Грозит ли цунами российскому побережью?

Ольга Орлова: Что можно говорить о долгосрочных прогнозах?

Леопольд Лобковский: Можно говорить. Вот я вам скажу: долгосрочный прогноз – это прогноз примерно с временем десятки лет. Но он указывает места. Мы сумели, скажем, опубликовать и написать серию статей такого сорта, что после трагедии на Суматре, естественно, там была паника, в Академию наук пришли разные запросы, включая от президента Российской Федерации и министерств, все были возбуждены, потому что была действительно мировая катастрофа, и Академия наук должна была ответить. Наш институт, поскольку является головным по этой проблематике, то было специальное совещание, которое проводилось в нашем институте с приглашением разных специалистов из министерств и так далее. Потом начались работы. Мы начали прежде всего смотреть, где есть такие места, исходя из современной теории тектоники плит, модели субдукции, мы посмотрели и определили, что такие места действительно есть. Что это за места? Там, где есть субдукция активная.

Ольга Орлова:  Это такое явление, когда океаническая кора погружается в мантию.

Леопольд Лобковский: Совершенно верно. И там, где не было долгое время сильнейших толчков. Долгое время – это больше ста лет. Такие места были в центральном сегменте Курильской дуги, где больше ста лет не было ни землетрясений, ни цунами, такая брешь сегодня в западной части Алеутской дуги и такая же брешь канадские каскадные горы, побережье Канады, еще есть такие бреши, но эти три очевидные. И одна из них, которую мы обследовали, на Курилах, она сработала в 2000 году, сильнейшее землетрясение, от которого было тихоокеанское цунами. К счастью, оно пошло в Тихий океан, волна имела большие заплески на острова, но там мало кто живет. Она была заблокирована отчасти самими островами и прошла мимо островов, потому что она была с этой стороны и не принесла особых жертв, но до Калифорнии она докатилась и там были разрушения. То есть разрушения в Калифорнии были больше, чем на островах в Охотском море.
Но это был первый прогноз, потом было повторное землетрясение, тоже сильнейшее. То есть мы уже увидели, что мы даем прогноз, который может оправдываться, просто нам повезло, что через год оправдалось. Но прогноз такой примерно на первые десятки лет - вот это можно делать точно. Сегодня можно построить карту по всему Земному шару, указать места опасные, и мы это отчасти сделали. Более того, что важно, можно за счет математического моделирования сделать сценарий, какие будут цунами от этих толчков. Нарисовать атлас, который просто даст возможность строителям, политическому руководству стран видеть, какие места опасны и что там будет при землетрясении. Вот это можно гарантировано сделать. Но точно сказать, что завтра будет цунами или землетрясение, сегодня нельзя. Такова сегодня ситуация.

Ольга Орлова: То есть вы хотите сказать, что долгосрочный прогноз построить легче, чем на самые ближайшие годы.

Леопольд Лобковский: Конечно, безусловно. Не просто легче, он уже практически сформулирован и построен. Просто этот момент песчинки, когда это будет, трудно определить, потому что это многофакторное явление. Много фактов могут сработать.

Ольга Орлова: То есть как всегда дело за последней каплей.

Леопольд Лобковский: Совершенно верно. Но очень важно то, что мы можем все эти сценарии проиграть с помощью современных компьютерных систем и дать анализ ситуации на всех побережьях Мирового океана и сказать, какие зоны опасные, какие не опасные и так далее, и просто показать, какая будет волна. Потому что волна зависит от изрезанности дна, от особенностей рельефа и многих факторов, но это все можно просчитать на компьютере – это большой прогресс. Поэтому практически в каком-то смысле эта задача решена сегодня с точки зрения ее понимания и с точки зрения сценарного воплощения в виде построения зон, потенциально опасных с точки зрения цунами. Эта работа, конечно, требует еще многолетних усилий, чтобы все детально сделать, это большие затраты времени, усилий, но она в принципе понятна абсолютно, вот это прогресс последних лет, может быть десяти лет, когда мы научились моделировать и имеем полное понимание, как что происходит. Но сказать – когда, мы не можем. Это, возможно, когда-нибудь будет сделано, в чем я сомневаюсь. Но сочетание прогностических и сценарных вариантов того, что может быть, вместе с системой оповещения, допустим, типа «Дарт» в каком-то смысле решает проблему, будет решать. Неважно, что мы не знаем, когда будет, но если мы уже готовы, можно строить специальные укрепления или не строить атомные станции в этом месте, а построить 10 километров в глубине или в сторону.

Ольга Орлова: Получается, что ваш прогноз относительно России оправдался буквально через год.

Леопольд Лобковский: Это редчайшее дело, что можно было прогнозировать и показать. Знаете, есть ретроспективный прогноз, лукавое слово, то есть назад прогнозируют. Да, мы можем, у нас получается, что так должно было быть, это всегда можно сделать. Вперед очень сложно сделать. Есть такая концепция Федотова, академика, сейсмические бреши для Курил разработал. Но это частный случай, мы использовали и пользовались. Но это общая концепция, касается всего Земного шара. Причем очень важно, что цунами - явление глобальное. Если мы предсказываем, что будет землетрясение в Чили, то нам это важно, потому что волна дойдет до Магадана, и это было в 60 году. Представляете, волна дошла на Гавайи, были огромные заплески и много жертв. Расстояние тысяча километров, дошла до Курил и пошла проливы и дошла на западного побережья Охотского моря.
То есть это глобальное событие. И нам важно знать не только, что будет на Курилах, а что будет в Алеутах, нам это важно - россиянам.

