Кто защитит людей, пострадавших от кризиса?

Кризис углубляется, и социологи фиксируют рост общественного недовольства. Оппозиционеры готовятся оседлать поднимающуюся «волну народного гнева», а власти создают оперативные штабы, чтобы удержать ситуацию под контролем. О прогнозе «уличной активности» россиян и востребованности левых политиков в условиях экономических неурядиц «Новой» рассказал бывший руководитель информационно-технологического центра КПРФ, ныне депутат Госдумы от «Справедливой России», член исполкома Левого фронта Илья Пономарев.

Сценарий развития протестной активности сейчас спрогнозировать трудно, как было сложно что-то предсказывать во время монетизации льгот. Поскольку сейчас кризис растянут во времени, то я не жду одномоментного выхода множества людей на улицы. Будет полыхать то тут, то там. Много всплесков мы видим уже сейчас — забастовки, рабочие протесты. Превысят ли они критическую массу, непонятно. Думаю, ключевым месяцем будет январь. Уже в январе могут возникнуть товарный дефицит, скачок цен, и после праздников могут произойти дальнейшие увольнения либо сокращения зарплат. Все живут ожиданиями потрясений. А ожидание потрясений рождает потрясения.

Люди, которые могут выйти на улицу, у нас есть — это стопроцентно. Только это будут уже не пенсионеры, а работоспособные люди, сорока- и пятидесятилетние. В первую очередь — рабочие промышленных предприятий.

Пострадавшие клерки вряд ли будут выходить на улицу. Но то, что власть потеряла поддержку среднего класса, она почувствовала — начала срочно затыкать эту дыру. Нынешний режим зависит от среднего класса — не является его ставленником, но может из-за него потерять власть. Одно дело — массовые выступления на улицах, а другое — когда от тебя отворачивается элита. Правда, на данный момент у среднего класса нет общей объединяющей идеологии, хотя и есть некоторые символы, на которые он может ориентироваться.

Молодежь в России очень рациональна. Если она будет уверена, что участием в выборах или протестными выступлениями можно добиться результата, она, безусловно, будет это делать. За полгода до киевского Майдана молодежь Украины находилась в том же состоянии, что сейчас в России. Секрет успеха Майдана заключался в том, что политики смогли убедить молодых людей в том, что вместе они — сила. А мотивом для протестов могут  быть те же самые увольнения. Товарный дефицит — тоже серьезный повод. С него Февральская революция началась, безо всяких большевиков.

Сейчас губернаторы создают антикризисные штабы, прокурорам предписано следить за развитием событий.  Но пока ситуация абсолютно бесконтрольна, потому что никто не знает, как ее контролировать.

Ведь кризис развивается по законам, от нас не зависящим. А мониторинг что дает? Только констатацию, что есть большие проблемы.

Какая сила может представлять интересы людей, пострадавших от кризиса?

Точно не «Солидарность» — она в значительной мере состоит из людей, строивших архитектуру, которая привела к финансовому кризису.

ФНПР Михаила Шмакова — это не профсоюз, это департамент правительства по борьбе с рабочими. Он, конечно, будет помогать «Единой России» стабилизировать ситуацию. Но это не получится, ведь такие профсоюзы на улицу не выходят, а только отчитываются перед вышестоящим руководством. Да и результаты мониторинга, думаю, там сильно искажены.

Выразить интересы — значит сформулировать проблему, предложить ее решение и реализовать свое предложение. «Единая Россия» в состоянии озвучить вопрос, но она действует строго противоположно тому, что говорит. И люди это понимают, как правило, когда речь идет о деньгах — прибавках к пенсии и так далее.

КПРФ, конечно, ближе к народу, и, когда она говорит о проблемах, она зачастую правильно их формулирует. Но коммунисты не в состоянии эти проблемы решить. КПРФ — это организация, верхушка которой, что федеральная, что региональная, все протесты способна «слить». Но у КПРФ очень силен низовой актив, который в сделку с властью не вступает. Как показывают выступления против монетизации льгот, в тех регионах, где верхушка КПРФ сильная и может контролировать активистов, протест шел управляемо, а в тех, где руководство оказалось слабым, протест вышел из-под контроля.

У «Справедливой России» есть интеллектуальная составляющая, способность договариваться, но мы не всегда все можем сказать. Потому что у нас двойственная позиция — мы за Медведева, но против «Единой России», и объяснить это людям иногда очень сложно.

Возникает вопрос вообще о развитости системных и несистемных политических сил. Я считаю, что одна из самых больших ошибок руководства страны — то, что оно отталкивает от себя «альтернативные» профсоюзы и несистемных левых, которые имеют опору внизу. Многие их требования можно реализовать сейчас, и без революций. Они выгодны самой власти, поскольку способны снизить напряженность в стране.