом. Пусть и не очень приглядном.

То, что в ряде регионов на последних местных выборах проиграли кандидаты от «Единой России» – пустяки. Никакой существенной угрозы для устойчивости системы это создать не может. Те, кто победил кандидатов «Единой России», либо уже написали заявления о приеме в партию, либо обязательно их напишут. В конце концов, «Единая Россия» не может за явным преимуществом выигрывать все выборы – тогда слишком много народу окажется без работы. В том числе и в самой партии.

А так поражение отдельных кандидатов дает, во-первых, возможность по-новому навалиться на партийную работу, а во-вторых, создает у населения ощущение причастности к политическому процессу и иллюзию своей способности что-то изменить.

Да и в любом случае неважно, как голосует, а важно, кто считает и кто имеет возможность истолковывать итоги голосования. И тут рука на пульсе.

Не менее удачно удается пока решать и внутриэлитные конфликты. Несмотря на то, что сокращение денежных поступлений обострило старые противоречия и выявило ряд новых, ни один из отрядов партийной или хозяйственной номенклатуры не решился противопоставить себя системе.

В общем, не политическая система, а именины сердца. С ней не страшны ни инфляция, ни безработица, ни какая-нибудь новая напасть вроде товарного дефицита.

Однако запас прочности не вечен. Его надо восполнять. Отказ от парламентских процедур, конкурентной политики и отсутствие необходимости договариваться с региональными элитами позволили системе пережить первый виток кризиса.

Но второй виток кризиса потребует новых ресурсов. Именно поэтому помимо хвалы политической системе государственные мужи заговорили и о ее развитии.

Номенклатуре стоит задуматься о том, за чей счет это будет происходить. Развитие предполагает прежде всего неуклонное повышение управляемости. Обычно этот эффект достигался за счет упрощения правил игры и сокращения численности полноценных политических игроков.

Делается это по методу задорной детской игры, которой, впрочем, могут отдать должное и взрослые. В круг ставятся несколько стульев, на один меньше, чем количество играющих. Ведущий включает музыку, и участники начинают бегать по кругу. В тот момент, когда ведущий выключает звук, игроки должны занять стулья. Кто не успел, тот выбывает из игры. Потом убирают один стул и снова включают звук. И так до тех пор, пока не остается только один игрок.

Высокопоставленные слова о развитии политической системы являются сигналом о том, что снова пора убирать стулья. Причем не один и не два. Системе для того, чтобы сохранить имеющийся запас прочности, необходимо пожертвовать парой-тройкой номенклатурных отрядов, отстранив их от участия в реальной политике и распределении материальных ресурсов.

По какому принципу будут выявляться проигравшие?

Самое просто объяснение – отправка на свалку истории кланов и отдельных игроков, так или иначе связанных с последними годами правления Бориса Ельцина. Это могут быть и так называемые «сильные губернаторы», которых Путин почти что и не тронул, и хозяйствующие субъекты, связанные с остатками клана Ельцина, и отдельные чиновники, встроившиеся в новый государственный аппарат.

Правда, ровно столько же оснований говорить о том, что система укрепится за счет зачистки уже путинских кланов, проигравших схватку за преемничество в 2006–2007 годах.