Ольга Орлова: Потому что Земля очень маленькая.

Леопольд Лобковский: Для цунами она маленькая.

Ольга Орлова: А сейчас, на сегодняшний день, что можно сказать о ваших прогнозах относительно России?

Леопольд Лобковский: В России такая ситуация: разрядилась часть этой бреши. Есть еще сейсмически опасный потенциальный участок севернее, вернее, северо-восточнее Курильская дуга. Часть разрядилась, чуть больше половины, но вторая часть не разрядилась. И там мы прогнозируем в течение 10 лет, нам просто повезло с точки зрения, что сразу произошло. Там участок очень опасный, и он может дать при неблагоприятном стечение обстоятельств сильное цунами. Вот это мы утверждаем и опубликовали.

Ольга Орлова: То есть в России в ближайшие годы сильное цунами вероятно.

Леопольд Лобковский: Более того, в Алеутах, это близко от России, также есть потенциальный участок и он также опасен, как и Курильский.

Ольга Орлова: И конечно, оттуда до России дойдет волна.

Леопольд Лобковский: Через несколько часов. И каскадные горы на том конце Тихого океана точно так же опасно, потому что волна дойдет. Тут проще будет, она будет идти достаточно долго, если понимать, то можно дать тревогу без всяких «Дартов», просто мы оценим, что там был сильнейшее землетрясение и дадим тревогу здесь. То есть важнее создать систему таких каталогов и служб, которая бы просто позволяла по вспышке на карте сильного землетрясения в каскадных горах с амплитудой 8,5, сказать, что тревога цунами велика и дальше наблюдать. Волна дойдет через 6 часов, это более, чем достаточно, чтобы даже ночью людей поднять, чтобы они в каких-то местах опасных, низких, могут подняться на холмы и будут спасены.

Ольга Орлова: Мы все достаточно хорошо, особенно после трагедии 2003 года хорошо представляем последствия разрушительности цунами для жизнедеятельности людей. Но в природе, как говорят зоологи, океанологи, все еще сложнее, потому что последствий некоторых мы не видим, по крайней мере, не специалисты. Специалисты, которые изучают кораллы, получили данные после цунами 2004 года о гигантских разрушениях коралловых рифов в Индийском океане, хотя сейчас они сообщают, что вроде бы процесс восстановления идет, и если там ограничить деятельность человека и, соответственно, судоходство как-то ограничить, то есть возможность восстановить потери, ценнейшие для земли. Какие еще последствия цунами для природы, для биосферы вы бы выделили как ключевые, что вам кажется наиболее опасным?

Леопольд Лобковский: Мне кажется, что кораллы, конечно. Но опасно очень земледелие, цунами, и есть фотографии, когда прошло, все посевы были уничтожены. Потому что прошла волна, она же не просто чистая волна, она несет все за собой предметы, то есть срезает всю почву.

Ольга Орлова: То есть снимается плодородный слой земли.

Леопольд Лобковский: Да. На высоту волна трехметровая, все леса тоже срезаются. Есть кадры, когда высокие деревья, три метра как будто голые, а следующие кроны остаются, как бритвой срезает. То есть восстановление может быть, но это имеет для биосферы очень большие последствия, такие катастрофические. То есть все, где прошла волна, практически прошло безжизненно. Восстанавливается, не восстанавливается, я не специалист. Наверное, восстановить можно, если затратить большие ресурсы. Но то, что это непригодно - это ясно. Там ведь соленая вода приходит, все нарушается, весь баланс, весь режим. То есть механические разрушения, разрушения гидрологического режима, это огромная волна, давление, все нарушается, и когда это восстановится - не очень понятно.

Ольга Орлова: Если говорить о биосистеме в океане, кораллы разрушается – понятно, а что, например, происходит во время цунами с морскими животными?

Леопольд Лобковский: Вот это малоизвестно. Вы знаете, этот вопрос дискутируется. На животных, на морских обитателей, конечно, это влияет, это должно влиять. Ясно, что те сообщества, организмы, которые попадают в эпицентр, они испытывают большой удар, потому что давление. Возможно, они погибают, с большой вероятностью. В этом очаге, сто на сто километров или сто на тысячу километров, все живое погибает сразу, потому что это просто чисто механическая ударная волна, давление. Рыбы не могут переносить такого удара. Потом эта волна начинает распространяться. Чем ближе к очагу, тем хуже. Но на дальних расстояниях волна проходит весь океан, думаю, что это не так страшно. Она не чувствуется, она размазана. И те градиенты давления не такие большие и абсолютной величин. Главное, что они страшны, что они гонят волну. Но думаю, что в Мировом океане никогда не исчезал рыба, не было замеров специальных, что после цунами изменилось вдали Мирового океана. Этого я не знаю, видимо, нет. В очаге, да, большие разрушения.

Ольга Орлова: Но это тема для будущих исследований, будущих экспериментов моделирования, то есть понять, что происходит с животными во время цунами.

Леопольд Лобковский: Я думаю, что влияет, но как влияет – это вопрос будущего, этим просто никогда не занимался в толщах Мирового океана.

Ольга Орлова: Океанологам есть, над чем работать.

Леопольд Лобковский: Безусловно, конечно. Еще много проблем, которые загадочные.