Кто в нас воспитывает жестокость?

Полемизировать с Натальей Радуловой – занятие неблагодарное и заведомо проигрышное: когда у твоего оппонента на руках все козыри – от внушительной группы поддержки до щедрой сентиментальности, на этот лом приема не придумали.

Но чем черт не шутит, нужно попробовать. И пусть коллективная Наталья Радулова пишет уже почти в каждом журнале, рассказывая о тяжелой бабьей доле, и противостоять этому валу однобоких благоглупостей нет никакой физической возможности. И пусть образ мужчины в стандартном дамском глянце уже почти всегда – нечто среднее между Чикатило и мистером Бином. Все сражения в этой информационной гендерной войне – это, в общем, давно очевидно – мужчинами проиграны, но почему бы на досуге не заняться партизанством, старинной русской забавой.

Считайте, что мы уже сдались в плен, признались, что мы толстые ленивые неряхи или худые изможденные комплексами садисты, – берите живьем. Мужчине сегодня, когда он вдруг посмеет открыть рот, стоит тотчас же повесить на себя все вериги и признаться во всех грехах (самое, конечно, важное – «бабы не дают», это можно вместо вступления и заключения), тогда претензий не останется, можно будет вставить пару слов.

Так что сразу во всем каюсь: там уж сами сформулируйте, чего вам будет удобней. Все наводки – в биографии, она висит слева под фото, там есть, где разгуляться, я сам сходу штук десять гадостей придумал, так что смелее. Фрейд в помощь.

Теперь, когда процентов 90 ответов на этот текст готовы, стоит, пожалуй, и ответить на колонку Натальи Радуловой о насилии. Газета ВЗГЛЯД, стоит надеяться, – не стандартный бабий глянец, и легким мошенничеством, хотелось бы думать, здесь отделаться нельзя.

Начать стоит со старинной истории, о которой не писали борцы с насилием. То ли тема слишком мелкая, то ли жертвой оказалась не женщина – мало ли поводов не заметить. 30 января прошлого года Иван Черников, ученик 9 класса средней школы № 2 села Александровского Ставропольского края, покончил жизнь самоубийством, обвинив в предсмертной записке учительницу алгебры (разумеется, отличного педагога, «умеющего ладить с людьми», и все такое прочее) Валентину Неумывайкину в том, что это именно она толкнула его на этот шаг.

Я внимательно изучал местные форумы – теперь уже изрядно подчищенные: на подростке после этой истории не оттоптался только ленивый. «Маленький мерзавец» – самая благостная характеристика, доставшаяся покойному.

«Сам виноват» звучало через раз.

Так что не только женщины у нас виноваты в том, что их насилуют: мертвые дети виноваты не меньше. Но разве это может стать предметом для трагического заламывания рук? Помер Иван, да и ладно. А Валентина Неумывайкина, пока шло разбирательство, продолжала работать в той самой школе, и это тоже не стало предметом пафосных вопрошаний: ну убила, не убила – это еще бабушка надвое сказала, стоит ли верить этому Ивану, а педагог хороший.

Вопрос, который никто почему-то не задал, должен звучать, наверное, так: а с остальными 9-классниками, у которых духу не хватило на самоубийство, что происходит? Они – под опытным руководством Валентины Неумывайкиной и ей подобных прекрасных педагогов – кем вырастают? Вырастают они ровно теми, о ком пишет в своей колонке Наталья Радулова, – они сначала бьют, потом удивляются: «А я чо? А я ничо», – затем пишут «Сама виновата».

В это трудно поверить, но попробуйте: мужчины не появляются ниоткуда, они – такой же продукт социальных отношений, как и женщины. Это не оправдывает насилия, но, по крайней мере, позволяет понять его причину. Она не в том, что мужчины плохи, а в том, что с детского сада до института они воспитываются почти исключительно женщинами, которые на высоком педагогическом уровне прививают им и навыки звериной жестокости, и отменные умения относиться к любой трагедии с равнодушием. «Улюлюкающие «жежеисты» тоже ходили в детский сад и школу: кто их там чему учил, можно себе представить.

Можно было бы попробовать вывернуть сюжет в пафосный финал «кого воспитали, те вас и бьют», но это – во-первых, пошло, а во-вторых, неправда.

Правда состоит в том, что мир – сложен, предельно его редуцируя, все эти бесконечные рассказчицы «за жизнь» придумывают простые схемы там, где их нет и не может быть. Нельзя бить женщин – факт. Но воспитывать людей, которые способны бить женщин, тоже нельзя. Почему же простая мысль о том, что больно нельзя делать не только женщинам, но и всем остальным, невозможна хотя бы для простого проговаривания между строк о чьей-то тяжкой судьбе? Внутренняя гендерная цензура не позволяет? Феминистки земного шара попросят «вон из профессии»?

Не делайте больно никому – до этого, конечно, невероятно сложно додуматься, я понимаю. Но иногда стоит хотя бы попытаться.